Книга Отец моей подруги - Сандра Бушар

Отомстила, называется!

- Мы сегодня не поплаваем, - выпалила я первое, что пришло в голову. И тогда кто-то очень упорный и слишком активный потянул меня за ноги на себя, и уже через мгновение я была по пояс в воде, в шаге о Его голой и бешено вздымающейся груди.

- Плавай, - хмыкнул он, глядя исключительно мне в глаза, будто дырку хотел протереть. Так глубоко и жадно, что я вообще забыла, где нахожусь. И словно не было разрядки минуту назад. Тело опять желало его так сильно, что судорогой сводило.

- Сейчас буду, - сорвалось с моих губ, но я даже не сдвинулась с места.

Искры между нами превращались в салюты, как на день города. Голова кружилась от тех невероятных щемящих чувств, что я испытывала к мужчине напротив. Он был моим наркотиком, и я уже конкретно подсела.

- А-а-аль, - знакомо коварно протянул он, положив ладонь мне на плечо и нежно скользнув к груди. Это был отвлекающий маневр, я точно знала, но ничего поделать с собой не могла. - Это ведь твой первый куни, правда?

Я нервно кивнула и закусила губу, чтобы не пискнуть, когда Виктор Семенович сжал пальцами соски. И выглядел при этом таким довольным, чтоб его! Как будто миллион долларов подарили.

- А сама ты когда-нибудь удовлетворяла себя там? - произнося это, он покрутил между пальцами набухшие горошины, и ноги не выдержали, подкосились. И не успей он подхватить меня под ягодицы - точно утопилась бы.

- Так можно было, да? - выпалила я и только по выражению Виктора Семеновича поняла, что сморозила несусветную чушь. Этот мужчина был не просто слишком взрослый для меня, но и слишком опытный.

- Бриллиант, - покачал головой он, будто разговаривая сам с собой. - Откуда же ты такая взялась?

- А?..

Я обхватила бедра мужчины, а он, удерживая меня за попку, медленно раскачивал вверх-вниз. Член его скользил по моему животу, превращаясь из твердого в каменный, вздрагивающий с каждым мгновением всем больше.

- Ничего, - одернул себя мужчина, возвращаясь мыслями ко мне. - Нравишься ты мне все больше, Аль. И как тебя такую хорошую отпускать? Самому надо.

- И не отпускайте, - сорвалось с моих губ, но я тут же захлопнула рот. Это прозвучало, как: «Я влюбленная идиотка! Прошу вас, не бросайте меня!»

На одно мгновение в глазах Виктора Семеновича проскользнуло искреннее удивление, как у маленького ребенка, увидевшего невозможное чудо, а затем он обольстительно улыбнулся и поднял меня вверх, зарываясь носом в грудь.

- И сис… грудь своя! А стоят же, как каменные… - говорил он это с таким обвинением, что хотелось начать извиняться. - Как тебя еще кто-то на улице не завалил, Аль? Особенно с твоей манерой одеваться!

- И как это я одеваюсь, интересно?! - ахнула от такой несусветной наглости. Виктор Семенович резко опустил меня вниз, наконец, насаживая на свой каменный член. Он растянул меня до предела. Но в этот раз не было боли или неприятных ощущений, лишь невероятное чувство наполненности моим мужчиной.

- Так! - рыкнул он, опираясь ладонями в бортик и делая первый глубокий толчок. Такой, что перед глазами все темнело. - «Трахните меня семеро»!

- ЧТО?! Это я-то? - глаза мои широко распахнулись в удивлении, потому что слова Виктора Семеновича были абсолютной ложью.

В первую нашу встречу на мне была старая перешитая мамина юбка и страшные поношенные гетры. Как он мог этот ужас запомнить, ума не приложу. А уж считать сексуальными… Уникум! Во вторую встречу – серый брючный костюм-тройка со штанами клеш. «Секс» да и только, ага… Прямо путана с Ленинградки.

Мои родители слишком верующие, переживают о том, что скажут посторонние и никогда бы не позволили одеться развратно.

- Все, хватит! Завтра поедем тебе что-то приличное купим, - поставил перед фактом Виктор Семенович. Его толчки были резкими, грубыми, глубокими. Тело мое сотрясалось снова и снова, разрываясь от стягивающего между ног напряжения.

- Нет! Не надо мне ничего покупать, я не приму, - качнула головой, даже не рассматривая такую возможность. Не хватало мне еще содержанкой стать.

Мужчина неопределенно качнул головой, дескать, позже поговорим. Я точно знала: он не отступит. Будет гнуть свою линию до последнего! Но и я собиралась стоять до конца. Ведь жить здесь предстояло временно, и не было ничего нормального в том, чтобы тратить его деньги, пользуясь и так чрезмерной заботой.

- Не хочу с тобой спорить, малыш, - он делил каждое слово своими бескомпромиссными, уверенными толчками, вырывая из губ новые и новые умоляющие стоны. - Давай лучше проверим, как много раз ты сможешь кончить за сегодня. Я весь в предвкушении!

Его бархатный голос действовал на меня, как самый сильный в мире возбудитель, ударяя по голове не меньше водки. Я таяла от его натиска, дрожала от каждого слова, ощущала себя в надежных и крепких руках. Рядом с этим мужчиной мир за пределами комнаты переставал существовать. И не было наглой Ленки и обидевших меня родителей. Только он. Только мой любимый мужчина.

Я взорвалась, как атомная бомба и запустила свои ноготки ему в спину, что поняла лишь позже по вполне себе внушительным отметинам. Виктор Семенович кончил в меня, после чего долго матерился и даже поехал лично в местную аптеку за противозачаточным.

После возвращения экскурсия по плоскостям дома Смирнова продолжилась с новым энтузиазмом. Сперва бильярдный стол, затем домашний 3D-кинотеатр, после мягкий кремовый диван в маленькой гостиной на втором этаже. А там и день закончился.

- Спи, Аль, - Виктор Семенович чмокнул меня в губы на прощание. После уморительного дня я едва стояла на ногах, а блаженная улыбка никак не сходила с лица. Благо мужчина выглядел так же глупо. - Завтра утром меня не будет, вернусь после обеда. Скорее всего, ты столкнёшься с поваром Светкой. Я ее предупрежу насчет тебя, не дрейфь.

Он поддел мой подбородок, внимательно заглядывая в глаз, и лишь когда получил положительный ответ, отпустил и пошел к себе на третий этаж.

Тяжело вздохнув, я вернулась в спальню с нервно бьющимся сердцем. Вроде как один дом, но так далеко… А я ведь даже не была в его спальне, дело не дошло. И вроде как комната моя прекрасна, лучше и не пожелать, но засыпать все равно было холодно и обидно.

Обняв подушку, я представила на ее месте вполне реального живого человека и только тогда погрузилась в сон.