Фил, тоже между тем погрузившийся в свои мысли, окончательно убедил себя, что ни в коем случае не ляжет с Кристой в постель. Но даже намек на возможную близость подруги с другим мужчиной приводил его в ярость. Подумать только – какой-то проходимец будет касаться ее девственно чистого тела… Ему-то прекрасно известно, что такое эти так называемые случайные связи, – вульгарность, пошлость, просто грязь, наконец. Любой ценой надо уберечь Кристу от подобной мерзости. Слишком невинна, идеальна эта девушка.
Итак, раз она и в самом деле решительно настроена воплотить в жизнь свой безумный план и он не находит логических аргументов, чтобы отговорить ее, – попробует действовать другими методами. Неожиданно он вспомнил, что его мать горячо настаивала: «Приведи к нам в дом эту твою Кэт, поговорю я с ней», «Как раз то, что мне нужно, – довольно потирал руки Фил (мысленно, конечно). – Уж матушка-то ее убедит».
В сущности, очень даже здорово, пусть Криста заодно познакомится со всей семьей, решил новоиспеченный поборник целомудрия. Весь клан Каттерини, собравшийся вместе, обычно действовал Филу на нервы, но никто бы не упрекнул его семью в пренебрежении к традиционным ценностям семьи и брака.
И тут же ему пришло в голову: да ведь через шесть дней Рождество! Ничего конкретного они вместе с Кристой на праздник не планировали, он даже еще не думал о подарке. Но не проводить же праздники в разных местах – такой вариант вообще исключен. Итак, решат ли они вопрос, насколько разными бывают мужчины?
– Предлагаю заключить перемирие и отложить на некоторое время данную проблему, – предложил он, взяв в руки ее озябшие ладошки и пытаясь их согреть. – Мы оба подумаем над ней до конца недели. А после я приглашаю тебя провести Рождество с моей семьей.
Такое предложение оказалось для Кристы полной неожиданностью. До сих пор она привлекала Фила лишь как возможный источник материала для его драгоценной работы – ему ведь важен успех колонки. Остальное возникло случайно. Одно не слишком удачное свидание в прошлую пятницу таило в себе надежды на что-то большее. Потому ее несказанно удивила сама идея провести вместе праздники. О семье его она почти ничего не знает, – почему бы и не согласиться?
– Что ж… я принимаю твои условия и с большим удовольствием проведу рождественские праздники в кругу твоих родных… но только… со встречным условием: ты пригласишь и мою бабушку.
– Твою бабушку? – ошеломленно переспросил Фил.
– Я же тебе рассказывала. Не приду к ней на Рождество – бедная старушка будет совсем одна.
Я просто обязана взять ее с собой, если куда-то пойду.
Почтенная, богобоязненная вдова, привыкшая к благочестивому уединению… Фил слегка смутился, – ему оставалось только надеяться, что суровые взгляды пожилой леди не оскорбит шумное веселье, характерное для всех застолий Катгерини.
– В рождественскую ночь за праздничным столом обычно собирается вся наша огромная семья. Если это не смутит твою бабушку, то я заеду за вами к четырем часам.
Так и продолжая держаться за руки, они направились в сторону редакции, и Фил был доволен: все-таки ему удалось одержать пусть не полную, но победу. Он практически ничего не рассказывал матери о Кристе. Если ей удастся повлиять на девушку, они и дальше смогут встречаться, проводить вместе много времени, и этой упрямице будет, как говорится, не до того. А ему самому? Все он прекрасно рассудил – кроме того, как быть с обуревавшими его желаниями. На Рождество выпал снег – словно огромными хлопьями ваты укутал обнаженные деревья, смягчил резкие контуры улиц, и город засиял веселой праздничной чистотой.
Криста, в уютном цветастом халатике, распаковывала подарки в небольшой, опрятной гостиной бабушкиного дома, принаряженной их общими стараниями, со свежими, веселыми чехлами на синих бархатных креслах.
На этот раз Криста отыскала для бабушки в небольшом магазинчике стеганый турецкий домашний жакет; выбрала коробку шоколада, оформленную в стиле «ретро»; добавила еще новую таинственную новеллу, в твердом переплете конечно, Дика Фрэнсиса – любимого автора Мэри Роуз Бук. Ведь основные ее пристрастия как раз сладости и чтение на ночь наводящих ужас историй.
Теперь настал черед внучки. С радостными восклицаниями она извлекла из серебристо– голубой подарочной упаковки нежно-желтый свитер ангорской шерсти, связанный заботливыми, любящими руками бабушки.
– Бабуля, какая прелесть! Чудо! Ты просто волшебница!
От такого комплимента щеки старушки немного порозовели. Она с нежностью смотрела, как ее дорогая девочка прикладывает к себе обнову, – пусть носит на здоровье и станет в ней еще красивее.
– Мне приятно, что тебе по вкусу пришлась моя работа, внученька, милая.
Но отвлекись немного и открой другой пакет. Там что-то более интересное – и необычное. Берегла специально для тебя.
Тут только Криста обратила внимание на маленький, отливающий перламутром сверток, украшенный веточкой падуба и перевязанный тоненькой шелковой кремовой тесьмой. Нетерпеливо, но аккуратно сняла шуршащую обертку – и глаза ее расширились от удивления.
– Бабушка, но ведь это ожерелье ты надевала в день своей свадьбы?! И моя мама тоже?
– Да, оно самое.
– Так это семейная реликвия! Спасибо, бабуля, но почему ты передаешь его мне? Я не выхожу замуж. Даже еще ни с кем не помолвлена.
– Знаю. – Легкая, испещренная синими прожилками старческая рука накрыла ладонь Кристы. – Но ведь я все вижу, родная моя. Ты полюбила, разве не так? – Да… – призналась девушка. – И хотела бы не разлучаться с этим человеком до конца жизни.
Бабушка понимающе кивнула.
– Тогда будет лучше, если ты приготовишься заранее. Знаю, знаю… Между вами все пока идет не гладко. Эти молодые люди… им всегда так трудно решиться на серьезный шаг. Вот, помню, твой дедушка… – И с чуть насмешливой, чуть печальной улыбкой Мэри Роуз завела одну из своих бесчисленных историй: как Блэк Джек Бук, высокий, красивый молодой ирландец, парень, что называется, не промах, добивался когда-то ее руки.
Криста, вполуха слушая то, что знала наизусть, задумчиво перебирала в руках жемчужное ожерелье. «Все изменилось с тех пор, – думала она, вдруг опечалившись. – Влюбленные пары играют теперь совсем по другим правилам». Позавтракав вместе с бабушкой и сыграв с ней в скрэбл, Криста принялась одеваться к праздничному обеду в доме родителей Фила. На этот раз она долго и тщательно обдумывала свой наряд: глубокого синего тона бархатное платье с широкой юбкой, ложащейся мягкими складками, отделанное кремовым кружевом. Расчесав до немыслимого блеска темно-каштановую, с оттенком красного дерева пажескую стрижку, она застегнула на слегка открытой шее бабушкино ожерелье – необыкновенно подошло. «Как-то там ко мне отнесутся? – Разумеется, она слегка нервничала. – Как примут? Вот уж когда хочется произвести благоприятное впечатление…»
Она все выглядывала в окно гостиной… а вот и Фил – подходит к крыльцу: вопреки обыкновению в элегантном, длинном пальто, но голова, как всегда, не покрыта; щеки румяные от мороза. Аккуратные портики, причудливые башенки, ровно подстриженные кусты имбиря – весь этот антураж бабушкиного дома определенно не оставил его равнодушным.
