— Нет, сэр! Я ваш стажер! Сержант Наоко!
Инспектор поднял глаза на стажера. Первое, что бросилось ему в глаза, — усики. Такие тонкие и ровные, словно их нарисовали углем под линейку. Гибкая худощавая фигура была обтянута стандартным серым форменным комплектом стражника за одним исключением: вместо жетона на груди красовался блестящий значок с выпуклой цифрой «три». В узких восточных глазах юноши светились ум, решимость, азарт и еще что-то, что инспектор про себя определил как наглость.
— И откуда ты такой взялся, помощник?
— Я отличник третьего курса уголовной школы, сэр! Вот бумага!
— Жаль, что не отличник из школы магов, — пробурчал инспектор, пренебрежительно комкая протянутый ему бланк направления на практику.
— Почему? — искренне удивился стажер, с тревогой поглядывая на свой документ, исчезающий в бездонном кармане инспекторской куртки.
— Пользы было бы больше, — ласково пояснил Кресс. — Прочитал бы заклинание, превратил нашего трупа в зомби, и мы допросили бы покойного. Уверен, он не скрыл бы от нас правду!
Столпившиеся сотрудники уголовной стражи, оценив шутку начальника, подобострастно засмеялись.
— Но современная наука… — не уступал Наоко.
— Да отстань ты от меня со своей наукой!
— Опрос свидетелей…
— Да не видели они ничего, твои свидетели! — гаркнул инспектор.
Меньше всего ему сейчас хотелось вступать в дискуссии. Ох, до чего не вовремя явился этот настырный стажер! Как снег на голову. И ведь никак не угомонится, так и лопочет, так и лопочет!
— Если никто не привлечен, то откуда вы…
Поняв, что от упрямого отличника так просто не отделаешься, Кресс застонал.
Через несколько минут все, кто случайно проходил мимо, были согнаны к месту происшествия. Допросив обалдевших зевак, ни один из которых ничего не смог прояснить, Кресс отпустил их и с явным злорадством повернулся к стажеру:
— Ну что, доволен? Мы потеряли час. А теперь не отвлекай профессионалов от настоящей работы, парень. Пиши, Сэми: в результате проведенных следственных мероприятий и опроса свидетелей было установлено, что покойный утратил координацию движений и скончался от удара твердым тупым предметом по голове. Предположительно это была земля.
Писарь застрочил в блокноте.
— В карманах покойного денег, — Кресс запустил руку в глубину куртки трупа, выгреб оттуда горсть монеток и небрежно пересыпал себе в карман, — не обнаружено. Это заставляет утверждать с большой долей вероятности, что в момент падения деньги выпали из одежды пострадавшего и укатились в придорожные канавы. Записал, Сэми? Приложи к делу рисунок — и в архив. Чтобы все было по науке, а то стажер волнуется.
Наоко с тоской проводил взглядом листок бумаги, на котором уголовный художник изобразил нечто вроде «ручки-ножки-огуречик», и горестно вздохнул.
Город. Трактир Солли
Вот и начинается его самостоятельная жизнь.
От волнения Филипп чувствовал себя как замороженный карась. Его глаза остекленели, окружающая действительность воспринималась сквозь какую-то мутную пелену, и он почти не моргал. Немного успокаивало тепло, исходящее от лошади, но, когда они добрались до трактира и спешились, пропитанная пивом одежда начала остывать, и Филипп снова замерз.
— Да-а… — протянул крепкий темноволосый мужчина, осматривая дрожащего юношу со всех сторон и критически хмуря брови. — Мягко говоря, не богатырь. Ноги не то вывихнутые, не то кривые до невозможности… и штаны мокрые! Какой-то он дохлый на вид, а, Солли?
Тот, кого он назвал Солли, только махнул рукой и даже не посмотрел в их сторону.
С их приездом в трактире поднялся настоящий переполох. Со скрипом въехала в паз наружной двери разбухшая задвижка. Сэр Хендрик, недовольно ворча, сменил свою модную куртку с кружевом на простой жакет, рукава которого ему были явно длинны. Темноволосый мужчина вручил ему шесть золотых монет из пухлого кошеля с деньгами, и сэр Хендрик моментально повеселел.
Какие-то люди укладывали большую дорожную сумку, тесно утрамбовывая в ней вещи. Взъерошенные слуги приносили с заднего двора и из кладовой то, что требовал новый хозяин Филиппа, и складывали кучками на лавках. Те, кто был занят упаковкой, кричали, что все не поместится. Те, кто приносил, возражали, что должно поместиться, «потому что там без этого никак не обойтись». Сам Хендрик беззлобно переругивался с седоволосым мужчиной и попутно писал на бумажке длинный список имен под диктовку трактирщика. И все, буквально все страшно спешили.
Подъехавшую карету никто не услышал. Господину в черном мундире пришлось звонить не меньше пяти раз, пока его наконец впустили. Ничего удивительного, что вид у него был ужасно недовольный.
— Кто тут Кендрино? — спросил он, грозно сверкая глазами на собравшихся в зале.
— Кендр! — поправил его молодой граф, выступая вперед. — Жаль вас разочаровывать, сэр, но, кажется, это я.
— Сын трактирщика? — уточнил господин в черном.
— Да! — твердо отчеканил сэр Хендрик.
— К длительному обучению готов? Вещи собраны?
— Да!
— Прощайтесь, — устало велел незнакомец.
Хендрик запечатлел на щеке Солли холодный поцелуй. Трактирщик нервно хихикнул и промокнул платком слезы, но Филипп заметил, что его глаза были абсолютно сухими.
— Почему не в форме? — уже миролюбивей спросил господин в мундире, доставая из планшета, который держал в руках, карандаш и бумагу.
— Не хочу мять в дороге, форма с собой.
Господин в черной одежде кивнул, поставил галочку в бумажке, которую держал в руках, убрал планшет и велел разместить в багажном отсеке их сумки. Трое вооруженных людей почтительно проводили заторможенного Филиппа до кареты и слегка подтолкнули внутрь. Следом на сиденье плюхнулся его новый хозяин.
— Ну, с богом, — сказал он.
Снаружи с лязгом задвинулись засовы.
— Нам долго ехать? — спросил Филипп, чувствуя легкую тошноту от запаха нового лакированного дерева, которым была обита карета изнутри. — В каком это городе?
Из глубины кареты послышался истерический смех и возня. Филипп поднял глаза и понял, что вместе с ними едут как минимум два-три человека.
— Да не волнуйся ты так, Филя, мне сказали, что это неподалеку, — небрежно ответил сэр Хендрик и широко зевнул. — Ускоренные магические курсы в Черной Башне. Знаешь такое место?
Последнее, что увидел Филипп сквозь зарешеченное окошко кареты, были полные ужаса, широко распахнутые глаза отца, бегущего по мостовой. Позволив себе крайне непочтительный поступок по отношению к своему хозяину, новоиспеченный слуга упал в обморок прямо на хозяйские колени.
Город. Кабинет ККК
— Садитесь! Сейчас подойдет штатный астролог!
