— Не забуду, — доброжелательно кивает он, словно не замечает подтрунивания.
— Пока? — не то прощаюсь, не то спрашиваю.
— Пока… — он тоже как-то не уверен.
Чтобы больше себе не травить душу и сердце, бегу домой. И только оказываюсь в своей комнате, хватаюсь за телефон, чтобы тут же позвонить девчонкам и всё им рассказать.
Я не из болтливых на “тему”, но сейчас моя голова такого количества информации в одиночку сто процентов не переварит.
И да, общение с Сашей немного пошатнуло мою влюблённость к незнакомцу. А ведь я себе давала зарок, что найду его всенепременно. Ну вот какой вампир, когда меня одолевает такое… назовём это "напряжение". к другому? Чёрт! Чёрт! Это всё не в мою сторону и скоро пошатнёт духовные скрепы.
С***, н***, б***, в ж*** эти споры.
А мы тут. перевоспиталки х*****ы.
Самый настоящий бардак, в жизни не влезу в эти спорвы.
А мы тут… перевоспиталки хреновы.
ШОК! ШОК! КОНТЕНТ!
Александр
Арррррр!
Кусаю костяшки пальцев, чтобы не выбежать и не заорать ей вслед: “Сто-о-ой!”.
Это всё зашло слишком далеко.
Достаю телефон, откидываюсь на спинку кресла и первую минуту просто сижу с закрытыми глазами, приводя в норму сердцебиение и дыхание.
— Я с***, актёрище… *
Хочется выть и колотить землю, а от непереработанной энергии можно запитать генератор и осветить тридцать первого декабря городскую ёлку.
Сейчас дым из ушей повалит, ей богу.
Эта девчонка меня доконает.
Уже жалею, что в эту дичь ввязался. Какой-то трындец!
В чате настоящая война, парни обсуждают какую-то чепуху попеременно скачут с темы онлайн-игры, которую мы проходим, на пьянку, которую нам обещал Тёмыч.
Слежу за прибывающими сообщениями, пока вверху не мелькает баннер входящего от совсем нового контакта: “Вера”.
“Спасибо, за день. Правда, это было очень мило и душевно.
Если что-то нужно — я рядом!”
С***, не за что! *
Открываю её фотку и долго-долго пялюсь.
У неё очень тёмные глаза и волосы, при светлой, усыпанной мелкими серыми веснушками, коже. И я уверен, что если увижу её ещё раз без одежды — к чёрту пойдёт всё это е**** шоу.*
Вера, Вера, Вера… какая ж ты доверчивая.
Наивная, милая и такая душевная. Думаю, я бы дожал её на признание. Шажка не хватило, мелкой хитрости, и она бы раскрылась, но я честно ждал, что сама. И ведь чуть было не проговорилась, когда зависла, уставившись на меня. Между нами так и витали флюиды “правды”. Я до спазма в животе ждал от неё признания в споре. Ведь тогда бы признался в своём. и тут же… прям тут её и засососал.
Но нет, походу, она просто в очередной раз выискивала. ну, видимо, признаки моей тайной страсти к, прости господи, Антохе.
Ладно, сам виноват. Но на язык попросилось.
Сколько себя помню, в любой мало-мальски злобной и нетолерантной компании, парнишке прилетало по первое число. Ну всё против бедолаги работает.
Сильно он милый и хорошенький.
Это же как в детстве: ты чё, мамку любишь?
Ага, блин.
А он просто вежливый, воспитанный и ну о-очень положительный. Одно плохо, при этом не блещет особыми талантами, а значит уважения не заслужил. Вежливость не сильно — то в почёте. А то что друг верный — так на это всем срать.
Зато с нами, придурками, заслужил репутацию “неопределившегося”, а я сейчас это дело нехило так… подогрел.
Ладно, погибать так вместе. В конце концов, Антоха это шоу, к всеобщему удивлению, сам предложил, как акт красивой и холодной мести.
Телефон звонит, и я не глядя беру трубку.
— Да, Тёмыч…
— Чё как? Валикова или Ильина? — с явным смешком и огромным интересом уточняет друг.
— Ильина.
— И?.. — допытывается.
— Крутая. — с тяжким вздохом, признаю я. Ну не могу не оценить, она же из тех, про кого говорят "одна на миллион".
— А Валикова?
— Дура набитая, — зачем душой кривить?
— Отбрей её. — прост как дрозд Тёмыч.
— Рано…
— О-ок, — скучающе тянет друг, ему вообще не нужно отказывать дважды. При всей своей дурости, Тёмыч на удивление тактичен и понятлив.
— Что с Никой?
Расставания и примирения этих двоих дело обчное, но с тех пор, как сам влип в "семейную драму", пытаюсь разобраться что к чему. Выходит паршиво, оба ведут себя… неадекватно и никак не выходит понять почему.
— Ничего, но если сойдёмся — растрезвоню про спор, как пить дать.
— Э-э-э, — негодующе одёргиваю Тёму, — а ну держись, рано ещё. Сами меня подбили. Теперь на диету со мной. за компанию, чтобы неповадно было глупостями заниматься!
— Ага, блин, держусь как могу, но она совсем умом тронулась. Типа “случайно” фотку кинула… — многоговорящая пауза, — из примерочной, где она в одном нижнем белье. И тут же удалила. Едва успел сделать скрин.
Я поржал. почти добродушно:
— Ну счастливой тебе… ночи со “скрином”.
— Ага, — без особого энтузиазма отвечает друг, — покеда.
Тёма отключается, а я перестаю смеяться и начинаю злобно ему завидовать, ведь у него хоть скрин есть. А у меня воспоминание шикарной задницы. и Роксана Блэк в пучине тёмной страсти. Одно утешает, всю эту чепуху мне вслух читала Вера.
Воспоминание+тембр голоса, вещающего эротику… что ж, тут есть где разгуляться.
“О-о-о, граф! Не надо больше слов! Вы и так… заставляете меня… а-а-а-а!”
— С***, актриса.* — проклинаю Ильину и выезжаю из её двора, кинув напоследок взгляд на только что зажёгшееся светом окно четвёртого этажа. Вдруг она?
Раздевается там. И ждёт ответной СМСки от друга-гея.
Дождётся, блин.
Готовься, Ильина.
Александр Великий взорвёт твой мозг! Геи они такие…
Примечание:
Я с***, актёрище.
С***, не за что!
С***, актриса.
Саша имел ввиду:
Я супер, актёрище.
Спасибо, не за что!
Сразу видно, актриса.
Шнурки в стакане
Вера — Разбуди меня звонок, разреши теперь раздеться
