Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51
— Но так нельзя! Ты взрослый, ответственный человек!
— Да. И я решила продать бизнес и посвятить свою жизнь тому, что мне нравится.
— На своем писательстве ты денег не заработаешь! И «Шанель» не купишь! — уже кричала Светлана Николаевна.
— Ничего страшного, похожу в обыкновенной одежде.
— Я не позволю! Не позволю продавать мой мясокомбинат! Хочешь писать — пиши в свободное время, а днем, будь добра, работай и развивай бизнес.
Через секунду Светлане Николаевне стало плохо, она взялась за телефонную трубку и вызвала неотложку. Все, как обычно: истерика, неплохое актерское мастерство, и ее дочь делает то, что хочет мать. Но не в этот раз.
После смерти Олега и осознания, что она у него была не единственной женщиной, в голове Кати что-то поменялось. Сначала она убедилась, что вся ее прошлая жизнь — это фарс. Эта жизнь была навязана ее родителями. Они жили по своим канонам и именно эти же правила внушили ей.
Катя написала Марку:
«Ребенок в детстве не имеет достаточно критического мышления, чтобы самому оценить ситуацию и принять решение. И выходит, что ребенок поступает так, как хотят родители. И это, наверное, правильно, если они говорят не трогать спички, потому что это опасно! Но ведь еще они говорят: ты будешь заниматься математикой и физикой, потому что надо! НАДО! Кому надо, Марк?»
Он не нашел ничего другого, как ответить ей правду:
«Им. Родителям».
Катя прочитала его сообщения и вышла из программы.
Марк сразу почувствовал, что она сейчас плачет. Высказалась, и ее прорвало. И он написал ей:
«Не плачь, пожалуйста».
Она прочитала его сообщение и попросила:
«Я немного… хочется… чтобы пожалели. На ручки ужасно хочется, прижаться и хныкать… Я никогда этого не делала раньше. Потому что была БОЛЬШАЯ девочка…»
У него сердце защемило от такой правды. Даже не стесняется. Не строит из себя крутую бизнес-вумен. А ведь она была такая. Марк много о ней уже узнал и кучу похвальных статей в интернете нашел. Идея мясокомбината была ее, отец поначалу возглавил, но только потому, что сам потерял работу. Дочери тогда было всего двадцать два года, совсем девчонка, но занялась бизнесом по-взрослому и подняла его, открыла более тридцати филиалов по всей стране, заработала кучу денег. А сейчас ей этого не надо, и она просто хочет на ручки.
Он и не знал, что Катю никто никогда на ручки не брал. И не жалел. И заплакала она первый раз, только когда Олега не стало. А до этого нельзя было, ведь она большая девочка. Даже когда была маленькой, она уже была большая.
Ей всегда говорили, что слезы для слабаков. А сильные люди пользуются улыбкой. Натягивают ее каждое утро, как маску, и ходят, как роботы, решая все свои проблемы.
А сейчас она лежала, беспомощно всхлипывала и понимала, что слезы помогают, что настоящие чувства на дне глаз, и эти капли сейчас в силах выплеснуть всю боль, страх и отчаяние.
«Спокойной ночи, Марк».
И опять смайлик-поцелуй.
Он ей послал сердечко. А сам поднялся с постели и пошел на кухню за водой. Какой тут сон, когда он знает, что она лежит в постели и плачет?
Марк достал из холодильника лимонад. И кто его купил? Лешка, наверное. Сто лет его не пил. Открыл бутылку и прям из горла выпил половину. Посмотрел на остаток и прихватил с собой, решил допить чуть позже.
Прошел мимо комнаты сына. Тот не спал. Марк приложил ухо к двери и услышал классическую музыку. Черт знает, кто ему это привил! Но Леша давно вместо поп или рок-музыки предпочитал классику.
Марк зашел в спальню и взял телефон в руки. Ему необходимо было знать, что Катя перестала плакать. Или сделать так, чтобы она перестала и спокойно уснула.
«Я так понял, что математику ты ненавидишь?» — написал и стал ожидать ответ.
Но не получил. Она не прочитала сообщение. Может, уснула? Или отключила телефон? Тогда придется ждать до завтра…
По букве и духу
Марк не заметил, как уснул, все думал, думал, пытался разобраться, что он чувствует к Кате. Жалость? Или что-то большее?
И ругал себя. Вот зачем ему все это? Да, было невероятно интересно с ней болтать, рассуждать о жизни, успокаивать…
Но каждой буквой, которую он ей писал, он предавал своего сына. Понимал это и опять предавал, успокаивая себя тем, что ничего плохого они не делают, только болтают, и ему надо узнать получше его будущую невестку…
Когда он представлял себе, что она 1 января, возможно, будет с Лешкой, у него дыхание останавливалось, и короткий ежик волос на голове шевелился. А потом он рисовал в воображении, что если этого не произойдет, и сын покончит с собой, то становилось еще ужасней. Марк закрывал ладонями лицо, как будто хотел спрятаться от всех проблем, но они никуда не девались.
Утром он проснулся, взял телефон в руки и увидел, что Катя была в сети пять минут назад, но ничего ему не ответила.
Может, она тоже постоянно думает над тем, что происходит? Зачем они общаются? И решила больше ему не писать?
Эта мысль ему совсем не понравилась. Он ушел умываться и приводить себя в порядок, а когда вернулся, злой и раздраженный, увидел от нее сообщение:
«Прости. Отключила вчера телефон. Почему-то была уверена, что ты начнешь меня успокаивать. А тебе на работу утром. Все в порядке. Я огурцом! Сейчас позавтракаю и опять на море. Не легкая это работа — отдыхать».
И следом еще одно сообщение:
«Хорошего дня, Марк!»
От этого предложения стало совсем хорошо. И еще от того, что она думала о нем, и побеспокоилась, что не выспится.
Очень хотелось послать ей смайлик-поцелуй, или сердечко, но когда он выбирал какой именно, в комнату постучал сын:
— Пап, ты чего сегодня тормозишь? Я уже позавтракал! Мы едем в офис?
И Марк не ответил ей на сообщение. А днем открыл и посчитал, что сейчас поздно отвечать. Потом он погряз в делах, совещаниях и был этому бесконечно рад: он не думал о ней. Целых пять часов не вспоминал.
Открыл программку, посмотрел, когда была в эфире, — еще утром.
Может, телефон в отеле оставила? Нет, не будет проверять! Пусть отдыхает. Он вечером напишет ей.
Но когда пришел домой, поужинал и поднялся в кабинет, то понял, что не напишет. Он весь день провел сегодня с сыном. Леша сидел на всех совещаниях и внимательно слушал. Марк видел, что сын впитывал информацию, пытался анализировать, задавал вопросы. И это не могло не радовать. А что ему дают разговоры с Катей? Да, она ему очень нравилась, он от себя это уже не скрывал, но их общение может перерасти во что-то большее, и тогда они все испортят. Он испортит.
Марк потянул галстук, стянул его с шеи и расстегнул ворот на рубашке. Затем потянулся к телефону и стал читать их с Катей переписку с самого начала.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51
