Когда Джон подошел к Софи, игрушка снова начала звонить. Софи вскрикнула от удивления, глядя на него со смешной гримасой, выражавшей «я этого не делала». Геннон заставил себя улыбнуться ребенку.
— Все в порядке, золотко, — сказал он, думая совсем иначе. Звонок повторился. — Это всего лишь телефон, детка. — Он слышал, как его губы произносят эти слова, и сам не верил в них. Он поднял аппарат, никак не решаясь ответить на звонок. Или пусть звонит? Но выход нашелся сам собой. Видимо, звонивший отчаялся, и телефон замолчал.
Боже, как Дора хладнокровна! Она могла позвонить половине страны, пока он спал внизу перед камином. Наверное, так и сделала, когда говорила ему, что хочет помочь. Даже назвала его по имени своим мягким голосом, полным соблазна… И так спокойно предложила съездить в город за одеждой для Софи. Она так легко доказала ему, что это необходимо, что он сам отдал ей ключи и бумажник.
Итак, кому она могла позвонить? Ричарду? Конечно, ему. Если это так, то становилось понятно, почему сегодня утром она выглядела гораздо менее напряженно. И даже была готова помочь.
Он почти убедил себя, что ему послышалось, когда раздалось тихое урчание машины, медленно подъезжающей к дому по дороге.
Было слишком рано, чтобы вернулась Дора. Только если она что-то забыла. Геннон подошел к окну. Нет, это не Дора. Это полицейская патрульная машина. Джон вспомнил, как дразнил Дору, говоря, что юный констебль найдет предлог, чтобы вернуться. Вот только он не ожидал, что тот вернется уже в десять утра.
А потом он увидел другую машину, большой полицейский фургон, следующий за первой. Он отступил назад, переводя дыхание для длинного витиеватого ругательства. Сунув телефон в карман, схватил Софи и побежал вниз по лестнице, прежде чем путь к отступлению будет отрезан. Пальтишко Софи, уже просохшее, лежало на диване в холле.
Дорожка обегала вокруг дома. Чтобы войти через парадную дверь или в тот вход, который раньше был парадным, надо было обойти дом. Геннон потратил несколько секунд, мысленно намечая оптимальный маршрут для бегства, прежде чем кинуться в нужном направлении. Переводя дыхание, он старался не обращать внимания на боль, снова застилающую глаза мутной пеленой. Недалеко от дома он заметил небольшую рощицу деревьев, где можно было укрыться.
Через несколько минут он был уже там, пережидая очередной приступ резкой боли. Лоб покрылся мгновенно выступившим холодным потом. Софи не проронила ни звука за все время бегства. Она слишком часто оказывалась в таких ситуациях, чтобы кричать. Девочка, прижавшись к отцу, дрожала от страха.
Один из полицейских обернулся в сторону рощи, и Геннон отступил в тень крон. С каждым шагом он молча проклинал женщину, которая предала их так расчетливо и жестоко.
Джон прислонился спиной к стволу дерева. Она обещала сделать все возможное, чтобы помочь. Она смотрела на него своими прекрасными глазами, произносила его имя, и каждой клеточкой тела Геннон ощущал, что ему хочется ей верить.
Он смотрел, как полиция окружает коттедж плотным кольцом. Что же она наделала?
Дора поняла, что проблема не в том, что именно купить для маленькой девочки, а в том, когда остановиться. Она ходила туда и сюда по отделу детской одежды, довольная, что здесь никто не знает ее и не заинтересуется, зачем ей детская одежда. Она накупила массу удобных теплых вещей и, не удержавшись, прихватила еще и куклу.
Расплатившись по кредитке, Дора направилась в банк, где спокойно выписала чек на пять сотен фунтов.
Геннон не просил денег, но было ясно, что они ему понадобятся. Конечно, она их не даст, пока он не объяснит ей толком, что происходит.
Дора подождала, пока кассирша отсчитает деньги, и засунула в сумку солидных размеров пачку.
Она все еще не могла придумать, куда спрятать деньги, когда ей в голову пришла одна мысль, и она остановила машину у супермаркета. Дора прошла по большому книжному отделу и остановилась там, где продавались словари, каталоги, путеводители и различные карты, быстро найдя то, что искала. Свою находку она понесла к кассе и положила на краешек прилавка, заваленного свежими местными газетами, и тут ее взгляд упал на жирный заголовок: «УКРАДЕННЫЙ САМОЛЕТ СОВЕРШИЛ ВЫНУЖДЕННУЮ ПОСАДКУ НА ПОЛЕ».
На мгновение она замерла, не в силах двинуться.
Нет, это не Геннон. Он не мог украсть самолет! Дора взяла одну из газет. Зачем ему это делать?
Книга, которую она собиралась купить, мгновенно напомнила ей лагерь беженцев, где она бывала не раз, виделась и говорила с детьми, точно такими же, как Софи. Ясно, что она — не его дочь. Она — беженка. Но зачем обычному человеку, лондонцу, красть самолет, чтобы увезти из лагеря чужую девочку?
Дора сама держала этих детей на руках и плакала, глядя на них, даже умоляла агентство позволить ей усыновить хотя бы одного. Работающие в фонде гуманитарной помощи очень мягко, но твердо отговорили Дору от этого шага, заверив, что она может помочь не одному, а всем этим детям.
Но Геннон, решила Дора, не позволил убедить себя, и он сделал, что хотел. Но украсть самолет…
Она расплатилась в кассе, развернула газету и начала читать. Несмотря на кричащий заголовок, в статье было до обидного мало фактов. Ясно было только, что полиция охотится за пилотом одномоторного самолета «сесна», который совершил вынужденную посадку на поле возле фермы Марша вчера ночью. Самолет, как предполагается, был украден с частного летного поля под Парижем. Во время посадки машина получила некоторые повреждения. К тому времени, когда прибыли спасатели, «скорая» и полиция, пилот исчез. Предположительно он ушел пешком. Местная полиция обращается ко всем, кто знает что-либо о человеке, проходившем вчера поздно ночью в районе фермы, с просьбой сообщить ей.
Остальную часть содержания статьи составляли предположения о личности пилота. Дора не стала читать ее целиком, потому что она уже точно знала, кто это был.
Самолет! Он все-таки украл самолет! Кто же он такой, Джон Геннон, который смог украсть самолет?
Геннон смотрел, как полиция окружает дом, старательно прячась за деревьями. Он слышал, как они начали ломать дверь черного хода, и видел, как два офицера заняли позиции перед входной дверью. Еще минута, и они оказались бы в ловушке.
Дора спешила. Она подъехала и припарковалась в каких-то дюймах от полицейской машины, стоящей во дворе. Дверь коттеджа была сломана. От волнения сердце Доры болезненно сжалось. Геннон арестован. Софи увезут назад. Интересно, арестуют ли и ее, как сообщницу? Она тихо застонала. Если бы Фергус вытащил ее из этой передряги раньше, ничего бы не произошло.
Господи! Неважно, что случится с ней. Главное — что будет с Софи, если Геннона посадят за решетку.
Дора сжала руль так, что пальцы побелели. Что бы ни произошло, она не позволит отправить обратно девочку. Даже если ей придется поднять на ноги всю британскую общественность, поставить на уши всех чиновников Европы. Она своего добьется. Софи будет в безопасности. Но она не сможет ей ничем помочь, если сама будет в тюрьме.
