Какой чёрт меня дёрнул спать в таком виде?! Я дома-то никогда не раздевалась, а у Кнесиных вдруг взяла и отвела душу!
- Ты слишком высокого о себе мнения, Кнесин! - рыкнула я. Хотела грозно, а получилось жалобно.
Память подкидывала странные обрывочные картинки, вроде ночной гостиной и белой простыни на плечах. Ничего не понимаю. Зачем я встала среди ночи и пошла к Глебу?.. Замёрзла? Испугалась?
Бред какой-то!
- Вообще-то я серьёзно, Леса, - его глаза по-прежнему пугали, но голос уже не хрипел, - мы могли бы договориться, если ты желаешь каких-нибудь... бонусов.
Выдохнула со свистом. Бонусом я желала тяжёлую сковородку, которую смогла бы опустить на голову Кнесина!
- Глеб, я не знаю! Я спала как убитая! Может, машинально, во сне, искала кого-то знакомого. Может, испугалась нового места. Я не собиралась иметь тебя... во всех смыслах!
- Меня сложно поиметь во всех смыслах, - неожиданно захохотал он, - хотя да, ты была единственной, кому это удавалось.
Тонкий намёк на толстые обстоятельства. На темы, к которым я не хотела бы возвращаться. Но Боже, тёплый, чайный кнесинский запах и тёмный пугающий взгляд... Только уже не мальчика восемнадцати лет, а взрослого мужчины, умеющего искушать.
И неизвестно, чем бы закончилось наше совместное пробуждение, если бы не хлопнула дверь.
- Пап, ты спишь? Па, а Лесана уже ушла... Ой!
Глядя на Кнесина, я с пугающей ясностью осознала - он готов ляпнуть глупость. Что-нибудь шаблонное, в духе: "Дорогая, ты неправильно нас поняла!". Меня всегда умиляла эта фраза. Что в такой ситуации можно понять неправильно?.. Мы действительно спали вместе, и между нашими телами - пара сантиметров.
Непозволительно близко.
- Я ещё у вас, детка, но скоро уеду домой, - отстранившись от Кнесина, улыбнулась Лесе: - Не волнуйся, я не претендую на твоего папу.
Возможно, это не педагогично, но зачем вешать лапшу на уши ребёнку?..
Пока я с кряхтением поднималась и накидывала простынь на плечи, Леся переваривала мои слова.
- Совсем не претендуете? - вдруг выдала она, заставив нас обоих замереть: - Он хороший, если что. Богатый. Мужчина в самом расцвете сил, как говорит бабушка.
Дело принимало неожиданный оборот. Я хотела избежать детской ревности и обиды, а получила... даже не знаю, как назвать-то!
- Ну вы подумайте, - добила девочка, - он совсем не храпит, ест мало и почти всегда на работе. Удобный!
- Леся! - рявкнул "удобный мужчина": - Выйди из комнаты!!
Малявку как ветром сдуло. Я покосилась на вскочившего Глеба и тихо захихикала.
- Лесана!
- А?
Леся не слукавила. Всё-таки её папочка до сих пор имел крайне товарный вид. И сверху, и снизу. Я невольно облизнулась, разглядывая крепкую пятую точку в боксёрах.
Пора было уходить, а я медлила.
- Что тебе нужно, Лесана? - грубый голос Кнесина вернул меня на землю. Вскинула голову и посмотрела на него с недоумением. Разве ж я выкатывала свиток из требований?..
Кнесин надвинулся на меня своей нехилой массой, вынуждая упереться лопатками в стену. Кажется, визит дочки устроил в душе бывшего одноклассника полный раздрай.
- Глеб, - я щёлкнула пальцами перед его лицом, - успокойся. Согласна, получилось глупо. Но мы взрослые люди. Я не планирую делать тебя мужем и отцом пятерых детей. Я даже не устраиваю тебе скандал. Это просто недоразумение.
- Недоразумение... - эхом повторил он, а на моё бедро опустилась тяжёлая кнесинская длань: - А где моральная компенсация?
От такого заявления у меня аж слова закончились.
- Какая компенсация?!
- Ну Лесана, - опять его одуряющий хриплый голос и чертики в бирюзовых глазах, - ты залезла в мою постель, соблазняла красивыми ножками, а любви - как в песне - не дала. Я определённо нуждаюсь в компенсации!
В качестве доказательств его пальцы игриво пробежались по бедру и коснулись кружевной резинки чулок. Организм был явно против меня, потому и с ответом я не нашлась.
Но вдруг - как в сказке и песне - скрипнула дверь.
- Пап, а Виктор спрашивает, что готовить на завтрак... Ой!
Мы едва не стукнулись лбами и отпрянули друг от друга. Вернее, Глеб отпрянул - я была уже прижата к стенке. Щёки горели. Что этот проходимец ещё задумал?!
- Леся, твою мать!!!
- Ничего-ничего, я уже ухожу! - рыбкой просочилась мимо Кнесиных и скользнула в свою комнату. Ну, Глеб! Иди ты к чёрту со своими компенсациями!
После завтрака я откровенно сбежала. Такси вызвала заранее, чтобы сразу после еды юркнуть в машину. Интернет, к счастью, вернулся, как и связь. Мой манёвр удался на сто процентов. Благодаря Лесе и Виктору мы с Кнесиным ни разу не остались наедине. Я забыла и про графиню Ярскую, и про свою просьбу. Ничего, обойдусь. В крайнем случае, позвоню Глебу и узнаю, чем закончились поиски без личной встречи.
Такси летело по пустой трассе, оставляя за спиной лесной пейзаж. Вскоре ёлочки сменились городской застройкой, вызывающей в душе унылую тоску.
Странная ночь, пролетевшая незаметно.
Надо бы сходить в центр, прогуляться по нарядным улицам, поймать новогоднее настроение. Я задумчиво покрутила в пальцах кулончик-капельку на тонкой золотой цепочке. Семейное наследство. Бабушка рассказывала, этот кулончик ей подарил отец. Пусть стекляшку, зато окрашенную в красивый, бирюзовый как кнесинские глаза, цвет. Бабушка, тогда девушка пятнадцати лет, была в восторге. С тех пор кулончик передавался по женской линии и достался мне после смерти мамы.
Вздохнув, я полезла в телефон. Снежка всё-таки прочитала моё сообщение ночью и ответила многообещающе. Всего одно слово: "Хорошо". Вздохнула ещё раз. Сестра имела полное право на недовольство, но я же не виновата, что у Кнесиных настолько странный дом!
- Явилась, пропажа! - донеслось из комнаты, когда я ввалилась в квартиру. Боже, только не это! Зачем так жестоко?!
Видимо решив, что не справится одна, Снежка позвала тяжёлую артиллерию в лице моей лучшей подруги. Алёна скрестила руки на груди, наблюдая за мной. Сестра вылезла следом, скопировав жест. Ясно. Спелись за моей спиной!
Между прочим, я взрослая женщина, которая вполне может уйти в загул!
- Какой загул? - офигела Алёна: - Тебе уже двадцать восемь! Таблетки на ночь выпила, ромашковым чаем запила - и в койку!
- Это говорит мне женщина, которая шутки ради танцует в стрип-шоу! В двадцать восемь лет! - огрызнулась в ответ я.
Подруга фыркнула. В свои двадцать восемь лет она обладала шикарной фигурой и грацией, от которой мужики просто пищали.
- И что? По крайней мере, я приезжаю домой ровно в двадцать два ноль-ноль, выпиваю ромашковый чай и иду спать, как приличная девочка!
