— Где?
— У тебя под столом. Там кто-то есть!
Я так и обмерла, зажав ладонью рот, услышав испуганный писк Людоедочки и неясную возню над собой.
Кажется, я только что чихнула, но произошло это так неожиданно — в самой активной стадии подслушивания процесса совращения шефа, что и понять ничего не успела, как уже все произошло.
Вот гадство-то! А всё волосы виноваты, будь они неладны! И тот, кто мне их растрепал!
— Андрей, кто там? Я ясно слышала чей-то чих… Что происходит? — забеспокоилась брюнетка. — Мы не одни?!
Вот если Воронов меня сейчас сдаст, никогда ему этого не прощу и уволюсь!
— Я ничего не слышал. Тебе показалось, Нелли.
Фу-ух, не сдал.
— Но, Андрей!
— Какая разница! Я же сказал, что ты опоздала. Нет там для тебя ничего интересного!
Что? О, нет! Только не это! Разве Воронов не знает, что, если хочешь успокоить подозрение у женщины, ее вопрос нельзя оставлять без ответа! Тем более вопрос неудовлетворенной женщины! Это же ищейка Куприянова! Она теперь непременно захочет узнать!
Я дернулась назад, потом вперед, в панике обдумывая, как быть. Мой шеф, который хам и узурпатор, продолжал держать меня у ноги, но вот пальцы вдруг сместил с щеки на мои губы, словно испугался, что я выдам себя.
Поздно, шеф! Усё пропало! Фиг Петушка от лисы спрячешь! Не за тем Людоедочка сюда пришла, чтобы ее за нос водили. Она же меня сейчас обнаружит, а я, по самоуверенной милости гоблина, засунувшего меня под стол, буду сидеть под ним, как трусливый заяц, или пойманный на горячем воришка!
Этого только не хватало. Из-за своеволия начальника перед какой-то Пригожевой последнюю гордость растерять!
— Ах, вот оно что… Да это же Петушок!
Ну вот, я же говорила. Обнаружила! А я так невежливо к ней задом. Даже не поздороваться нормально.
Я попятилась попой назад, но Воронов не отпускал, и пришлось его цапнуть за палец. Очень сердито цапнуть. Детский сад какой-то!
Я выбралась из-под стола, и поднялась, сердитым взглядом испепеляя шефа на месте. Всё он виноват, гад! Как будто я не догадалась, какую он тут игру затеял. Издевается! Не поверил, что я ему правду рассказала.
— И ничего не «оно», а я! — подняла голову и хмуро взглянула на сползающую со стола Пригожеву. Увидев, в каком брюнетка виде, округлила глаза, изумленно рассматривая на помощнице Куприянова расстегнутую блузу.
Ого! Вот это решительность!
Это же какую же нужно иметь практику соблазнения, чтобы так легко и быстро обнажиться в кабинете самого генерального? Еще каких-нибудь пять минут, и если бы не я… то есть не мой чих, еще неизвестно, кто из нас двоих подобрался бы к Воронову ближе!
Но, стоп. О чём это он сказал в конце разговора? Что это за намеки вообще про понравиться? С чего бы вдруг?
А может, Воронов и не меня имел в виду? То есть меня, но не по-настоящему? (По-настоящему-то он меня терпеть не может, это факт!) Может, он так намекнул Пригожевой, что она пришла не вовремя?
Я ведь почувствовала, как она на него подействовала — у внука Матвея Ивановича едва слюнки не текли, так разволновался бедный от доступной красоты Людоедочки. Всю прическу мне истрепал, зараза, сдерживаясь из последних сил! Не было бы меня, выхлебали бы они свой «кофе» на пáру будь здоров, прямо на столе угощая друг друга, и плевать на корпоративную этику!
Или… или он все-таки мне поверил? Моим словам, что Пригожева с Куприяновым замышляют против него страшное преступление? Раз уж сразу не попросил оставить их с брюнеткой одних, хотя и чувствовал досаду?
Ничего не понимаю.
Пригожева тем временем, расстроившись, уже принялась застегивать на себе блузку и одернула юбку. Мне тоже не мешало одернуть свою, что я и сделала, гордо поджав губы. Волосы поправлять не стала — бесполезно. Аккуратный еще недавно «пучок» теперь висел на боку с растрепанными прядями. Слишком густыми, чтобы я смогла с ними за секунду справиться.
— Вижу, что ты, — буркнула Людоедочка, бодаясь со мной взглядами. Мы обе поправляли блузки. — Как же это я так промахнулась? — съехидничала. — Могла бы и догадаться!
— Да, это мой секретарь, — зачем-то поддакнул Воронов, но очень невозмутимо. Как будто для секретаря сидеть под столом, это нормально. — О чем, Нелли? — выразительно поднял темную бровь.
Ну и вопросы. Не хватало еще этой гадкой Пригожевой свою версию озвучить, а мне услышать!
— Я тут документы под столом собирала, — поспешила сообщить значительно. — Андрей Игоревич рассыпал стопку. Очень важные!
— Документы? — обсмотрев меня, хмыкнула Нелечка. — Ну да, как же. И где же они? — не поверив, посмотрела на мои губы так, будто это не она собиралась, а я только что делала ими что-то неприличное.
Нет, ну это уже слишком! Но руки-то у меня и правда пустые, пришлось выкручиваться. А шеф пусть думает, что хочет!
И чего это Пригожева мне «тыкает»?! Пусть скажет спасибо, что я в полицию не пошла на нее жаловаться — Воронов запретил. А зря! Не пришлось бы теперь тут краснеть перед всякими.
Глава 13— А документы я не успела собрать. Так на полу и остались. Как твой овечий голосок услышала «хочу-не могу», и про мышцы упругие, так и забыла, зачем под стол полезла. Ты случайно кабинеты не перепутала, Пригожева? Такое впечатление, — покрутила пальцами в воздухе, — что ты, то ли шефом, а то ли моментом ошиблась!
Ого, как я грозно! Сама от себя не ожидала. Еще и о связи с Куприяновым в лоб намекнула.
Но нападать точно лучше, чем защищаться, а у меня, благодаря глупой выходке Воронова, и так позиция не выигрышная. Вон как щеки горят, самой жарко от мысли, как все выглядело со стороны. А Пригожева еще та сплетница, чтобы не разнести свои догадки по корпорации, как вирус. Попробуй потом от слухов отмыться! Хватит с меня и прежних, чтобы обрастать новыми!
— На что это ты намекаешь? — сразу же тонко сощурила глазки черноглазая ехидна, и подобралась для словесной атаки. Впилась ноготками в полированную столешницу. — Что я и Валерий Александрович… что мы… Да как ты смеешь, выскочка!
