Теперь я вкратце суммирую заключительную часть последней повести Мэлори, начав с того самого места, на котором я прервался: корабли Артура подходят к Дувру, а Мордред его поджидает. Здесь Мэлори очень многое заимствовал из английской поэмы – строфической «Смерти Артура», расцвечивая собственное повествование новыми подробностями.
Войско Артура прорубило себе путь вверх по взморью и, пролив немало крови, изничтожило приспешников Мордреда. Но сэра Гавейна обнаружили на дне лодки «лежащим замертво»; обратившись к королю Артуру, тот признал, что через собственную свою гордыню и нетерпимость он сам навлек на себя погибель, поскольку принял удар по своей старой ране, которую Ланселот нанес ему в Бенвике; и что это из-за него Артур терпит такой урон:
ведь будь благородный рыцарь сэр Ланселот сейчас с вами, как бывал он прежде и был бы и в этот раз, эта злосчастная война никогда бы не началась ‹…› И вот теперь вы пожалеете, что нет с вами сэра Ланселота. Увы! зачем я не примирился с ним!
Перед смертью Гавейн попросил бумагу и перо, чтобы он мог написать письмо Ланселоту, заклиная его со всей возможной поспешностью вернуться и помочь королю Артуру против Мордреда.
Гавейна похоронили в часовне Дуврского замка. А Мордред отступил к Бархемскому холму в Кенте, что в нескольких милях от Кентербери; там Артур атаковал его, и под конец битвы Мордред бежал в Кентербери. Тогда Артур отошел западнее, к равнине Солсбери, и два воинства стали готовиться к новому сражению. Но Артуру явился во сне сэр Гавейн, говоря, что послан Господом предостеречь его: не следует затевать бой раньше, чем спустя месяц, ведь к тому времени из Франции прибудет сэр Ланселот со всеми своими рыцарями. Начались переговоры с Мордредом; но перемирие было нарушено в результате недоразумения, вызванного страхом предательства; и закипела третья, самая яростная из битв, она продолжалась весь день до самой ночи, и наконец в живых остались лишь король Артур, сэр Бедивер и сэр Лукан с одной стороны и Мордред с другой, среди бессчетных павших. Но вот король заприметил сэра Мордреда – «он стоял, опираясь на меч свой, а вокруг него была большая груда мертвых тел»; они бросились друг на друга, и Артур пронзил Мордреда насквозь своим копьем. Мордред понял, что рана его смертельна, и из последних сил «ударил он отца своего короля Артура сбоку по голове, и рассек меч преграду шлема», и на том Мордред «рухнул наземь мертвый».
Сэр Бедивер и сэр Лукан, сами тяжко израненные, отнесли короля в «маленькую часовню у самого моря». Заслышав на поле боя крики и шум, – это пришли мародеры обирать убитых, – двое рыцарей решили, что лучше унести короля подальше, но при попытке поднять его сэр Лукан скончался от полученных ран. Тогда Артур повелел Бедиверу взять его меч Экскалибур и бросить «в воду», и возвратиться рассказать о том, что увидел. Дважды Бедивер доходит до берега, и каждый раз притворяется, будто исполнил наказ; но всякий раз король Артур в гневе обвиняет его во лжи. На третий раз Бедивер отправляется «на берег» и, вернувшись, правдиво рассказывает, что зашвырнул меч в воду как можно дальше, и в тот же миг из волн поднялась рука, поймала меч, потрясла им и исчезла вместе с мечом под водой.
Тогда, по велению короля, Бедивер отнес короля на спине к кромке воды, где ждала «под самым берегом маленькая барка, а на ней много прекрасных дам и среди них – королева», сестра Артура, Фея Моргана. Тогда Бедивер уложил Артура на барку, и сказала Моргана (повторяя формулировку строфической «Смерти Артура»): «Милый брат мой! Почему так долго ты медлил вдали от меня? Увы! Рана у тебя на голове чересчур остудилась!» Но едва барка отошла от берега, Бедивер воззвал к королю, спрашивая, что с ним, последним из рыцарей, теперь станется; и Артур ответил:
Не убивайся понапрасну и позаботься о себе сам, ибо на меня теперь тебе не в чем полагаться и надеяться. Я должен поспешать в долину Авалона, дабы залечить там мою жестокую рану. И если ты никогда более обо мне не услышишь, то молись за мою душу!
На следующий день, скитаясь по лесу, Бедивер набрел на «дом отшельника с часовней», и там обнаружилась свежевырытая могила, о которой отшельник рассказал, что «много дам» явились в полночь и принесли с собою мертвое тело, и попросили похоронить его. Бедивер остался в пустыни, которая находилась «в окрестностях Гластонбери» (в Сомерсете), и зажил с отшельником «в молитвах и постах и в великом воздержании». А Гвиневера, узнав обо всем случившемся, «тайком покинула двор» и пришла в Эймсбери (в Уилтшире), и там постриглась в монахини:
Никто не мог ее развеселить, и она жила в неизменных постах, молитвах и делах благотворительных, и все люди только дивились тому, сколь праведно она переменилась.
Когда же Ланселот в Бенвике услышал обо всем, что случилось в Англии, и получил письмо Гавейна, он со всей поспешностью собрал войско и переправился через море в Дувр. Там оказалось, что приехал он слишком поздно. В глубоком горе он посетил могилу Гавейна в часовне Дуврского замка, а потом уехал на запад и добрался до монастыря, где Гвиневера приняла постриг. Увидев его вновь, Гвиневера упала в обморок, но, придя в себя, объявила всем собравшимся монахиням в присутствии Ланселота:
