Данте нахмурился. Мс – означал особняк «Матта стил». Всего несколько недель назад Алиша отказалась там жить.
Следующим текстом была серия смайликов с тортами, винными бутылками и бокалами для шампанского.
«К твоему сведению, я сегодня напьюсь. Сегодня домой не вернусь. Не волнуйся. Пришли Марко завтра утром. Спокойной ночи, Данте».
Далее – куча смайликов в виде поцелуев.
Данте улыбнулся. Алиша умела дерзить даже в коротких сообщениях.
Он заметил на телефоне пропущенные звонки от своей матери. Она звонила ему только несколько раз в год.
Потом он быстро посмотрел на календарь. И через секунду вышел из своего кабинета.
Он не оставит Алишу одну сегодня ночью.
С белым мраморным фасадом и некогда ухоженной территорией, особняк «Матта» приветствовал Данте как старого друга. Несмотря на уход Шанти, Нил поддерживал его в отличном состоянии, надеясь, что она вернется к нему.
Данте уехал из особняка после того, как Викрам погиб и Алиша покинула Лондон. Нил относился к Данте, как к родному сыну, но ему не хотелось жить в этом доме одному.
Много хорошего произошло в его жизни, пока он обитал в этом особняке. Именно тут у него появилась уверенность в завтрашнем дне после того, как его жизнь пошла кувырком. И все это случилось благодаря щедрости Нила.
Но с тех пор, как сюда приехала Алиша – тринадцатилетняя девочка с обидой в глазах и вызывающим недоверием к отцу, брату и Данте, – он воспринимал этот дом с ее точки зрения. Она чувствовала себя потерянной и одинокой. Нил относился к ней пренебрежительно, отталкивал от себя и нередко бывал с ней жестоким.
Нил ни разу не обнял свою дочь. Никогда не успокоил и не сказал, что рад быть с ней. А когда Алиша начала устраивать провокации, Нил попросил Данте улаживать все проблемы с ней от его имени.
Смерть жены, Шанти, сильно повлияла на Нила. Данте никогда не задумывался над тем, почему она ушла от Нила и забрала у него дочь. Данте сразу решил, что во всем виновата Шанти.
Он не забыл слова Алиши о том, что у нее после смерти матери никого не осталось.
Ее признание преследовало Данте, пока он открывал электронные ворота и входил во двор.
У нее нет хороших воспоминаний об этом месте. И все же она приехала сюда сегодня.
На этот раз Данте хотел быть рядом с Алишей. И заботиться о ней.
С трудом сдерживая волнение, он открыл дверь в ее старую спальню и обнаружил Алишу на полу. Она сидела, прислонившись к белой кровати, опустив голову и прижав колени к груди. Она включила лампу на боковом столике, и свет, отражаясь от бледно-розовых стен, создавал вокруг нее свечение, а остальная часть комнаты была в темноте. Перед Алишей стояла бутылка виски и пара бокалов. Она держала в руке материнскую фотографию в рамочке.
На полу лежали снимки Данте с Викрамом и ее фотография с отцом, на которой оба были мрачными и напряженными.
Она выглядела такой одинокой, что Данте накрыло волной нежности. Но даже она не остановила быстрый порыв желания.
На Алише был бледно-розовый топ с тонкими бретелями и шорты. При свете лампы ее кожа, шелковистая и гладкая, выглядела крайне соблазнительной. Ее волосы слегка колебались каждый раз, когда она глубоко вздыхала.
Не желая беспокоить ее, Данте оглядел комнату, в которую не входил годами. Куполообразный потолок, мебель ручной работы, дизайнерская одежда и ювелирные украшения. В материальном плане Нил обеспечивал Алишу всем.
Но он отказывался дарить ей любовь и понимание.
Внезапно в этой комнате, которую она считала золотой клеткой, Данте увидел Али такой, какой она была на самом деле.
Она скрывала беспомощность под дерзостями и сумасбродством. Именно поэтому она так старалась сберечь благотворительный фонд матери и согласилась на предложение Данте. Если он презирал любые эмоции, то она жила и дышала ими.
Посмотрев на Данте, она округлила глаза и судорожно сглотнула.
– Что ты здесь делаешь?
– Я хотел тебя увидеть.
– Хочешь убедиться, не опозорю ли я твое доброе имя, прикончив бутылку отцовского виски? Не устрою ли дикую вечеринку с кучей голых мужчин?
Когда-то эти язвительные слова привели бы Данте в ярость. Но теперь он видел уязвимость Али, которую она прятала под неповиновением. Сняв пиджак, он бросил его на кровать и присел на пол рядом с ней.
Она уставилась на его ноги, а затем ее взгляд медленно поднялся вверх. Очевидно, она не догадывалась, как влияет на Данте.
– Ты снял обувь и носки?
– Конечно. Я жил в этом доме много лет и знаю его традиции.
– Я хочу побыть одна. Теперь, когда ты убедился, что я не спровоцирую скандал, можешь уходить.
Данте расстегнул манжеты рубашки и положил руки на колени. Алиша с недоверием отслеживала каждое его движение.
– По-моему, мне надо присоединиться к празднованию. Сколько мы праздновали вместе?
– Семь или восемь раз? – Она сжимала пальцами колени. – Я ненавидела все эти праздники, знай об этом. В тот первый год я думала, что, по крайней мере, на мой день рождения отец будет моим, только моим. Но он заставил меня праздновать с тобой.
