Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 106
Габриэль хотел позвать ее, но не смог. Вместо этого забулькал, будто у него был полный рот воды. Тогда он приблизился к Лени, прикоснулся к ее плечам. Она вздрогнула, как от озноба, и опять зарыдала, оплакивая кого-то. Прикосновения мэйта были ей неприятны. Габриэль убрал руки с ее плеч и посмотрел туда, куда так упорно глядела убитая горем служанка. И в ужасе увидел себя, лежащего у края моря и завернутого в серый мокрый плащ. Мошкара серой тучей кружила над хладным телом, мелкие рачки ползали по бледному лицу, мухи облепили стеклянные глаза…
Габриэль вздрогнул и проснулся, тяжело дыша. Едва он разлепил веки, как в него острыми когтями, словно стервятник, вцепились воспоминания. Ему казалось, что он до сих пор слышит вопли и визг бездарей, которых топил, перемалывал свирепый поток воды. Перед глазами за несколько звитт промелькнули события печальной ночи. Он ясно увидел, как беспорядочно машет руками в тяжелой воде, среди трупов, пытаясь выбраться на поверхность. Вспомнил, как, изнемогая от нехватки воздуха, вылез из пробитого брюха корабля… Вспомнил огромный белый и круглый глаз, блеск молний, идущий ко дну корабль и его обломок, который в итоге…
Да, он все еще был жив! Он лишился пухлого, кожаного мешочка с монетами, меча, который так старательно ковал Манфрэд, и широкого ремня с красивой тяжелой пряжкой. Но он был жив, вопреки всему. А деньги, клинок и ремень – ничтожная плата за жизнь. Другим, увы, повезло меньше.
Он все еще был жив и, похоже, добрался до Грэйтлэнда. Вопреки отцовской опеке и разгулу морской стихии. Вопреки всему. Он лежал на берегу, на животе, вдыхая запах мокрого песка и соли. Вода лизала ему ноги и тихо шептала за спиной; солнце припекало макушку и золотило песок. Перед глазами бегали рачки, серые, почти прозрачные – мерзкие. Песчаный берег цвета ржи уходил далеко вперед, к зеленой стене неизвестного леса. Увидев полосу леса – настолько широкую, что не хватало взгляда, – Габриэль окончательно убедился, что оказался на великой земле. Пусть и не там, где предполагалось. Но зато не пришлось встречаться с портовыми сверами.
Это не Крабовый берег, понял Габриэль, вспоминая карту Андрии. Рядом с Крабовым берегом не могло быть такого леса. Там были порты и рыбацкие поселки, но не лес. Неужели его донесло до самой Фитии и ее обширных лесов? Нет, вряд ли. Тогда куда?.. Впрочем, решил Габриэль, его местонахождение было не самой серьезной проблемой.
Мысленно поблагодарив богов за свое невероятное спасение, мэйт попробовал пошевелиться. Каждое движение отзывалось резкой болью. Ныли мышцы, гудела голова, а в руках и ногах, казалось, раздробили все кости. Пылал бок, горели ладони, напоминая о ночном хаосе. По ребрам врезал один из отчаявшихся пассажиров, ладони обожгла сеть гамака. После долгого сна чувства обретали прежнюю твердость, обостряя жгучую боль. Мучительно хотелось пить. А плеск и шорох волн позади только усиливали жажду.
На сухих губах ощущался привкус соли. Во рту настолько сухо, будто всю влагу из него выпарили, выжгли неизвестной магией. Габриэль тихо ухмыльнулся, распугивая рачков и вспоминая очередное глупое убеждение бездарей. Они считали, что маг, миркль, способен силой мысли наполнить кувшин вином и из ничего, из пустоты, сотворить хоть каравай, хоть копченую рыбу. Если бы бездари были правы… Ему бы не пришлось сейчас изнемогать от всепоглощающей жажды.
Нужно подниматься, подниматься… Габриэль оперся на руки и, поминая бездарей недобрым словом, приподнялся. Боль наросла, накатила обжигающей волной, из глаз посыпались искры, взор затуманился. Габриэль тяжело задышал и замер, надеясь, что боль хоть немного спадет.
После мьюны ожидания боль и вправду немного стихла. Но только для того, чтобы наброситься с новой силой. Габриэль попытался встать на колени… Но бок обожгло так, будто в него сунули раскаленный нож! В глазах на мгновение потемнело. Габриэль опять застыл, глядя на зеленую полосу леса.
Очередной приступ пронзительной боли мэйт встретил улыбкой, представив себя со стороны – себя, будущего мэнжа, покоренного, стоящего на коленях перед стеной зеленого леса Грэйтлэнда.
Ребра сломаны? Скорее всего. Но это ничего, три-четыре заговора, и кости срастутся. Главное – он жив!
У него есть ноги, чтобы передвигаться, пусть и ослабевшие. И он, вернув силы, пересечет песчаный берег, двинется в сторону леса и пройдет бескрайнюю зеленую стену. Если его не убил океан, не размазал шторм, то он преодолеет и лес, сколько бы времени ни потребовалось.
У него есть руки. С их помощью он совьет заклинание и залечит раны. А потом поймает рака или рыбу и поест, дабы восполнить силы и утолить голод.
У него есть глаза, чтобы видеть.
И, конечно, у него есть нос, чтобы чуять опасность.
Мысль о том, что ему удалось уцелеть, придала сил. Габриэль, постанывая, уперся кулаком во влажный песок. Зашипел, как кот в гневе. И, опасно шатаясь, встал на ноги. Он пришел в Грэйтлэнд поверженным и измученным, но он еще покорит дремучую землю, пообещал себе Габриэль, распрямляя спину.
Он посмотрел по сторонам, вдохнул полной грудью, кашлянул. Слева, в тридцати шагах от него, из песка торчала раковина огромного моллюска. Бледно-розовая, в два человеческих роста, пугающая при мысли о ее владельце.
Габриэлю почудилось, что он уловил человеческий дух. Мэйт опять втянул носом воздух. И опять кашлянул. Запахи и запахи. Несколько десятков запахов. Моря, рыбы, соли, горячего песка, нагретых камней, собственного тела, промокших сапог и… человека.
Возможно, не только ему удалось выжить? Быть может, не только его пощадила стихия? Габриэль бросил взгляд вдоль берега. Пустынная темно-рыжая лента простиралась далеко-далеко, поблескивая под солнцем. Ничего, кроме раковины.
Габриэль сделал первый шаг, и тело содрогнулось от боли. Но он не остановился. Еще один шаг, и еще один. Он медленно пошел по запаху, который еле заметной паутинкой висел, качался над берегом. Исчезал и появлялся вновь.
Солнце жгло нещадно, одежда быстро сохла; воздух над берегом подрагивал от пекла. Запах усиливался возле раковины. Габриэль остановился, переводя дыхание. Еще пять кабитов, всего лишь пять шагов, и он узнает, почему от старой раковины гигантского моллюска тянет человеческим духом.
Раковина оказалось горячей и шершавой. Мэйт оперся на нее одной рукой и заглянул в тень.
В тени бледно-розовой раковины, похожей на колпак, сидел спиной к Габриэлю еле живой светловолосый мальчишка лет десяти, припав к шершавому панцирю плечом. Малец тихо всхлипывал, зарыв одну ладонь в мокрый песок, а другой что-то теребил у груди. На ухе мальчишки запеклась кровь, в растрепанных волосах подсыхали мелкие водоросли; рубаха на спине была порвана в двух местах, обнажая кровоподтеки и ссадины.
Сомнений не было: хнычущий в тени раковины парнишка тоже выбрался с того злополучного корабля.
– Эй, – тихо сказал Габриэль, чтобы не напугать паренька.
Мальчишка застыл, замолк. Потом медленно-медленно повернулся на голос. И заорал, увидев Габриэля. От пронзительного крика у мэйта затрещала голова, словно с жуткого похмелья. Парень резко крутанулся и в испуге начал выползать из тени, перебирая руками по мокрому песку, но не сводя взгляда с незнакомца.
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 106
