Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
Я разглядываю трещину на потолке. Влажные пятна, похожие на ощерившиеся пасти зверей, как будто расползлись еще больше с тех пор, как я была здесь в последний раз. В плафон набилось еще больше моли, и дохлых насекомых там теперь столько, что свет не просачивается. Башни из книг у стены потихоньку разваливаются, какая-то быстрее, какая-то еще держится. Тонкие стены цвета мочи отделяют меня от жирдяя-извращуги с одной стороны и девчонки с землистым лицом с другой. Они как будто сдвинулись, и комната стала еще меньше. Черные виниловые шторы уже были здесь, когда я въехала. Похоже, предыдущий владелец несколько раз рвал их. Они раздвинуты, открывая вид на потрескавшуюся кирпичную стену.
Я не была у себя дома с тех пор, как встретила Аву. Не стоит тебе жить здесь, сказала она, стоя в моей единственной комнатке, слишком высокая для местных потолков. Эта комната ее угнетала. Она была для нее маленькой и тесной. Я не хочу даже думать, что ты здесь живешь.
Но ведь здесь все не так плохо, сказала ей я. Эта квартира намного лучше, чем мое первое жилье – комнатушкас голубыми стенами в подвале, обоссанном кошками, которую сдавал мне неуравновешенный голландец, говоривший, что преподает в Уоррене, а на самом деле он был малость озабоченным философом, отчаянно ищущим податливую ученицу и последовательницу. Лучше, чем моя машина, в которой я вынуждена была жить после того, как голландец не вернул мне залог, когда выяснилось, что я совершенно «необучаема», и мне пришлось ждать октября, пока не дали стипендию. Лучше, чем угол в общежитии, где меня приютили ненадолго после того, как один из преподавателей увидел, что я сплю в машине. Когда я поймала его взгляд сквозь перепачканное мертвыми букашками лобовое стекло, трижды пожалела, что решила припарковаться именно на той улице, с бархатными зелеными лужайками. Такое чувство, что там даже собаки гадили деньгами.
Спустя всего несколько недель жизни в абсурдно-роскошном общежитии, похожем на тюрьму, я решила продать свою машину и нашла эту комнатку. Эта однушка на западной стороне, как по мне, была вполне нормальной, хотя и не прошла тест на декорации для самоубийства. Могу ли я представить себе, как стреляю в этих стенах себе в рот? Да, вполне. Как вешаюсь на этом плафоне? Да, легко. Иногда по ночам я прямо видела свисающую с него петлю. Но потом поняла, что парочка постеров в нужных местах смогут заглушить эхо моего предсмертного хрипа, который иногда проносился у меня в голове, когда я заходила в эту тесную клетку с кухонным уголком. Я пыталась успокоить себя, что, быть может, именно в этих стенах на свет родится мой шедевр. Ну или, по крайней мере, здесь я смогу выйти на ведущую к нему дорожку, следуя советам с постеров «Думай о важном» и «Не бойся мечтать». Но ничего из перечисленного в этой квартирке я не делала. Все, чем я тут занималась, – погружалась в уныние. Считала трупики моли в плафоне. Думала о деньгах.
На самом деле все не так уж плохо, сказала я Аве. Это – единственное место, где я могу жить одна, без соседей. Я не могу работать, когда над душой кто-то стоит.
Но она меня не слушала и уже собирала мои вещи. Ты едешь со мной – домой.
Теперь здесь почти пусто, если не считать книг и трухлявого соснового стола, который я нашла на помойке и за которым все равно никогда не работала. Ну и матрас, конечно, на котором я лежу прямо сейчас, укрытая красным плащом. В кулаке у меня зажат колючий цветок. Вот, держи, сказала Герцогиня, достав его из своих серебристых волос. Это тебе, Саманта. У меня в ушах до сих пор звучит их сочувственное сюсюканье. Я чувствую на щеках следы их пальцев, вытирающих мои слезы. Стоп, а почему я плакала? Что я им рассказала? Я чувствую, как их маленькие ладошки поглаживают меня по коленям, плечам, рукам. Расскажи нам еще что-нибудь, Саманта. Еще одну историю. Ах, как эротично! Как грубо! Как гениально!
Тогда-то я и замечаю его на карнизе за окном. Он смотрит в комнату, прямо на меня, ну или, по крайней мере, мне так кажется. Подергивает носиком. Черные глазки-бусинки блестят за мутным стеклом. Уши висят по бокам головы, точно косички у маленькой девочки.
Я визжу до тех пор, пока соседка не начинает барабанить кулаком по стене.
Все события прошлой ночи разом возвращаются ко мне. Я вспоминаю, как рассказала им о Робе Валенсии. Как мы еще выпили. И еще. В какой-то момент комната начала плыть у меня перед глазами, а пастельного цвета мебель – менять форму. Тени заек на стенах вытянулись. Их волосы засияли ярче и стали как будто длиннее. Глаза покраснели. Я перестала понимать, чья розовая лапка обнимает меня, чей влажный ротик воркует, чьи пальцы гладят меня по голове. А потом голос – мягкий, как кроличья шерстка, – щекотнул меня, и губы, покрытые блеском, шепнули мне прямо на ухо:
Иди на улицу и принеси нам лапушку-кролика.
Я помню, как смотрела на них, сидевших на равном расстоянии от меня. Их рты были сомкнуты, плотно, точно маленькие кошелечки.
Что?
Ты же слышала нас, сказала Герцогиня.
Это совсем не трудно, Саманта.
Правда, очень легко.
Их по кампусу бегают сотни, никогда не замечала?
Но зачем?
Считай, это твое Действие, сказала Виньетка.
Мы всегда делаем что-то такое под конец Посиделок, добавляет Кексик.
Я не могла понять, шутят они или нет. Они шутили?
Мы никогда не шутим о кроликах, Зайка.
Зайка. Они только что назвали меня зайкой?
Да, Зайка.
Смутно припоминаю, как слабо протестовала насчет того, что уже темно и поздно, что опасно выходить на улицу в такое время суток. Еще более слабо и сбивчиво приводила какие-то доводы, пересказывала ужасные новости о том, как девушку изнасиловали на территории кампуса прямо по пути в общежитие или как парня вот прямо вчера ударили дубинкой по голове, когда он возвращался из лаборатории. А еще эти слухи о том, как кому-то отрезали голову, прямо всерьез, об этом-то они слышали?
Но мы же не просим тебя идти в лабораторию, Саманта. Достаточно просто выйти за дверь.
Хотя, знаешь, забудь, вмешалась Герцогиня. Все нормально. Уже и правда поздно. Ты права, тебе, наверное, пора домой.
Нет, подождите, сказала я.
Припоминаю, как, пьяно спотыкаясь, бродила кругами по влажной лужайке перед домом в красном плаще Жуткой Куклы. Как они наблюдали за мной из окна верхнего этажа. Не знаю, как долго это продолжалось.
Но вот как я попала домой, не помню в упор. Я пришла пешком? Или приехала на автобусе? Воспоминания возвращаются ко мне обрывками, вспышками. Вот я жду автобус на опрятной красивой улице, разглядываю сверкающий чистотой тротуар. Вздрагиваю от каждого звука – мне кажется, что это взмах мачете местного маньяка. Готовлюсь крикнуть ему в последний момент: У меня ни копейки! Я не одна из этих богачек, вовсе нет! Не стоит судить обо мне по этому красному плащу, пусть он и мягкий, как тигриная шкура. У меня в карманах пусто!
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
