- Приболел, - отозвался я.
И в этот момент «шишига» развернулась, полоснув фарами по салону «нивы», чётко осветив джиннию.
- Ни х… себе! – поражённо выдохнул собеседник. – Вот это «болезнь» у тебя там сидит. Я бы на такой поболел с удовольствием.
- Эй-эй, придержи язык-то, - нахмурился я.
- Вить, да я же в шутку, чего ты сразу бухтишь? Она же у тебя там голая практически, тут у любого нормального мужика кровь из головы утечёт, и рассудок откажется работать по нормальному. А с Машкой что? Всё – разбежались?
- Не знаю ещё, там видно будет.
- А, ну-да, ну-да, сам что-то не допёр. Разошлись бы, то нафига тебе её в лес везти, когда своя хата имеется, - собеседник кивнул на мою машину, где Бармина продолжала демонстрировать свою грудь всем желающим.
Я рехнусь скоро с этой вывернутой психологии джиннов, демонов и прочих «сверхсуществ», для которых люди не больше чем насекомые, рабы или пища. Вон в Риме господа перед рабами не стеснялись своей наготы и спокойно занимались постельными утехами в их присутствии, потому как за людей тех не признавали, так, говорящая и передвигающаяся мебель.
«Запахнись!», - почти прорычал я джиннии. Будет теперь разговоров среди знакомых.
- Ладно, Мишань, потопал я… Серёг, до скорого, - я пожал на прощанье руки обоим парням, махнул рукой в сторону «шишиги», получив в ответ гудок.
Глава 6
- Я хочу нормальное жилище, не эту клетку тюремную, - заявила на второй день после получения физического тела Бармина.
- Нормальная квартира. До этого всем устраивала, что сейчас-то случилось?
- Я раньше жила в хранилище духа, там мне комфортно и просторно, а здесь только для собаки места и хватит.
- Ты меня сейчас с собакой сравнила? Со своей собачонкой, может быть? – я почувствовал, что начинаю закипать. Столь долгое соседство и общение с вспыльчивой и ехидной джиннией наложило свой отпечаток на мой характер. Кто-то скажет, что несколько недель - это капля в море, мол, другие годами живут со своими жёнами-стервами и ничего. В ответ я предложу им пожить с джинном, от которого даже в своих мыслях не спрятаться , даже там всё равно достанет.
- Ах, не цепляйся ты к словам, - махнула она рукой. – Тебе самому должно быть стыдно жить в таких условиях. Ты маг! Почти всё население этого мира тебе и в подмётки не годится.
- А ещё у меня есть вечно всем недовольная джинния в соседках, - покачал я головой.
- Я требую уважения к себе! – девушка топнула ножкой, да так, что люстра качнулась, и зазвенели стеклянные дверки в шкафах и тумбе телевизионной. – Это не я у тебя – ты у меня в учениках, ясно?
- Да ясно мне всё, - согласился я с ней, не желая спорить. – Только ничего другого предложить я всё равно не смогу. Жильё стоит столько, что мне годами копить, отказывая во всём.
Тут я слукавил, конечно. В «кубышке» лежало почти четыреста тысяч, плюс, дача имелась неплохая, пусть не рубленая и не кирпичная – каркасного типа, но почти новая и местоположение неплохое. Продать квартиру, дачу, «расколоть свинью» и уже можно присматривать себе «двушку» и даже с большой кухней.
- Вот это – не жильё! – девушка ещё раз топнула, вызвал перезвон стекла в комнате.
- Хватит уже, Бармина, скоро соседи с претензиями придут на стук.
- Про это я и говорю. Это не жилище – тюрьма, где узники сидят в крошечных камерах. Слышны все их переговоры, крики, словно, кат кого-то пытает! А запахи? – продолжала злиться девушка.
- У меня есть отдельное жилище неподалёку, там за стенами соседей нет, но нет и ванны, которую ты так со вчерашнего дня полюбила, санузла, для тепла нужно топить печь. И места лишь чуть-чуть больше, чем здесь, ещё полкомнаты примерно.
- Купи дворец!
- Хе! – развеселился я. – А почему бы не сразу весь мир?
- Ладно, пусть не дворец, но можно же найти что-то лучше этого, - умерила свой аппетит джинния. – А золото я тебе помогу найти.
- Хм, у нас несколько другие материальные ценности приняты в обиходе, но и от золота не откажусь. Откуда возьмёшь?
- Клад, - коротко ответила девушка.
*****
Рогулька из ясеневой веточки, до этого свободно болтавшаяся на ниточке перед панелью, внезапно замерла и повернулась куда-то в поле.
- Ну, если, опять ерунда берестяная или гнилые тряпки… - пробурчал я, выворачивая руль в сторону, куда указала кладоискательная «лоза». Третий день я колешу по глухим местам, старательно исследуя места, где сто и больше лет назад проходили главные тракты, стояли деревни, спаленные во время бунтов, революции, раскулачивания, войн. Опустевшие, когда крестьянам разрешили получать паспорта и те гурьбой рванули в города, бросая дома и нехитрый скарб, и потом раскатанные тракторами.
Трижды «лоза» указывала мне места, где имелись захоронки или клады. Один раз в большом глиняном горшке с крышкой и густо обмазанном чем-то вроде окаменевшей смолы, нашёл гнилые лоскутки с кусочками янтаря, медной позеленевшей цепочкой и несколькими тончайшими пластинками из серебра. Вероятнее всего, спрятанная дорогая шаль, украшенная по той поре едва ли не как царская корона с учётом крестьянского происхождения. За годы и годы материя почти полностью сгнила, серебро почернело, основа для января так же сгнила, а начищенная медь с узорами окислилась, превратившись в комочки зелёной грязи. А может, это было платье или ещё что-то, теперь уж и не разберёшь.
Потом рогулька привела меня в овраг, где в чугунке лежали куски бересты с записями. Время материал почти не пощадило, береста слиплась, потрескалась, чернила в большинстве своём расплылись. Для историков это точно редкость и драгоценность. Быть может, и для простого «чёрного археолога» тоже вещь полезная: вдруг там есть след, который приведёт к кладу! Но мне с них пользы никакой, только засвечусь зря, привлеку чужое внимание, так что, пусть лежат на прежнем месте, кто-то другой найдёт и принесёт историкам.
В третьей захоронке и вовсе было что-то непонятное: по медным уголкам и полоскам, а так же куску чего-то заржавевшего до неприличия (замок, скорее всего, как я думаю) опознал сундучок или, быть может, ларец. Деревянная основа и содержимое его давно превратилось в прах, что, впрочем, не помешало «лозе» назвать эту кучку «гэ» гордым словом – клад.
Вот и сейчас лоза что-то нашла, и я всеми фибрами души молюсь, чтобы это было, наконец-то, что-то существенное.
Почти в центре заросшего молодыми берёзками поля, рогулька задёргалась из стороны в сторону, сигнализируя, что я уже на месте. Точность у этого амулета была не самая хорошая, приходилось возить с собою мощный металлоискатель, приобретенный на денежку из заначки.
- Ну, что тут у нас? – вслух произнёс я, водя тарелкой прибора перед собою. – Хм… так-так, цветной металл, золото, цинк?..
Хоть и дорогой выбрал себе металлоискатель, но погрешности он всё равно допускал иногда существенные. Почти тот же набор элементов он показал мне в берестяном кладе, хотя, кроме чугунка там больше ничего и не было металлического.
