Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 93
— Я люблю тебя, — голос предательски дрогнул, часто заморгал, чувствуя, как увлажнились глаза. Чмокнув ее в щечку, разжал объятия и повернулся к отцу. С ним мы не были так близки, как с матерью, всегда было какое-то внутреннее расстояние, он всего себя отдавал Олегу. Раньше это задевало, но повзрослев, понял, что каждый растворился в одном из сыновей: мама во мне, он в старшем брате. Мы смотрели друг другу в глаза, именно сейчас мне захотелось, чтобы он сделал один шаг ближе, чем всегда. Отец протянул руку, я пожал ее, разочарованно улыбаясь, было трудно сдержать свои чувства, затем он неожиданно заключил меня в объятия. Я задержал дыхание, боясь нарушить момент, медленно стал выдыхать. Было приятно. Он смущенно меня отпустил, тихо произнес, держа ладонь в рукопожатии:
— Ты береги себя! Помни, что у тебя есть семья, которая любит тебя любого. Ты знаешь, что двери дома всегда открыты. Может быть, я не так часто тебе говорил о своих чувствах, но ты молодец, моя мальчик! Всегда ставь себе высокие цели и добивайся их…. И еще…не забывай звонить, ты понимаешь, кто будет больше всех ждать твоих звонков…
— Папа, ты забываешь про разницу во времени, но по возможности буду набирать! Хотя, наверное, логичнее будет звонить тебе или Олегу в ночные смены! — хлопнул отца по плечу, улыбнулся, повернулся к брату. Он стоял с Аленой, держа на руках Сергея. Сначала обнял Алену, она хлюпнула носом, утыкаясь мне в шею.
— Ну, чего ты тут сырость разводишь? Я, конечно, понимаю, что в стране стоит чрезвычайное положение, и все ждут дождя, как манну небесную, но давай роль оросителя оставим природным условиям, а не твоим глазам! — вытер под глазами влажные дорожки, чмокнул в нос, Алена от моих слов засмеялась. Взяв племянника на руки, прижал его к груди, он обнял меня за шею. Когда я вернусь, он, вряд ли вспомнит меня, буду чужим дядькой, поцеловал его в пухлые щечки, отдал Алене. Что ж, какой-то год пропущу из жизни этого парня.
— Я не знаю, что сказать, — Олег слегка кулаком ударил по плечу, поджимая губы. Я тихо рассмеялся, с интересом ждал продолжения, он, как и отец, предпочитал эмоции держать при себе. — Ты как-то быстро вырос и стал большим мальчиком.
— Олег, ты забываешь, что мне далеко не восемнадцать, а говоришь, как будто старше лет на десять минимум!
— Я до сих помню, как тебя принесли из роддома, ты вечно орал! Просил маму сдать тебя обратно, ибо не давал спать! А еще ты предпочитал сидеть у нее на руках, а не самостоятельно играть в игрушки, — в голосе на секунду послышала детская ревность.
— Боже, Олег, тебе не стыдно припоминать младенческие слабости?! — поймал его руку, притянул к себе. Он как-то подозрительно затих, замер на мгновение. — Береги родителей, свою семью! — прошептал ему на ухо, смотря на отца с матерью, Алену с Сережей. — И никогда не скрывай от меня правду, чтобы не случилось! — это уже ему припомнил случай с Наташей, когда он был в курсе, а я нет. Олег вздохнул, отстранился. Долго рассматривал мое лицо, словно пытался запомнить до мельчайших подробностей.
— Ты тоже веди себя хорошо! И девок там не совращай! — он сглотнул, приподнял уголки губ в подобии улыбки.
— Это я совращаю??? Да я беленький и пушистенький! Это меня надо беречь от местных девочек! — рассмеялся, похлопал брата по плечу. Олег покачал головой, видно был другого мнения. Повернулся. В сторонке стоял Борис с Ирой, Наташа. Мои лучшие друзья. — Ну! Первый мой указ таков, — тыкнув пальцем в Бориса и Иру, — свадьбу без меня не играть, я вам сэкономлю деньги, выступлю в качестве тамады!
— Упаси Господи! — простонал Борис, театрально прикрывая глаза. Ира хихикнула, ткнув того локтем в бок.
— Что значит «упаси Господи»? Я не понял? Ира, у тебя есть время его вразумить! — возмутился я, давя улыбку. — Ребят, сильно не ругайтесь. Хотя с Борькой невозможно ругаться. Он у нас бесконфликтный человек. Если вам нужно мое благословение, официально его даю! — парочка рассмеялась, кому нужно мое разрешение, спрашивается, но мы рассмеялись.
— Наташ, — протянул руку, обнял девушку за плечи, она, уткнувшись мне в грудь, обняла за талию. Некоторое время мы стояли, не двигая, не говоря каких-то слов. Я прикрыл глаза, вдыхая какой-то цитрусовый запах с ее волос. Почему у меня нет никаких чувств к этому человеку, чтобы однажды назвать его своим? Ведь было б все намного проще и ей, и мне. — Люблю тебя до слез. Поэтому, как вернусь из Америки, сразу женюсь! — по-дурацки улыбнулся, отодвигаясь от Наташи, смотря ей в глаза. Она улыбнулась, погладила по щеке.
— То есть мне тебя сидеть и ждать у окошка?
— Конечно, коня найду и прискачу!
— Дурак ты! — из ее груди вырвался тихий смех. Я так рад был, что она смеялась, что не замкнулась в себе, хотя для окружающих она была закрыта, только я и Борис с Ирой имели доступ к ее улыбке, к ее сиянию глаз. Крепко Наташу сжал, еле заставил себя отойди от нее. Мне было страшно ее оставлять. Я где-то глубоко в душе боялся, что ей вновь попадется какой-нибудь кретин, типа Виталика, а меня не будет рядом. Обнял Иру, девушка пыталась скрыть слезы, но предательски шмыгнула носом. Пожал руку Борису, нагнувшись к уху:
— Береги сих курочек!
— Буду холить, лелеять и пощипывать!
— Я тебе дам — пощипывать!
— Ну, одну курочку можно же!
— Одну можно, только если она сама захочет, чтобы кто-то почистил ей перышки. А про другую, если какой там петух появится, мякни. Пусть пройдет сначала наш с тобой фейс-контроль.
— Договорились!
Объявили мою посадку. Все разом загалдели, родители пытались дать какие-то наставления. Девчонки уже не скрывали слез, Борис с Олегом улыбались, но напряженно смотрели. Я схватил свою сумку, помахал им рукой, посылая каждому воздушные поцелуи. Протянув паспорт на контроле, обернулся. Сердце дрогнуло. Запоминая их в этот момент, последний раз махнул им рукой, с улыбкой двинулся в коридор. Самолет взлетит и унесет меня в новую жизнь, где мне нужно было создать себя нового.
2 часть
Дважды на одни и те же грабли
Ветер трепал волосы. С тех пор как перебрался в Америку, Майами полюбился больше всего, чем Нью-Йорк, может потому что в первом городе солнце больше. Еще нравилось здесь разъезжать на кабриолете престижной марки. В такой машине остро ощущалась скорость.
Было почти девять утра. Любил утро, потому что солнце еще не пекло и до невыносимой жары можно было успеть сделать кучу дел. Остановил машину возле особняка в одном из известных районов Майами. На секунду замер перед домом, улыбаясь, как чеширский кот. Все что раньше рисовалось на бумаге, теперь воплощалось в реальность. За три года в США, это был мой десятый самостоятельный проект от начала до конца в строительстве, бонусом я всегда отдавал заказчикам эскизы ландшафта. Первый год вышел адский. Было несколько моментов, когда я хватал сумку с вещами и ехал в аэропорт, чтобы вернуться домой. Я сидел в зале ожидания, смотрел на табло прилетов и отлетов и, понимая, что легких путей не бывает, со стиснутыми зубами возвращался. Как потом Никита Викторович признавался, это была проверка на мою стрессоустойчивость, на мое желание доказать американцам, что я себя не на свалке нашел. И я доказывал, по двадцать часов в день, приходил в съемную квартиру и падал на кровать, успев лишь скинуть ботинки. Тот год сделал меня жестче, научил принимать решения быстро и, главное, правильно, брать на себя руководство и отвечать не только за свои дела.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 93
