- Здравствуй, Исклабен, — Торносон вкатил к нему в комнату уже привычный столик с медицинскими инструментами. — Как самочувствие?
- Отлично, господин доктор. Просто замечательно.
- Просто замечательно… — эхом повторил Торносон. — Ну хорошо. Сейчас мы сделаем тебе прививку.
- Что такое прививка?
- Ну это такой укол, чтобы ты не заболел, — Торносон взял из блестящей металлической кювезы шприц. — У себя в шахтах вы не болели ничем, поскольку у вас не было сообщения с внешним миром. Здесь же любой может быть для вас опасен — чихнет на тебя, и ты серьезно заболеешь, а то и умрешь. Вот чтобы ты не заболел, я и сделаю тебе прививку. Подними рукав.
Исклабен охотно подчинился, глядя на то, как доктор в толстых резиновых перчатках перетягивает его предплечье жгутом. Маленький укол — и он почувствовал небольшое давление, следя за тем, как поршень шприца выдавливает небольшое количество слегка желтой опалесцирующей жидкости.
- Ну вот и все, — доктор снял жгут. — Правда, не было больно?
- Нет, господин доктор.
- Ну и славно, — Торносон положил шприц обратно на столик и развернулся к выходу. — Отдыхай, Исклабен.
- Спасибо, господин доктор!
- На здоровье, Исклабен. На здоровье… — ответил доктор со странной интонацией, выкатывая столик из комнаты.
Через день Исклабену стало очень плохо. Он чувствовал жар, ломило все тело, да вдобавок еще сильно болела голова и горло.
- Ну как у него дела? — спросил Торносон у Краноллера, наблюдая через прозрачную стену за лежащим на матрасе подростком.
- Отлично. Сейчас входит в заразную фазу, у него начинают проявляться клинические симптомы, хотя и слишком быстро. Обычно проходит пять-шесть дней, а у него…
- Ну посмотрим, что с ним будет завтра. Нам нужна более затяжная форма с большим инкубационным периодом, которая позволит развиться большей эпидемии. Красная Чума почему и не настолько опасна с точки зрения эпидемиологии, что смерть наступает слишком быстро и не позволяет инфицировать как можно большее количество разумных. Ну а с этим подопытным… Может это из-за его общего истощения и умственного и физического недоразвития?
- Все может быть. Я же говорил, что нам нужны взрослые зэки. Камеру включить? — спросил Краноллер.
- А зачем? — равнодушно пожал плечами Торносон. — Смотреть, как он жрет, гадит и мастурбирует? Клинику мы и так увидим, нас интересует конечная стадия. Но похоже, опять эксперимент не удался. Завтра попробуем на другом. А этот пускай подыхает, потом утилизируем.
- Хорошо, — сказал Краноллер, пропустив Торносона в дверь и выключая свет в смотровой, бросив сочувственный взгляд на лежащего подростка.
Исклабен сквозь бред слышал этот разговор полностью — несмотря на звукоизолирующее стекло слух у него был развит феноменально, компенсация одного из чувств другим, и даже слабых вибраций ему хватило. Значит, он болен и должен был умереть. Нет, так быть не должно! Он должен жить! Не для этого они с отцом и его товарищами гнили в шахтах, чтобы умереть вот здесь, за полшага до свободной жизни. Надо найти того, кто сможет ему помочь вылечиться, но для этого сначала следовало отсюда выбраться.
Встав на непослушных подгибающихся ногах с пола, он медленно дошел до двери. Опыт с защелкой замка ему уже удавался, поэтому превозмогая сильнейшую головную боль, стиснув зубы, на одной лишь силе воли он попытался магией отжать ригель. Щелчок! И он, чудом удержавшись на ногах, повис на двери, отрывшейся под его тяжестью в коридор.
Медленно, почти ничего не соображая, он добрался до противоположной стены коридора. Куда теперь идти? Направо — такие же двери, наверное, выходящие из таких же комнат, налево — тоже двери, но в торце коридора светилась тусклым светом та самая странная пленочная камера, через которую они попали сюда. Держась за стенку, Исклабен пошел, переставляя ватные ноги, в ту сторону.
Протиснувшись в пленочную манжету и попав внутрь камеры, он проигнорировал горящую табличку «Включите дезинфекцию» и прошел на выход через другую такую же манжету, путаясь в толстой пленке. Ага, вот и знакомый коридор, ведущий наружу… Исклабен пошел к выходу. Вот и пост охраны. Повезло, однако — пожилой усатый гном в униформе вышел из-за стола, и пошел куда-то в боковую дверь, что-то насвистывая себе под нос и на ходу расстегивая ширинку.
Собрав все силы, Исклабен вышел из-за угла и пересек оставшиеся метров пять до выходной двери, тихо открыв и закрыв ее. И вот, наконец-то двери лифта!
Куда ехать? Загофер как-то рассказывал с упоением про семнадцатый уровень, место, которое во времена его молодости служило местом отдыха — от центрального ствола там отходили не штреки, а огромная рукотворная пещера вокруг, широким пятимильным кольцом опоясывающая ствол. Исклабен слабой, дрожащей рукой набрал комбинацию, и, привалившись к стенке кабины, стал ждать — трудно было стоять, да и его внезапно скрутил выматывающий кашель, брызги слюны с кровью полетели прямо на клавиши наборной панели.
Двери разъехались, и Исклабен внезапно оказался на широком огромном пространстве, где росли трава и деревья, тускло светили по причине ночного времени по меркам внешнего мира редкие, стоящие по обочинам дорожек фонари. Прохожих тоже было мало, в основном одна-две парочки, гуляющие по слабо освещенным аллеям в поисках уединенных занятий романтикой.
Исклабен пошел вперед, куда глаза глядят, не разбирая дороги, прямо по газону, стараясь не свалиться прямо здесь, лицом вниз на лужайку светло-зеленой травы. Надо найти людей, которые могут ему помочь.
- Что с вами? Вы заболели? — склонился над ним неизвестно как здесь оказавшийся пожилой гном, видимо один из любителей ночных прогулок.
- Да, господин!
- Да вы весь горите! — сердобольный гном поддержал его под локоть, стараясь отвернуться, чтобы в случае чего не заразиться. Он помог Исклабену дойти до ближайшей скамейки и сесть на нее. — Сам я вас тащить не смогу, но, если вы дойдете до озера, справа шагов через сто будет медпункт. Вы меня поняли?
- Да, господин, спасибо вам! — боль начала разгораться в животе, угрожая поглотить его целиком.
Отсидевшись немного на скамейке, он снедаемый болью, попытался подняться, но лишь бессильно застонал, крупные слезы потекли из его глаз.
- Эй, смотри, похоже, торчок! — сквозь слезы заметил он двух гномов в полицейской форме, подходящих к нему.
- Помогите, — просипел он, согнувшись в три погибели.
- Он похоже загибается.
- Да и хрен с ним, Делгарам! У нас смена кончается. Ты что, хочешь его повязать? И потом всю ночь отписываться? Пошли отсюда!
- Помогите, — Исклабен, собрав последние силы, встал со скамейки и схватился, чтобы не упасть, за рубашку полицейского.
- Ты че, торчок, охренел? — полицейский оттолкнул его так, что Исклабен упал и ударился головой о скамейку.
