— Тони, свяжи меня с кем-то из своих, хочу выйти в полицейскую базу данных.
— Никакой связи с внешним миром! — он назидательно поднял палец вверх, затем потянулся и направился к лестнице, ведущей к комнатам.
Обадайя мысленно выругался вслед дрыщу, кратко пересказав, кем именно считает этого недоброго и в ненужные моменты принципиального человека, затем в один глоток допил чай и встал из-за стола. В конце концов, следователя делают не только полицейские базы, но и способность самому добывать информацию.
* * *
Спать ему не хотелось, заняться до заката было особенно нечем, потому Обадайя решил навестить местную травницу. Лавка которой спряталась на отшибе деревни и буквально окружала ствол исполинского дуба, словно какой-нибудь шутник долго поливал комнатный цветок усилителем роста, а когда тот вымахал до потолка, просто разобрал часть крыши и пола, позволив ему расти дальше. Давным-давно, когда Мартин и Виктория еще были крохами, Обадайя читал им сказку о таком же дереве, жаль, что тогда не догадался привезти их сюда. С другой стороны — сын столько времени проводит в своих вирт-ворлдах, что наверняка видел чудеса и более невероятные, чем это.
Пока Обадайя глазел на здание, травница вышла на крыльцо с очередной корзиной и прищурила глаза от яркого солнца. Но заметив Обадайю, она широко улыбнулась и поманила его рукой.
— Заходите-заходите, господин охотник. Наверняка хотите приобрести что-то из моих зелий.
— О да! — Обадайя поднялся по ступеням и вслед за женщиной зашел внутрь причудливого дома.
И сразу же пригнулся, чтобы не врезаться головой в свисающий пук травы. Собственно, самого потолка видно не было, только бесконечное перевернутое поле высохших цветов. Но на этом странности не закончились: из всей мебели здесь был один малюсенький прилавок с толстенной книгой и ряды полок, сплошняком забитые заспиртованными гадами и частями тел различных тварей. Из одной, особенно крупной колбы на Обадайю безразлично пялилась оставшаяся без тела голова, которую на первый взгляд можно было спутать с человеческой. Но алая кожа, выступающие клыки и особенно завитые, как у барана, рога быстро избавляли от иллюзии. Зато никуда не девалось чувство гадливости и тошнота: умом Обадайя понимал, что посетителей подобного парка никто не стал бы пичкать сомнительными настоями, наверняка выпитое им во время драки с куралисками зелье — самая обычная вода с гадким привкусом, а все эти головы, ящерицы, черви и мухи — не более чем поделки из пищевых полимеров, но справится с желанием выбежать во двор и прочистить желудок удавалось с трудом.
— Желаете что-нибудь приобрести? — травница сняла ленту с косы, частично расплела волосы и теперь задумчиво перебирала пальцами пряди.
— Да, но я отдаю предпочтение растительному сырью, — Обадайя указал пальцем на полки. — Религия запрещает мне употреблять эликсиры из того, что могло самостоятельно передвигаться.
Она расхохоталась, затем наклонилась над прилавком и вытянула вперед руки с идеально подточенными ноготками.
— Думайте не о ползающих гадах, а о моих нежных ручках, собиравших травы на рассвете, когда первая роса только-только ложится на их изумрудные стебли, или в ночи, под серебристым светом бесстыжей луны, которая, как известно, признает лишь наготу…
— Не помогает, религия сильнее, — Обадайя выдрал из одного пучка цветок и теперь задумчиво вертел его в руках, травница же обиженно изогнула бровь и сложила руки на груди. — К тому же напомнило случай из времен моей службы в армии, но рассказывать о нем я не буду.
— Отчего же? Вдруг и я устыжусь своих прогулок.
— Избавление от одного эксгибициониста не стоит того, чтобы я опозорил честь семьи, полка и одноглазой кошки.
— Жаааль, — протянула она. — Тогда просто смирись, что тебе придется на время отодвинуть религиозные убеждения, если хочешь выжить в наших краях. Так чем могу помочь?
— Мы с напарником собрались сегодня патрулировать кладбище, — травница хмыкнула так, словно бы поймала Обадайю за некрофилией, впрочем, ему не привыкать к таким штучкам.
— Я бы посоветовала «слезы», «пот» и «желчь святого Альюшки». Всего — семь серебряных ольгов.
Она дождалась кивка Обадайи, после чего открыла толстенную книгу и аккуратным почерком вывела в ней его имя, род деятельности и запрошенные зелья.
— По два каждого! — Обадайя решил не быть жадным мудаком и взять зелий и на дрыща. Травница вздохнула и вывела каллиграфическую цифру «два» напротив каждого из пунктов его заказа. — А неслабо потел, плакал и злился этот ваш святой Альюшка, — чувствуя, что шутка не задалась, Обадайя смял в руках цветок, прикидывая, куда бы его выбросить. — Вы записываете всех покупателей?
— Да. Аккуратность в документах — залог процветания!
— А в деревне есть лекари?
— Раньше все обращались к моей свекрови. Сейчас же за квалифицированным лекарем придется идти через перевал, в Озерный город. Но до него три дня пути, так что местные страдальцы посещают мою лавку.
— И Матильда тоже? Так обидно, мечтал познакомиться с этой красоткой поближе.
— Разумеется, — травница отложила перо в сторону, вытащила из стола небольшой мешочек с черным порошком, присыпала сверху текст, затем подула на него.
— Тогда вы знаете, что за хворь свалила Мэтти? Есть ли надежда встретиться с ней до отъезда?
— Тайна больного нерушима! — она, наконец, закрыла книгу, обошла прилавок по кругу и вплотную приблизилась к Обадайе. — Но Матильда же не единственная женщина в округе, есть и другие.
Обадайя сверху вниз посмотрел на травницу, на ее декольте, на те самые ручки, что собирали травы при полной луне, а сейчас поглаживают его грудь, на книгу…
— Боюсь, без шпагата с переворотом они не покажутся мне достаточно интересными.
Травница фыркнула, сердито оттолкнула Обадайю и пересекла зал, чтобы скрыться за дверью в кладовку. Там она пару секунд звенела склянками, затем вышла и пихнула ему в руки флаконы и кивнула на дверь.
— Жду вас с напарником после заката. Если бы не свекровь — на порог бы больше не пустила. Религия запрещает мне связываться с любителями шпагатов.
Обадайя покаянно склонил голову вниз, направил пальцы левой руки на пук трав, висевший посреди кладовки, и отдал мысленный приказ: «Атака — огонь. Только тихо». Полыхнуло все равно знатно, разом охватив несколько соседних пучков. Травница охнула и бросилась заливать их какими-то зельями, Обадайя же бессовестно открыл книгу в поисках записи о Матильде. Та нашлась почти сразу, всего двумя страницами ранее данных о его покупке. Обадайя пробежался по ней взглядом, после чего закрыл книгу и поспешил на помощь безвинно пострадавшей травнице. Вдвоем они за пару минут загасили огонь, благо тот не спешил перекидываться на потолок и стены. Все же современные пропитки для древесины творят чудеса! Но и они слабо спасали от едкого дыма, так что едва справившись с пожаром, они выбежали на улицу, где Обадайя поспешил поскорее распрощаться, пока травнице не пришло в голову поинтересоваться у господина охотника, какие такие таинственные силы заставили вспыхнуть ее гербарий.
