- Ты мне не нравишься. Вот совсем, Яворский.
- Да-да, - кивнул он. – Совсем не нравлюсь. В тебе говорит твоё упорство, Юля. Ну мы ведь так хорошо общались!
- Ага. А потом ты уехал в Голландию и так мило забыл писать, звонить и сообщать о том, что жив!
- Значит, дело в этом? – Андрей опять не позволил ей уйти. – Ну извини. Дурак был. Этого больше никогда не повторится.
- Да пошёл ты! – искренне ответила Юля и, столкнув всё-таки его руку со своей талии, выскочила из автомобиля.
Ни одного шпиона – ни Алины Петровны, ни Надежды Матвеевны, - во дворе не наблюдалось. Юля облегчённо вздохнула и поспешила домой.
Во-первых, ей надо было покормить кошку, во-вторых, как-нибудь надежнее заделать эту чёртову дыру, а в-третьих…
Немножко порасстраиваться в ванной комнате.
Но одно Юля знала точно: она не сдастся.
По крайней мере, без боя.
Глава седьмая
Утро Андрея вполне могло начинаться после девяти. Он с самого детства любил подольше поваляться в постели, забыв об обязанностях и о том, что классный руководитель вновь отчитает за опоздания. На самом деле, женщина даже не ворчала в последние года, только обречённо наблюдала за тем, как он вваливался в аудиторию за десять минут до конца урока.
И перечёркивала "энку".
Но сегодня открыть глаза ему пришлось в половину седьмого – абсурдно ранний период. – и всё благодаря соседям. Точнее, соседке сверху. Андрей предполагал, что прежде Юля вела себя гораздо тише, но сегодня, поддавшись злобному настроению или, возможно, решив перечеркнуть вчерашнюю приятную встречу, старательно шумела, что-то роняла и зацепилась за коврик. Последнее, правда, явно было сделано не нарочно, потому что дыра в потолке стала заметнее, а Лебедева об этом даже не догадывалась, иначе давно вернула бы ковёр на место. Если сесть на краю кровати и запрокинуть голову назад, то можно было увидеть мелькавшие голые Юлины ноги.
…И не только ноги, если занять наблюдательную позицию в правильный момент.
Из дома она вышла только к восьми, а Андрей отбросил в сторону ковёр и впустил скребущуюся Лотти.
- И чем она тебя кормит? – спросил он у кошки, деловито спускавшейся по ступенькам. – Небось, сидите на диетах?
- Мяу, - подтвердила Шарлотта, пересекая гостиную. – Мур-р-рмиа-а-ау?
- У меня есть только сыр, - сообщил Андрей, справедливо предполагая, что у него просят покушать. – Дорохой. Ты такое кушаешь? Магнус вот ест.
Лотти тоже ела. Совершенно не стыдясь положения гостьи, она запрыгнула на стол, уселась на нём, укрыла лапы хвостом и с вызовом уставилась на Яворского. На её прехорошенькой мордочке так и отпечатывалось желание съесть чего-нибудь лишнего, да побольше – в принципе, стандартное для многих котов. Впрочем, если сравнивать с тем, как вёл себя Сашин Магнус, знакомый Андрею не понаслышке – иногда девушка приносила кота в офис, - Лотти была весьма послушной девочкой. К тому же, не царапалась, да и, стоило только Андрею протянуть руку, принималась ластиться о неё, тереться головой о протянутую ладонь и совершенно фантастически урчать.
- Ты просто прелесть, - Андрей почесал кошку за ухом и протянул ей ещё кусочек сыра. – Тебе понравилось?
- У-р-р, - подтвердила Шарлотта. – Ням-ням! – кажется, она стремилась наглядно продемонстрировать, что разыскивает кого-нибудь для своей прелестной хозяйки, а он отлично подходит на роль кандидата. – У?
- Я бы тоже с удовольствием с тобой жил, - подтвердил Андрей, как ему показалось, свои намерения в глазах кошки. – Но твоя хозяйка радикально против. Как видишь, она вбила себе в голову, что должна меня ненавидеть. И чего она дуется? Десять лет прошло!
Лотти нахмурилась и вздыбила шерсть. Хвост её, и без того не тоненький, увеличился в размерах раза в два, если не в три, и она махнула ним, будто бы той метёлкой, явно угрожая Андрею скорой расправой. Тот примирительно вздохнул.
- Если бы у тебя был кот, с которым вы дружили, а потом он ушёл и не перезвонил бы, потому что был занят и потерялся во времени, ты б тоже обиделась?
Лотти, наверное, не поняла метафору, но на всякий случай нахохлилась пуще прежнего.
До чего же кошка была милой! После Магнуса Андрей искренне был уверен в том, что коты – это нечто очень вредное, умеющее натворить беду на ровном месте и испортить что угодно и кому угодно. Ольшанский вот вообще говорил, что у него на спине так шрамы от кошачьего вмешательства и остались… Но Лотти была прелестна, к тому же, Яворский пришёлся ей по вкусу. Вот и сейчас: доела свой сыр и смирно пошла к нему на руки, прижалась к груди и лапой потрогала за щёку.
В дверь позвонили, но Шарлотту это не переубедило: спрыгивать на грешную землю она не планировала, наоборот, второй лапкой крепче зацепилась за его одежду.
Андрей, придерживая кошку одной рукой, вынужден был идти открывать. И кого это принесло?
Незваной гостьей оказалась женщина лет тридцати-тридцати пяти, полноватая брюнетка в каком-то странном платье удивительно яркой расцветки. Он, по правде, смутно представлял себе, чтобы вот такое надела адекватная особа, и уже мысленно обозвал её сектанткой, но, очевидно, поспешил.
- Доброе утро! – бойко поздоровалась она. – Ты – Андрей Яворский?
Тот ошеломлённо кивнул.
- Приятно познакомиться! – женщина протянула ладонь для рукопожатия и, уставившись на Лотти, удивлённо воскликнула: - Что у тебя на руках делает Юлькина кошка?
Андрей едва не закашлялся от чужой наглости. Мало того, что совершенно незнакомая ему женщина обращается на "ты" и знает, как его зовут, так она ещё и позволяет себе предъявлять какие-то претензии? К тому же, тряхнув головой, она с такой уверенностью занесла ногу для первого шага, что Яворскому оставалось только ступить ей навстречу и преградить дорогу в собственную квартиру.
- Уважаемая, - холодно промолвил он, - будьте добры, сначала объяснитесь, кто вы такая и почему ко мне пришли, а потом предъявляйте претензии.
Гостья попыталась всё-таки зайти, но Андрей не сдвинулся с места. Ни полные, ни наглые, ни женщины в принципе его не пугали. В конце концов, эта особа пыталась нарушить его личное пространство.
- Меня зовут Наталья, - сдалась она. – Я – подруга Юли. Так что у тебя на руках забыла её кошка?
Лотти зашипела. Если эта Наталья и была подругой Юльки, то Шарлотте она точно не нравилась.
- Пришла в гости, - сухо сообщил Яворский. - В отличие от некоторых, к знакомому ей человеку. И без предъявления претензий прямо с порога.
- Была неправа, - легко признала женщина. – Не следовало налетать с порога. Ну так пустишь?
- И почему должен это сделать?
Кажется, Наталья вопросов не ждала. Сначала она нахмурилась, а потом поджала губы и сухо сообщила:
