— Как письмо? — поинтересовался Дронго. —Эксперты что-нибудь нашли?
— Ничего. Обычная бумага, обычные буквы из несколькихитальянских газет, — ответил Брюлей. — Мы по-прежнему работаем, но онгде-то здесь, именно здесь, в Риме.
— Ждете, когда он убьет очередную жертву? —спросил Дронго, усаживаясь на стул.
— У тебя есть какое-нибудь конкретноепредложение? — разозлился Брюлей. — Легче всего заявляться сюда ночьюи обвинять нас в том, что мы ничего не делаем. У тебя есть идея, как еговычислить?
— Если бы я знал, где он, то уже поехал бы заним, — в сердцах пробормотал Дронго. — Извините, я, кажется,нервничаю. Вся эта затея Вирджила Даббса кажется мне непонятной игрой, вкоторую мы ввязались, не зная ни правил, ни условий определения победителя. Аэтот тип получает информацию, которую не должен получать. И я начинаю боятьсяза синьору Фелачи.
— Рядом с ней постоянно дежурят восемь сотрудниковполиции, — напомнил Террачини. — Если он попробует появиться рядом сней, мы его возьмем.
— Если бы так к каждой молодой женщине можно былоприставить восемь сотрудников полиции, — тихо произнес Дронго. — Уменя зародилось подозрение, что это не совсем тот маньяк, которого мы ищем.
— Что вы хотите сказать? — не понял Брюлей.
— Насколько я понимаю психологию «охотников», они ищутпредмет вожделения, не прибегая к подобным уловкам. Почему наш маньяк поступаетпо-другому? Ему нужна очередная жертва. Любимый тип женщины. Но зачем емусвязываться именно с сотрудницами полиции? Или он не просто маньяк, а некийтип, сочетающий в себе агрессивно-сексуальное начало с шизофренической страстьюк популярности? По-моему, нам нужны психиатры, чтобы объяснить такой необычныйфеномен.
— Вот и занимайся психиатрами, — посоветовалБрюлей. — Меня волнует не его страсть к известности, а его желание убитьофицера полиции, которое он нам демонстрирует. Ты знаешь, сколько человек вРиме и в Лионе могли знать о нашем приезде? Больше трехсот! Вот их мы сейчас ипроверяем.
— Ясно, — Дронго поднялся, — а я вам мешаю.
— Не совсем. Но это обычная полицейская работа. Все,что надо, мы делаем. Нужно проверить каждого из этих трех сотен. Доулу легче. Унего только пятеро подозреваемых. Если хочешь, я могу дать тебе адрес, куда мыувезли твою семью. В Швейцарии.
— Не нужно, — быстро перебил его Дронго. —Вдруг этот тип умеет читать мысли? Я не хочу, чтобы он узнал от меня об ихсуществовании. Среди ваших трех сотен много людей, знающих о Швейцарии?
— Ни одного, — ответил Брюлей, подмигнувДронго. — Не забывай, там и моя жена. Чтобы узнать адрес, нужно хорошопокопаться в моей голове. Или меня убить. Второе легче, но тогда невозможнобудет никого найти.
— Может, мне поехать к синьоре Фелачи? — предложилДронго. — Будет гораздо спокойнее, если я буду рядом с ней.
Оба комиссара переглянулись. Брюлей пожал плечами. Не онпринимал здесь решения. Террачини покачал головой.
— Нет, — решительно отрезал он. — Мы можемсорвать весь наш план. Если преступник знает, что сюда приехали эксперты, онможет узнать и про вас. Вы слишком известный человек, слишком заметный. И вашепоявление рядом с домом синьоры Фелачи не останется незамеченным. Преступникможет уехать из Рима, и мы снова его потеряем. Лучше возвращайтесь в отель инемного поспите. Завтра утром вам нужно будет просмотреть с синьором Даббсомвсе сообщения в Интернете. А на двенадцать часов дня мы собираем нашихизвестных психиатров. У вас будет возможность поделиться с ними вашимисомнениями.
Дронго кивнул в знак согласия и пошел к выходу. Оставалосьнадеяться, что сегодня ночью преступник не станет охотиться. Выйдя из здания,он направился к остановке такси. В это позднее время на улицах Рима былодостаточно много свободных машин. Часы показывали пятнадцать минут второго.Начал моросить дождь, и Дронго с неудовольствием подумал, что его легкая курткане лучшая защита от дождя. В начале марта на Апеннинах могут быть сильныеливни, он это хорошо помнил. «Нужно будет завтра купить себе новыйплащ», — машинально подумал Дронго.
Когда он подъехал к отелю, дождь усилился. Портье вручил емуключ от триста шестнадцатого номера. В отеле «Юлий Цезарь» ключи былимассивные, с выбитыми на них номерами комнат. Поднимаясь в лифте, Дронгоподумал, что нужно позвонить Луизе, может, она не спит. Хотя в два часа ночиона вряд ли ждет его звонка. Он открыл дверь, вошел в свой номер. За окномслышался шум дождя. Дронго снял куртку, пиджак, развязал галстук, расстегнулверхние пуговицы на рубашке, затем присел к столу. Если план Даббса сработает,то убийца сейчас должен быть где-то рядом с Луизой. От одной такой мысли Дронгостало очень неуютно.
Он посмотрел на телефонный аппарат. Два часа ночи. Неужелиона спит? Или нервничает, реагируя на каждый звук, каждый шорох? Так можносойти с ума, постоянно ожидая увидеть занесенный над тобой скальпель убийцы.Или нож. Или он не станет убивать ее своим обычным способом, выполняя«художественную работу»? Нужно целиком потерять человеческий облик, чтобы такиздеваться над живым существом. Самое страшное, что «стаффордский мясник»получает удовольствие от боли и страха своих жертв. От боли и страха.
Что такого могло случиться в его детстве, отчего началасьцепь психических отклонений и он превратился в такого убийцу? Откуда вообщеберутся подобные типы? Все они из детства, все оттуда. Что же пережил этотмальчик, что именно он увидел в детстве, чтобы, став взрослым, превратиться вподобное существо?
Дронго хорошо знал: каждый человек имеет определенныеотклонения от того, что принято считать общей нормой, которые выражаются втворческих поисках, в хобби, в привычках, характере, склонностях. Среди этихотклонений могут быть и порочные, и абсолютно невероятные. Но только немногихлюдей их отклонения превращают в «охотников» за себе подобными, только немногиелюди так перерождаются, что превращаются в диких зверей.
Внезапно ночную тишину разорвал телефонный звонок. Дронгочуть не подскочил от неожиданности. Он взглянул на часы — пять минут третьегоночи. И поднял трубку.
— Вы не спите? — услышал он голос Луизы.
— Нет, — ответил Дронго, совершенно не удивившись,словно они договаривались о столь позднем разговоре.
— Не могу заснуть, — призналась она. — Мнекажется, он где-то рядом со мной.
Дронго был готов с ней согласиться, но знал, что этогонельзя делать ни при каких обстоятельствах.
— Его нет, — ответил он. — Вас охраняют лучшиеофицеры полиции. Мне сказали, что восемь человек. Восемь человек вокруг вас. Онне полезет к вам, просто побоится. Такие существа бывают очень трусливыми. Еслион знает, что мы приехали в Рим, то должен знать, и как вас охраняют.
Луиза промолчала.
— Алло, вы меня слышите? — встревожился Дронго.
