Экспертная группа
Феритон Кейн, Нкая, 23 июня 2204 года
Через час после выезда из базового лагеря стюарды принялись накрывать к обеду. Упаковки с изысканными блюдами разогрели в микроволновке, но, по мне, они и так были хороши. Я начал с обжаренных гребешков на ризотто с мятным горошком и продолжил стейком с жареными овощами в красном винном соусе. Из вин подавали трехлетнее Шабли. Недурно. Закончил я лимонным крем-брюле с крыжовниковым сиропом. Ели почти молча: все за едой просматривали файлы, поглощая сведения о корабле чужаков. Для определенных выводов данных не хватало. Мне ли не знать? Я десять дней пытался в них разобраться.
– Вы опознали кого-либо из находящихся на борту людей? – спросил наконец Каллум, прикончив пирожное с соленым миндалем.
– Нет, – отрывисто бросил Юрий. – Не удалось.
– Не сумели или не пробовали? Опознание личности – из простейших поисковых запросов в Солнет. В нашем обществе скрыться невозможно, верно, Алик?
Агент ФБР ответил ласковой улыбкой.
– Трудно, – нехотя признался он. – Правительство присматривает за всеми.
– Для их же блага, – ехидно усмехнулся Каллум.
– А сколько за последние пятьдесят лет случилось терактов? И даже за семьдесят пять?
– Не много, – брюзгливо согласился Каллум.
– Ваши пресловутые профилактические задержания, – резко напомнило Элдлунд. – Арест тех, кого Ген 8 Тьюринг сочтет способными что-то натворить – на основании их поведения и интересов. Это, по-вашему, правосудие?
– Что я могу сказать? – пожал плечами Алик. – Паттерны распознавания работают. Между прочим, к вашему сведению, каждый ордер Нацбеза на изъятие подписывается тремя независимыми судьями. Никого не отправляют в изгнание без справедливого разбирательства.
– Не сомневаюсь, это внушает вашим гражданам чувство безопасности. Как там заверяют все авторитарные власти? Если вы ничего не натворили, вам нечего опасаться?
– Эй, дружище, а по-вашему, им надо предоставить свободу эмиграции на Акиту или куда-нибудь в Дельту Павлина?
– Это не оправдание, а угроза.
Жесткие губы Алика раздвинулись в самоуверенной улыбке, и он налил себе винтажного бурбона, прихваченного в числе прочего багажа.
– Почему вы не попытались их опознать? – спросил Каллум, все это время не сводивший глаз с Юрия.
– Как потому, что здесь нет Солнета, так и потому, что Оборона Альфа требовала соблюдать самое безопасное расстояние между порталом и кораблем. Меры предосторожности.
– Ба! Все та же хрень, а? Вечная уверенность, что ваш образ действий – единственно верный, единственный! Всякий, кто говорит или думает иначе, – не просто ошибается, а записывается в злодеи.
– Потому что так уж вышло, и наш образ действий действительно верный. Попытайтесь его обдумать – вы ведь для того здесь и находитесь – и выдать беспристрастное самостоятельное суждение. Хотя хрен его знает, зачем Эмилья с Яру вас прислали.
– Потому что я способен мыслить рационально, а не как параноик.
– Оно и видно, – устало заметила Кандара. Она, сняв куртку и демонстрируя внушительную мускулатуру плеч, сидела в кресле, отправляя в рот какое-то вегетарианское кушанье с раскладного столика-подноса.
Юрий с Каллумом разом уставились на нее.
– Что? – удивился Каллум.
– Простите, но Юрий совершенно прав, – объяснила она. – Чужаки, кто бы они ни были, наверняка знают, что за люди у них на корабле. Значит, как только мы загрузим в Солнет их изображения или последовательность ДНК, они поймут, что мы обнаружили корабль. А тайна этого открытия – наше единственное преимущество…
Она пожала плечами.
– Благодарю, – усмехнулся Юрий. – Послушайте ее. Именно это я пытался вам объяснить.
Каллум, заворчав, поднял опустевшую рюмку. Стюард поспешил налить ему односолодового виски.
Алик, откинувшись в кресле, поболтал бурбон в бокале. Взглянул на Юрия, потом на Каллума и решился:
– Ладно, я все же не могу не спросить. Что там между вами вышло? Сведений нет даже в Бюро, но слухи до меня доходили. А теперь вы сошлись тут, притворяясь добрыми друзьями – без особого успеха.
– Дело важнее нас, – кисло протянул Юрий, и его тон не хуже каменной стены остановил бы любого.
– Вот как, теперь мы проявляем гуманизм? – съязвил Каллум.
– Идите вы! – огрызнулся Юрий.
Джессика, Луи и Элдлунд с несколько опасливым любопытством наблюдали за этой сценой. Их можно было понять: не часто видишь, как две силы такой величины сталкиваются лоб в лоб.
– Вы – робот корпорации, – заявил Каллум. – Были им в те времена, и ничего с тех пор не изменилось. Вы не просто наняты «Связью», вы их высший жрец, глава культа.
– Однако вы еще живы, не так ли?
– Я должен вас поблагодарить?
– Не повредило бы!
– Что вы говорите? – усмехнулся Каллум. – Хотите, я им расскажу? Пусть сами судят. Поскольку эта история касается не одного меня, верно?
– Валяйте! – воинственно бросил Юрий и потянулся за бутылкой охлажденной во льду водки.
Каллум оглядел всех по очереди. Он колебался.
– Давайте, – легкой улыбкой ободрила его Кандара.
– Это случилось давно.
– Ха! – Юрий залпом забросил в себя водку. – В ненастную темную ночь?
– Вы не знаете, с чего началось. Большей частью в том и была проблема. А не знаете потому, что вам плевать на людей!
– Пошли вы! Не было мне плевать – на нее. А на вас – да. До вас никому дела нет. Засранец!
– Началось на самом деле на Карибах. – Голос Каллума смягчился давними воспоминаниями. – Там мы с Сави поженились.
– Незаконно, – не удержался Юрий. – Доложись вы как положено, ничего бы не случилось.
– С какой стати незаконно? При всех своих размерах «Экссолар» – компания, а не правительство, так на черта нам сдалось ваше разрешение! Энсли платил нам жалованье, но он нас не купил. Так что засуньте свою политку корпорации куда следует. А случилось то, что случилось.
– Эта политика имеет под собой основания. Если бы вы честно сообщили нам о своих отношениях, все пошло бы иначе. Вы сами создали проблему, и не пытайтесь выставить злодеем меня.
Мой план сработал как нельзя лучше. Я хотел услышать их историю, особенно Юрия. Мне стоило немалого труда убедить его лично присутствовать в экспедиции, а не просто полагаться на мои доклады.
И вот они здесь, сердиты, ничем не стеснены, и каждый хочет доказать свое. Теперь у них друг против друга одно оружие – правда, которая разит точнее самой умной ракеты, а их вражду не исцелили и сто двенадцать прошедших лет. Я всегда поражался, как долго человек способен таить злобу.
