— Да, согласна — принц взял колечко поменьше и надел мне на палец. Я почувствовала легонький укол и увидела выступившую капельку крови. Глянула на Алена, но он сказал, что так и надо. Затем он протянул коробку мне, и я достала второе кольцо, надевая на его палец. У него тоже выступила кровь.
— Я люблю тебя, душа моя. Я готов пожертвовать собой во имя нашей люблю. Ты для меня — всё, моя вселенная, моя любовь, моя жизнь. Только рядом с тобой я чувствую себя настоящим, чувствую себя живым. Я отдаю тебе частичку себя. Примешь ли ты ее? — от слов, сказанных моим мужчинам по моим щекам потекли слезы. Неужели он настолько любит меня? Я так ему дорога?
— Приму… Прости, я не умею так красиво говорить. Скажу простыми словами. Только рядом с тобой, Ален, я научилась жить, научилась любить и доверять. Только рядом с тобой я научилась искренне улыбаться. Ты стал моей душой. И я хочу, чтобы и я стала твоей. Примешь ли ты частичку моей души? — мой принц улыбался, значит я все правильно сказала.
— Приму. Моя жизнь — твоя, мое сердце — твое. Сквозь года и пространства я буду твоей Судьбой. Нитью незримой я объединяю наши сердца. И пусть бьются они как одно — Ален закончил говорить и прикоснулся своими губами к моим.
Мы целовались, и я чувствовала, как внутри меня разгорался огромный костер, его жар охватывал все мое тело, и я чувствовала, как он сливался с таким же огнем вблизи. Они объединялись, создавая нечто особенное. Спустя пару мгновений жар внутри утих, а я стала ощущать Алена, его радость и восторг, его любовь и нежность. Будто его чувства стали моими. Странное ощущение, но такое родное и понятное.
После этого мы вернулись в беседку, там еще был припасен десерт для меня. Я с удовольствием поглощала сладость, а Ален сидел напротив и о чем-то думал. Он то и дело улыбался мне. Когда я доела и решила спросить что же было у него на уме, то услышала лишь одно:
— Ты такая красивая, малыш. Даже с набитым ртом, моя замарашка — он рассмеялся и поцеловал меня, слизывая сладкую пену с моих губ. А я весело рассмеялась, отвечая на поцелуй.
Но как бы нам ни было хорошо — время шло и уже было пора возвращаться. Ален подал мне руку, и мы поспешили к общежитиям, но он провел меня мимо женского, направляясь в свое:
— Ты же не думала, что я отпущу в такую ночь тебя ночевать одну? Сегодня спим у меня, заразка. Тебе пора привыкать.
А что толку скромничать? Я ведь и сама этого хотела. Комендант нас спокойно пропустил, особенно после демонстрации Аленом наших колец. Мы услышали слова поздравления и легкий смешок со словами, что нынешняя молодежь все куда-то спешит. Зато делает все правильно. В его голосе слышалось одобрение.
В эту ночь я впервые осталась ночевать у Алена. А на утро меня ждал огромный букет лилий и завтрак в постель. Такой счастливой я себя и не помню.
Но сразу за радостными мыслями шли печальные: «Принц слишком спешит. Что если это прощание? Может ему что-то известно такого, чего не знаю я?»
Словно подслушав мои мысли, Ален улыбнулся и сказал:
— Ну же, малыш, не грусти. Всё у нас будет хорошо. Мы со всем справимся вместе — и так нежно меня обнял, нависая надо мной, что я не сдержалась и потянула его на себя, прижимая его крепко-крепко к своему телу.
Глава 20. Правда давно минувших дней
Но всё хорошее рано или поздно имеет свойство заканчиваться, поэтому нам пришлось вставать. Я побежала к себе переодеваться на тренировку, а Ален подготавливал конспекты на учебу. Мы договорились встретиться на стадионе, у нас было еще минут сорок до завтрака, нужно потратить их с пользой.
Я быстро сбегала к себе и явилась на стадион первой, сразу же принялась за пробежку, сегодня она давалась мне легко, энергия из меня била ключом. И хоть поспала я всего пару часов, но такой отдохнувшей я давно себя не чувствовала. Вот что с людьми делает любовь.
Ален присоединился ко мне, когда я уже бежала третий круг, он постарался подстроиться под мой темп, а я пыталась ускориться. Так что к гирям я подошла слегка уставшая, по вполне довольная своим сегодняшним результатом. Здесь я тоже постаралась увеличить нагрузку. Было тяжеловато, но вполне терпимо, я уже не чувствовала себя такой слабачкой, как еще день назад.
Перед завтраком мы быстро сбегали в душ, и вместе отправились в столовую. Там нас встретили друзья, сидящие за нашим столом. Ален пошел выбирать нам еду, а я сразу же заняла нам места. Но стоило мне сесть и положить руки на край стола, как Мириам ойкнула и тыкнула пальцем в мое кольцо. А я и забыть успела.
— Это же… Это же обручальное кольцо! Вы что же с Аленом того… — Мириам неоднозначно покрутила рукой вверху — обручились что ли?
Все тут же уставились на мой палец, будто бы там какая-то гадость поселилась. Гельд даже пошкрябал кольцо ногтем, словно проверял не иллюзия ли это.
— Мы и того, и этого — Ален подошел уже с полным подносом — Официальная церемония еще будет. Вас мы обязательно на нее пригласим. А так — да, мы обручены и собираемся позже пожениться. Позже — это когда Алиса будет к этому готова.
- Ничего себе — дружный вздох ребят. Мой принц лишь пожал плечами — мол а что тут такого?
Долго обсуждать новость не получилось, ребятам нужно было спешить на учебу, я же вернулась в комнату. Нужно разобрать еще несколько страниц дневника, а после обеда отправлюсь в защищенную аудиторию, где я обычно провожу свои магические тренировки.
Два часа на чтение дневника — и ничего, я узнала о жизни адептов тех времен, о веселых случаях, которые упомянул Зигиус, но ни крошки информации по интересующей меня теме. Я обреченно вздохнула, перелистывая очередную страницу.
Но как говорится — «кто ищет, тот всегда найдет». Так и меня наконец-то посетила удача. Следующий лист был толще предыдущих, а при ощупывании я поняла, что он состоит из двух склеенных страниц. Я слегка приподняла верхний слой, и увидела странную фразу, будто бы часть какого-то пророчества «Лишь в момент между жизнью и смертью, в час искреннего отчаяния, загадай желание, и возможно тогда великодушный Бог смилостивится и исполнит его».
В момент между жизнью и смертью… Успеть бы этот миг поймать. Конечно не хочется до такого доводить ситуацию, но как говорится: «предупрежден — вооружен».
На следующей странице шло новое плетение, а рядом с ним было и само заклятье, называемое «Извлечением», читая которое у меня волосы становились дыбом:
«Моё меняю на твоё,
Твоё меняю на своё.
Чужую душу извлекаю,
И в своем сердце поселяю.
Твоё меняю на своё,
Своё меняю на твоё.
Даром своим делюсь я,
Дар от тебя дождусь я»
Но еще больше меня испугала заметки чуть ниже заклятья, написана она неровным почерком, видно, что Зигиус или слишком спешил, или ему что-то мешало:
