– Меня Алла когда-то замарашкой обозвала. – Лена засмеялась. – Я тоже гламур как-то не очень. Алла – первая жена Романшина, угораздило же его на такой стерве жениться. А с Козловым мы квиты, его директор заставил мусорной темой заниматься, которую он на нас с начальницей хотел скинуть. Мы так смеялись…
– Эмма, а Вы можете сказать сестре, что анонимками заинтересовалась ФСБ? – спросила Лиза. – Егору же анонимку доставили аккурат перед началом государственных испытаний. Пугнем дамочек, может, у них мозги на место встанут?
– Обязательно скажу.
Женщины засмеялись.
Егор с Митей опустили ложки. Когда Ленка с Лизкой шепчутся, а потом смеются, жди беды.
– Чего удумали? Признавайтесь. На какую каверзу Эмму подбили?
Лена с Лизой опустили глаза, а Эмма выложила все. Матвей побагровел.
– Матвей, дело твое, но я тебя предупреждаю, что Алке просто так это все с рук не сойдет, – Андрей говорил ледяным тоном. – Я меры приму. Эмка полгода на транквилизаторах сидела, Алка ей напела, что у меня любовница и я развестись хочу. Хорошо, мне Ксюшка мне настучала. Про ФСБ хорошо придумали, надо было бы попросить хоть Ильича, чтобы с дурами кто-нибудь из органов пообщался и припугнул их как следует.
– Слухи по институту пойдут, – поморщился Егор.
– В вашем институте все давно в курсе, я про анонимки еще у вас в курилке слышал. Тогда подумал, что это Макс. Скорее всего, правда не он: трусоват. Елена Яковлевна, раз уж мы с Вами встретились, у меня к Вам вопрос из другой оперы, как всегда, на засыпку. Не думайте, что я Вас осуждаю или что-то в этом роде. Просто интересуюсь психологией, мотивацией поступков людей. Слышал, что Вы дорогущий прибор для работы на свои деньги купили. Это правда? Скажем так, поступок неординарный. Почему, зачем?
– Знаете, объяснить не очень просто, не каждый меня понимает. Для меня, для Егора, для Лизки с Митькой ответ очевиден. Говорить не о чем. Правильно сделала. А для других? Говорят, денег много не бывает. По мне, так идиотское мнение. У меня муж, Георгий Викторович Романшин, неслабо зарабатывает, нас с детьми обеспечивает. Мне тоже что-то платят, во всяком случае, мороженое на свои деньги я детям купить могу. У меня есть шуба, серьги с бриллиантами. Мне их Егор после рождения дочери подарил. Я серьги, наверное, целых два раза надевала. У нас есть квартира, дача: мы флигель к родительскому дому пристроили. Что еще? Егоровым родителям помогли поближе к нам переехать. У нас все есть, без гламура, конечно, но так, как нам нравится и как нам удобно. Что мне еще хотеть? Прихожу в магазин и не понимаю, что я тут делаю, ничего не хочу, все есть. Отдыхать, лежа на пляже, я не люблю. Чем я могу себя порадовать? Я работу свою люблю и хочу работать. Государству не до нас, не до наших хотелок, у него свои есть. Вот и купила себе прибор. Слава богу, деньги у меня есть. Я наследство в свое время получила. Егор мои деньги игнорирует, у нас домострой.
Егор хмыкнул, а Елена выразительно на него посмотрела и продолжила:
– У нас домострой, муж – главный добытчик, мои деньги не считаются, вот я себя на них и радую. Не знаю, доходчиво ли объяснила. Меня часто о приборе спрашивают. Типичный стереотип мышления. Сами подумайте: если бы я себе «бентли» купила, кто бы поинтересовался зачем?
19
Вечером Егор пошел к Василию Ильичу. Надо было прояснить ситуацию с заводом. Могут проблемы завода иметь отношения к институту или нет.
– Ты пока, Георгий Викторович, особенно не переживай, хотя проблем у нас прибавилось. Я уже кому надо сигнализировал, подберут Ветрову стоящего зама по режиму. Он там все разрулит. Не в этом проблема. Ты помнишь, что Ветров на банкете у тебя спрашивал? Он все о продаже наших изделий за рубеж волновался. Неспроста это. Ветров чует что-то, не знает ничего, но подозревает. Я покумекал, покумекал и решил: боится, что кто-нибудь нелегально разработку нашим потенциальным противникам запродаст.
– Но ведь это…
– Да, продажа Родины, именно так. Только у тех, кто продает, Родины нет. О них не беспокойся, они свое получат. Я чего опасаюсь? Как только о разработке в широких кругах узнают, как бы не было попыток к нам в институт внедриться не с лучшими целями. Не качай головой. Да, у нас все честные, сто раз проверенные. А если шантаж? А если, не дай бог, кто-то ребенку угрожать станет? С завтрашнего дня у тебя и основных разработчиков личная охрана появится. Не хмурься, и еще… по-дружески советую. Если финансы позволяют, найми ребят, чтобы за детьми присматривали. Я тебе наводку дам.
У Егора сердце ухнуло вниз. Что он наделал? Хотел спасти институт, науку, а подставил под удар семью, причем не только свою. У Лизки с Митькой – двое парней, да и Кирюхины мальчишки, наверное, тоже в опасности. Племянники для них с Ленкой все равно что свои дети. Егор долго думал, что делать. Решение далось не сразу. Был только один человек на свете, которому он мог все рассказать и которого мог попросить помочь. Это была Ленкина мать – Наталья Алексеевна.
20
Матвей поехал разбираться с заданием Андрея домой. На Аллу он решил пожаловаться тестю. Он единственный мог прекратить ее безобразия. Что называется, на ловца и зверь бежит. Вечером к Нилову заехал тесть. Тесть был очень обеспокоен положением дел на заводе. Рассказал по секрету, что у тестя Андрея на отдыхе вчера случился гипертонический криз, еле откачали. Сейчас вроде отошел, на все возможные и невозможные кнопки нажал. Часть денег уже нашли, виновные задержаны. Режимом на заводе будет заправлять ас. Все, теперь только вперед. Андрей – молоток, не растерялся. Матвей тоже молодец, кредит на зарплату рабочим оформил. Если все рабочие поувольняются, потом новых не найдешь.
Матвей рассказал тестю о проделках жены. Тесть подумал, подумал и выдал, что во всем виноват сам Матвей. Баба дурит, потому что ей делать нечего. Надо было детей заводить в свое время, теперь уже поздно. Матвей обиделся, правильно Андрей зовет своего тестя Карабасом, а Матвеева – Барабасом. Матвею только детей сейчас не хватало…
21
День шел за днем, месяц за месяцем, а решение проблемы невоспроизводимости параметров следующих поколений приборов не находилось. Ломали голову все: и Яков Михайлович Полянский, и супруги Зимины, и Лизка с Митькой. Ломали, ломали… и ничего. Получили финансирование, закупили оборудование – не помогло.
В том, что решение не находилось, Егор винил прежде всего себя. Возгордился! Ну, его на место высшие силы и поставили. Не по Сеньке шапка оказалась! Егора хвалили в министерстве, ему пожимали руки коллеги из соседних институтов, а Егору было стыдно, очень стыдно. Он ощущал себя стопроцентным лузером.
От полной безнадеги решено было попробовать промерить характеристики головок приборов в существенно более широком диапазоне внешних параметров. Дали простейшее задание Сушкину с Баранкиным: усилитель собрать; а они работу практически запороли. Ерунда получилась. Пришлось Егору самому схему поискать. Хорошо, что нашел. Митьке показал, тот одобрил. Вот теперь вечером, после рабочего дня, Егор сидел в лаборатории и паял. Сушкин с Баранкиным были в наблюдателях и не скупились на скептические замечания. Нет чтобы помочь. В помощники Егор взял себе Матвея Нилова. Ремонт на заводе уже сделали, кабинет Матвею отгрохали, но не сиделось ему там. Повадился по вечерам в лабораторию приходить и сидеть тихонечко в сторонке. Что просто так сидеть? Егор Матвея припахал, заставил держать пинцетом детали, которые Егор припаивал. За этим занятием их застал Андрей Ветров. Он аж рот открыл от удивления и сфоткал Матвея за «ответственной» работой.
