Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
Мои руки дрожат, и я с трудом удерживаю Эвелин. Все было так ярко, так реально. Даже не верится, что это было много лет назад, а не сейчас.
– Это замечательно, – говорит доктор Кэллоуэй с широкой улыбкой. – Ты что-то вспомнила.
Я знаю, доктор Кэллоуэй думает о более широкой картине, но мое терпение на исходе. Я готова на все, чтобы выбраться из этого места. Мне нужны мгновенные результаты.
Вытащишь одно воспоминание, вытащишь и все.
– Сколько там фотографий?
Доктор Кэллоуэй перебирает снимки. Явно для показухи. Я знаю: она заранее просмотрела их все до единого.
– Около двадцати.
– Могу я взять те, что вы показали сегодня?
– Конечно. Они ведь твои.
Я кладу фотографии в карман. Я знаю: на фотографии я, но это какой-то сюрреализм – смотреть на запечатленное воспоминание и не помнить момент съемки. Я медленно встаю, не зная, что сказать или сделать. Похоже, Эвелин улавливает мою нервозность. Она смотрит на меня голубыми глазами, выражение ее лица говорит: «Ну как, это тебе вообще помогло?»
Я трусливо отвожу глаза.
– Мы просмотрим все эти снимки? – спрашиваю я доктора Кэллоуэй.
– Если хочешь, то да. Думаю, что они все важны, чтобы помочь тебе вспомнить что-то из твоего прошлого.
Это заставляет меня вновь подумать о том, что я просто обязана к чертям выбраться из этого места. Это солнечная сторона всей этой канители. Я иду к двери. Моя рука зависает над дверной ручкой. Я смотрю на доктора Кэллоуэй, не зная, как выразить свои мысли.
– Что будет, если я вспомню что-то нехорошее?
– Мы разберемся с этим по ходу дела. – Доктор Кэллоуэй улыбается. – Все будет хорошо.
Я киваю и говорю «ладно», но, честно говоря, я настроена скептически. Это три года воспоминаний, спутанных в один клубок. И я должна распутать их все до единого.
Элис ждет за дверью. Не говоря ни слова, я сворачиваю в сторону комнаты отдыха. Она не спрашивает меня, как проходит мой день. Как дела у Эвелин. Или как прошла встреча с врачом. Впрочем, ей всегда все это было до лампочки. Но в данный момент я благодарна ей за это. У меня есть возможность по-настоящему освежить каждое воспоминание. Теперь, когда они вернулись, я ошеломлена тем, что могла все забыть. И если я так легко потеряла приятную часть моих воспоминаний, то что я сделала с плохими?
Я смотрю на свои руки. Теперь я вспоминаю, что когда-то они служили для помощи другим людям: я держала за руки напуганных пациентов, перевязывала раны…
Какая ирония в том, что роли поменялись.
Войдя в комнату отдыха, я сажусь за свой обычный стол, но вместо того, чтобы играть в карты или смотреть телевизор, как все, я разглядываю людей.
Я никогда не задавалась вопросом, как и почему люди попадают в Фэйрфакс.
Новые имена появлялись в списке на дверях ежедневно. Лица приходят и уходят. Я никогда не пыталась познакомиться с ними. Но сейчас это все, о чем я думаю. Вот девушка, раскачивается в углу: неужели она хотела попасть сюда? Или вон та пожилая женщина – кажется, ее зовут Лотти, – которая живет здесь намного дольше меня. Она без остановки поет «Боже, благослови Америку». Что вынудило ее сделать Фэйрфакс своим домом?
Звук телевизора поставлен на минимум. Разговоры медсестер и пациентов почти не слышны. Я всегда думала, что тишина в этой комнате объясняется тем, что мы, пациенты, все вместе затаив дыхание ждем, что будет дальше, но каждый день, когда я здесь без лекарств, я вижу правду.
Здесь нет воздуха.
Мы вдыхаем безумие.
Мы выдыхаем безумие.
А люди вокруг меня? Похоже, им все равно. Никто не ругается с медсестрами и не пытается убежать через окно. Похоже, никто не возражает, что наши движения ограничены, что их отслеживают каждую секунду, чтобы мы никогда не нарушали порядок.
Они сидят и ходят так, будто это нормально.
Не так давно я была такой же, как они. Я закрываю глаза и растираю виски. Всего одно воспоминание, и я уже взволнована. Что будет со мной, когда я верну все свое прошлое? Я уже заранее боюсь.
– Кстати, всегда пожалуйста.
Я так резко отпрянула, что едва не упала со стула. Риган выдвигает стул и садится напротив меня. Сегодня на ней черные спортивные штаны, но она все равно в больничной пижаме. Ее руки сложены на груди и похожи на две тоненькие палки, едва поддерживающие ее. Она выглядит такой хрупкой, как будто в любой момент может сломаться пополам.
– Ты о чем? – спрашиваю я.
Риган закатывает глаза.
– О вчерашнем дне. Я это сделала ради тебя. Это такой прикол, но можешь называть это как хочешь.
– Это было ради меня?
– Более или менее.
Я прищуриваюсь. Проблема Риган в том, что она прикрывает свои слова слоями иронии. Я никогда не могу понять, когда она говорит серьезно. От нее можно ждать чего угодно, что порядком раздражает всех, в том числе и меня. Внезапно она подается вперед, и ножки ее стула громко ударяются об пол. От волнения ее глаза похожи на два темно-зеленых блюдца. Вопреки самой себе, я тоже наклоняюсь вперед.
– Обожаю злить эту чокнутую старую крысу. – Риган поворачивается на стуле и указывает на Элис. Та как раз вышла из комнаты и разговаривает с другой медсестрой.
Риган снова поворачивается ко мне.
– Из-за вчерашнего дня меня заперли в белой комнате.
Я подавляю дрожь. Белая комната – кошмар каждого пациента. Я там не была, но слышала немало жутких историй. Кто знает, вдруг все они были приукрашены для пущего драматизма, но я не жду очереди, чтобы узнать, правда ли это.
– Что ж, – медленно начинаю я. – Спасибо за вчерашний день.
Риган широко улыбается, как будто мы лучшие подруги.
– Не бери в голову.
В этот момент в комнату входит Элис. Риган вскакивает со стула и тычет в нее пальцем.
– О боже! Вот и Аттила-гунн! – театрально кричит она. – Все в укрытие! Спасайся кто может!
Элис сердито смотрит на нее. Хотя ее внимание не направлено на меня, я все равно отвожу глаза.
– Тебе нельзя здесь находиться.
– С какой это стати? – с вызовом спрашивает Риган.
– Из-за того, что ты сделала вчера. Ты потеряла много баллов.
В Фэйрфаксе принята балльная система. Это наша разновидность валюты. Если вы накопите положенные вам десять баллов в день, вы – образцовый пациент. А если потеряете баллы, то потеряете и привилегии. Вы тот, за кем нужен глаз да глаз. Бывали случаи, когда люди срывались из-за потери всего одного балла.
Риган, похоже, наплевать на ее баллы.
– А что я сделала вчера? Что же такого я сделала вчера… хм. – Риган задумчиво постукивает себя указательным пальцем по губам. – Я много чего сделала вчера. Вам придется просветить меня, рассказать, что я такого натворила.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
