Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 40
Тебе не хочется сидеть на берегу. Поэтому, прихватив пару персиков, ты возвращаешься в залив. Где, примостившись на вершине одного из «айсбергов» метрах в ста от берега, отдыхаешь. Сладкая мякоть, приправленная солоноватым морем, не утоляет жажды, но придаёт сил. Надо нырнуть и забрать нож. Заглянуть в грот, и если краб на месте…
Кто бы там что ни говорил, а подводное царство совсем другое, когда ты в нём, а не смотришь на него через стекло маски с поверхности. Первый «прокол» глубины выполняется чисто технически. Ещё лет пять назад тебя научили этому местные ребята – вечные пажи. Для них крабы и раковины рапана – источник заработка. «Сувенирщики» в сезон не жадничают. Да и бесплатная еда. А кому уже и закуска. Социальные аспекты биогеоценоза. Да уж… Так вот. Техника простая. Руки по швам. Чуть набрав ходу на поверхности, плавно сгибаешься в пояснице, и метра три первой глубины тело проходит по инерции, без лишних движений. Это важно. Каждое движение поедает дефицитный кислород.
Глубина ещё смешная, но чувствуешь, что беззаботности в ней уже нет места. Она остаётся там – среди ярких бликов, резких теней и плеска волн.
Синхронный взмах ластами – ещё пара метров. Продуваешься[10]. Шелест придонного песка и перестук камней далёкой линии прибоя – как будто рядом. Опаловые тени темнеют, обретают плоть. Солнечный свет – уютный и горячий наверху – превращается просто в дымчатый фон для сизых фраков подводных утёсов и холодных струй местных течений. Ещё несколько взмахов ластами. Оборачиваешься. Переливающаяся оттенками бирюзы и малахита толща зачаровывает…
Расщелина сбоку. Нож – ориентир – поблёскивает на песке чуть в стороне. Ещё раз продуваешься и касаешься ладонями дна. Перевернувшись на спину, секунду созерцаешь «небо» поверхности. Лучи солнца, рассеянные девятиметровой призмой воды, распадаются сначала на небольшие яркие пятна, а затем и они тают и осыпаются искрящейся пылью на рябой песок.
Расщелина у самого дна. Длинная, узкая. В глубине её тени мелькает сочно-оранжевым перламутром пустая раковина рапана. Прямо за ней – краб. Действительно крупный. Никак не дотянуться снаружи. До него, наверное, метра два. А то и два с половиной.
На оценку ситуации уходит время. А с ним кислород. Лёгкие начинает сдавливать. Надо возвращаться.
Несколько мощных синхронных гребков, имитация сглатывания, чтобы сбалансировать давление – и ты вновь среди яркой игры бликов, мелких брызг и панорамы беззаботного берега, где отец с ребятами играет в карты под натянутой на нескольких кольях белой простынёй…
Два совершенно разных мира. Один – подводный – с приглушёнными, но объёмными звуками, плотными тенями и неясной перспективой. По ощущениям – во всех смыслах этого слова. И другой – блистательный, галдящий, с раз и навсегда очерченными правилами.
Отдышавшись и передохнув с минуту, ты снова погружаешься. Теперь уже сразу к цели. Нельзя отвлекаться и терять время. Там, на дне, его будет от силы секунд двадцать.
Вот и расщелина.
Ещё у́же, чем казалась со стороны. Трубка цепляется за каменные своды. Ты аккуратно вытаскиваешь её, чтобы в маску не попала вода, и протискиваешься вперёд. Своды ещё немного сужаются. До краба около метра. Даже если вытянуть правую руку с трубкой. Видно, что трещина уходит дальше, искривляясь. Но там темнота. Наверное, тупик.
Своды плотно прижимаются к бокам, касаясь лопаток. Ты уже с усилием протискиваешься, стараясь минимизировать мышечное напряжение, чтобы экономить кислород. Совсем немного… Чёрт! Плечи и лопатки упираются в камень – и никак не вывернуться. Осталось-то каких-то двадцать-тридцать сантиметров… Краб вжимается в угол и растопыривает клешни в готовности обороняться.
Нет. Лучше вернуться. Запас воздуха в лёгких на исходе. Ты уже обманываешь организм, делая короткие малюсенькие выдохи. Взять на берегу длинную палку, а ещё лучше проволоку и вернуться.
Расслабляешься и, ладонью вытянутой правой руки уперевшись в дно, даёшь задний ход. Тут же что-то больно впивается в левую лопатку. Чуть поведя плечом, повторяешь движение. Уткнувшись в острый край камня, кожа на спине – теперь ближе к правой лопатке – собирается и посылает импульс боли. Да что же такое! Левой – отведённой назад – рукой пытаешься ощупать стену на предмет неровностей. Неудобно. Чуть выворачиваясь, цепляешь маской каменный свод. Та тут же наполовину заполняется водой. Чёрт! Теперь и голову не повернёшь – глаза зальёт. Резкое непроизвольное движение правой руки к маске взбаламучивает песок. Теперь вообще ни черта не видно! Подвернув под себя плечо, ладонью правой руки быстро проводишь по своду назад и обратно… Вот в чём дело! Такие «по ходу» гладкие стены в обратном направлении представляют собой рваную поверхность каменных граней. Как ножовка с направленным зубом. Свежие сколы недавнего обвала.
Даже мимолётная мысль о том, что ты можешь не выбраться отсюда, раскалывает мир пополам. Жалость пронзает сердце до самых пяток. Сначала к тёплым солоноватым персикам, потом к ветру, наполненному запахами костра и жарящихся мидий, потом… потом… безраздельно. Ко всему. Всё…
Паника.
Жгутом выкручивает мышцы. Ты резким мощным движением пытаешься вытолкнуть себя из острозубого каменного капкана. Кажется, тело подаётся на какие-то сантиметры, но… боль! Безумная боль в плечах, спине, бёдрах… Последние пузыри воздуха вырываются из лёгких. Грудную клетку сдавливает первый спазм… Панический ужас волнами прокатывается по телу. Всё. Ещё волна. Всё. Ещё…
Последнее, что ты видишь сквозь тёмно-бурую муть с обрывками водорослей, – это что-то тускло светящееся голубым в том месте, где сидел краб. Что-то похожее на…
И всё.
Ничего…»
Глава вторая: Смерть
Всякая фантазия лишь утверждает реальность.
– Ты что, ужинать не будешь? – отец заглядывает в комнату.
На берегу познакомились с Мариной – вроде, аспиранткой МИФИ – и пригласили её в гости. Теперь вся компания, оживлённая, заседает у нас с отцом на террасе, с вином и мидиями.
– Лика! Ну, ты что… Мидий таких классных насобирала, я всё приготовил… Нормально себя чувствуешь? – сегодня у отца компанейский дух явно перехлёстывает через край.
Мужчины – они такие мужчины. Даже если лучшие из них – ваши отцы.
– Нормально, па. Просто сегодня немного переусердствовала. Устала. Тело как по швам разъезжается. Я вам всю эйфорию перебью своей кислой миной. И ты будешь… расстраиваться, – хотелось сказать «злиться», но если хочешь от кого-то избавиться – стели мягко. – Я почитаю немного и баиньки, ладно? А мидий ты мне отложи на завтрак – утром с удовольствием поем. Только обязательно отложи, а то знаю я вас!
Ушёл.
Тьфу, тьфу, тьфу!
Индульгенция выписана. Никто не обижен. Теперь они будут всю ночь распушать хвосты, учитывая присутствие новой пары юных девичьих глаз и свободных ушей. А мне надо разобраться вот с этим:
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 40
