— В том, что мне принадлежит по брачному договору, включая компенсацию морального вреда. Мне большего не нужно, — неожиданно резко сказала она. В ее голосе послышались стальные нотки. — Я хочу чтобы он понял: терять — это больно. Пусть это будут деньги. Не важно. Только поэтому я иду на этот шаг. Можете называть это местью. Мне все равно.
Меня действительно мотивы мало волновали. Она претендовало на то что ей положено. Про нравственность и мораль никто в суде слушать не будет.
— В этом случае, нужно будет доказывать факт недостойного поведения вашего супруга и наступившие последствия. Вы уверены, что этого хотите? Придется копаться в грязном белье.
Доронина в первый момент замерла, а потом лицо руками закрыла и головой покачала. Снова потекли слезы, через прижатые к щекам ладони.
— Я так его люблю… — губы ее дрожали. — А он…облил помоями и теперь я обтекаю это вонючей грязью.
Я отвернулась от нее, прикрыв глаза, и мысленно попросила себя:
— Спокойствие только спокойствие.
На горизонте маячила самая настоящая истерика. Возможно, ей просто нужно время побыть одной.
— Инга Игоревна, я Вас оставлю на несколько минут. За это время постарайтесь успокоиться, — я сочла нужным проявить небольшую строгость, чтобы человек меня услышал, вставая со своего места. — В противном случае, встречу придется перенести.
— Не надо, — она схватила меня за руку, через стол. Вцепилась мертвой хваткой, что называется.
— Не уходите. Будет только хуже. Вы не подумайте я никакая-то истеричка, просто… — громко вздохнув, а потом еще раз, отпустив мою руку, все же сказала: — Я готова продолжить наш диалог.
— Может все же чаю или кофе, Инга Игоревна? Если Вам здесь некомфортно мы можем продолжить в кофейне. Здесь недалеко. Отличное место, — я стояла и смотрела на нее сверху вниз. — Я когда нервничаю, все время пытаюсь чем-то заесть свой стресс. От души кушаю вредную пищу. Хорошо, что случается это не так часто.
Инга удивленно смотрела на меня снизу вверх. Отвлечь клиента получилась, признанием о своей маленькой слабости. Плакать перестала. На ее лице виднелись тонкие черные ручейки от туши и слез. С этим нужно было, что-то делать.
— У Вас все хорошо с фигурой, так что можно иногда расслабляться, — в итоге заключила она, пристально осмотрев меня. — Ешьте на здоровье. Я признаться тоже балуюсь тортиками и булочками.
— Значит, решено, — просияла я в ответ от того, что мы оказались на одной волне и поняли друг друга, доставая из сумки влажные салфетки и протягивая ей. — Следующую встречу проведем в какой-нибудь кофейне за чашечкой кофе и вкусным пирожным. А сейчас вернемся к последнему вопросу, — повторила я, присаживаясь обратно.
— Спасибо, — закончив с лицом, женщина посмотрела на меня. — В конце концов, пусть это ему будет стыдно и у меня все доказательства. Эта чертовка — его любовница, вышла на меня недавно. — губы Инги скривились в пренебрежении. Она выудила из сумки небольшой белый конверт и положила на стол. — Шантажировала. Обещала в сеть слить эти фото, если я не заплачу. Максимка то ее послал, наверное. Я их выкупила, как и ее показания. Я обращу его же измену против него самого. Такие унижения стерпеть невозможно. Фото подлинные, не сомневайтесь. Посмотрите. Хотя на этот срам даже смотреть стыдно. Медсестричкой она у него была. Любитель хренов ролевых игр. Я разве, что ящерицей не была. И зайкой, и секретаршей и кошечкой…Один раз даже проституткой. Он меня на улице снимал. Все должно было выглядить натурально. И снимать происходящее любил и фото делать. Так что не удивляйтесь этой мерзости. Вполне в его пристрастиях.
— Хорошо, — проговорила я, рассматривая занятные фотографии. Муженек с бурной фантазией. — Мы заявим о своей позиции вашему мужу или его адвокату и тогда…
— Максим никогда не пойдет добровольно отдать часть своей фирмы, — перебила она меня, поглаживая ладошкой по гладкой крышке стола. — Никогда. Сказал, что развод не даст. Знаете, какой он упертый.
— Это его право, но попробовать стоит, — взглянув на нее сказала я, отложив в сторону доказательства измены. Потом придется детально изучить, конечно. — Поймите, это не обязательная, но желательная ступень разрешения вашего дела. Таким образом, заработаем один плюсик от суда. К тому же велика вероятность, получить отказ в суде и переноса дела. Как бы Вам не было обидно и плохо, как бы ни бурлили эмоции, бежать в суд — это не выход. Будем вместе решать проблему. Попробуем договориться мирно.
— Почему вы помогаете мне? — задала она неожиданный вопрос. Очевидно увидев, мой вопросительный взгляд, пояснила:
— В десяти фирмах я услышала отказ, как только сообщала, что Загорский представляет интересы моего супруга. Даже озвученный гонорар не поменял их решения.
— Побеждает закон, Инга Игоревна, нужно только вооружиться, — в итоге ответила, после недолгого молчания. Мне порядком надоела тема о звездности моего оппонента и о том, какая я беспросветная дура раз подписалась на это дело. — Ни один порядочный юрист или адвокат никогда не даст Вам 100-процентной гарантии исхода дела, поскольку результат зависит от достоверности информации и доказательств, моей компетентности, профессионализма судьи и работы противоположной стороны. Можно оценивать только перспективность и бесперспективность дела. У нас это перспектива есть. А что касается Загорского …Я, если честно, даже незнакома с ним, разве что по слухам. Юристы тоже люди. А другим людям нужна помощь и они надеются…Очень надеются. В данной ситуации поможет только юрист, а пасовать перед «звездным» коллегой это как-то непрофессионально.
Она улыбнулась. Вот и правильно. Не надо паники, ведь мы не на Титанике.
— Инга Игоревна Вам желательно не встречаться с мужем или хотя бы делать это в моем присутствии, это же относиться к ведению переговоров. Я свяжусь с его представителем, и мы договоримся о встрече. И еще, Вы должны принять решение: либо все причитающее Вам по договору либо… Возможно, ваш муж предложит гораздо большую компенсацию.
— Я подумаю.
Оставшись одна, смогла выдохнуть. Время пролетело, и наша встреча затянулась намного дольше обычно, прежде чем с Ингой распрощались. В итоге график тоже полетел, когда я в очередной раз, провожая клиента, взглянула на часы. Конец рабочего дня. Запланированные дела и на половину не были сделаны. Придется задержаться, но больше всего хотелось поскорее попасть домой и лечь спать. Все же бессонная ночь и напряженный эмоционально день дал о себе знать. Если другие дела можно было отложить на потом, то звонок Загорскому никак. Максим Иванович Доронин отказался на отрез со мной общаться и настоятельно рекомендовал связаться с его адвокатом. Хозяин — барин!
Маринка отказалась пропустить такое событие, поэтому сейчас сидела напротив меня, давая последние наставления, и зачем-то скрестила пальцы. Что вызвало у меня приступ смеха.
— Ты еще с бубном вокруг меня побегай, — шепнула я ей, ожидая ответа на том конце трубки.
