– Я просто смотрел на тебя, – тихо сказал Конан.
– Ты смотрел на меня. – Она издала сдавленный звук, нечто среднее между рыданием и смехом. – Ты смотрел на меня, и я внезапно почувствовала себя одной из тех бедняжек, что в «Бодливом Быке» извиваются под взглядами мужчин, Митра разрази твои бесстыжие глаза! Да как ты осмелился на меня так смотреть!
– Ты – женщина, – ответил Конан. – Я смотрел на тебя так, как мужчина смотрит на женщину.
В отчаянии она закрыла глаза и запрокинула голову к потолку.
– О Хама, Мать Всеобщая, почему я должна краснеть под взглядом этого варвара, который думает своим мечом? – На ее лице появилась решительная гримаса, утонувшая в свете ее глаз. – Мужчина может брать столько женщин, сколько захочет. Я отказываюсь иметь меньшую свободу, и если я общаюсь только с одним в одно время и сплю вместе с ним до тех пор, пока кто-либо из нас не решит расстаться, – это мое дело. Можешь ли ты с этим согласиться?
Конан рассмеялся.
– Митра разбей твое сердце! – сердито выкрикнула она. – Почему я теряю здесь свое время? – Она направилась к двери, что-то бормоча под нос, полы ее плаща развевались.
Конан протянул свою массивную руку и обхватил ее талию под плащом. Она успела лишь вскрикнуть, прежде чем он прижал ее к своей груди. Плащ упал на пол.
– Ты останешься со мной, Ариана? – спросил он, глядя в ее изумленные глаза. Прежде чем она смогла ответить, Конан привлек ее лицо к своему и поцеловал. Ее кулачки стучали по плечам Конана, ноги безуспешно били по его голеням. Постепенно она прекратила сопротивление, а когда в ее горле послышался удовлетворенный стон, Конан отпустил ее волосы. Задыхаясь, Ариана опустила свою голову ему на грудь.
– Почему же ты передумал? – наконец спросила она.
– Я не передумывал, – ответил Конан. Она посмотрела ему в глаза, и Конан улыбнулся. – Просто в этот раз прошу я. А до этого – ты. Рассмеявшись низким грудным смехом, она откинула голову назад.
– О Хама, Мать Всего Живого, – вскрикнула она. – Пойму ли я когда-нибудь этих странных существ, именуемых мужчинами?
Он нежно опустил ее на постель, и долгое время тишину нарушали лишь звуки страсти.
Глава 6
Улица Сожалений была поутру под стать его настроению. Редкие прохожие с распухшими лицами и красными носами опасливо поглядывали на Конана, а он шел уверенно, пиная ногами мусор и рыча на недовольных его появлением бродячих собак.
Да, это было неплохо. Десять дней в «Знаке Тестис», в объятьях Арианы, неугасающее пламя страсти. Стефано топил свою ревность в вине, но язык свой держал за зубами. Ордо, околдованный чарами стройной Керин, перетащил сюда свои пожитки. Каждый вечер они вместе пили и говорили о жизни, пока их не разлучали женщины. Таковы были вечера и ночи. Дни же были заняты иным.
Кто-то его догонял. Конан остановился, и вскоре к нему присоединился Ордо.
– Опять неудача, да? – спросил одноглазый, заглядывая Конану в лицо. Конан кивнул.
– Когда я победил всех трех охранников, лорд Эранис предложил мне три золотых марки, если я стану его главным телохранителем. И еще по две марки за каждую десятидневку.
– И он называет это неудачей! – завопил Ордо. – Да ведь это же в два раза больше, чем платят нормальному охраннику. Чего доброго, так и я тоже рискну переквалифицироваться. По крайней мере, мне тогда больше не придется бояться палача.
– И кроме того, я должен был принести клятву перед Городским Советом в течение двух лет не покидать службу без разрешения хозяина!
– Да-а.
Конан с размаху ударил кулаком по ладони.
Шедший навстречу пьяница испуганно подскочил и рухнул в лужу блевотины. Конан этого даже не заметил.
– Всюду одно и то же, – он буквально выдавливал из себя слова. – Возьми ты хоть целый отряд или нанимайся в одиночку. Плата у всех та же, и все требуют принесения клятвы. Причем кое-кто – на три года, если не на все пять.
– Пока не ввели этот обычай, – задумался Ордо, некоторые меняли хозяев каждый день, с каждым разом получая на серебряный больше. Послушай, отчего бы тебе все же не взяться за ту работу, где лучше платят? У этого лорда Эраниса, например? Если же тебя одолеет охота к перемене мест, ну а он тебя не отпустит, плюнь на все и иди. Нельзя считать клятвой обещание, которое делает из человека раба.
– Я уйду, и мне придется покинуть Бельверус, а возможно, и Немедию. – Конан помолчал, задумчиво поддавая черепки носком сапога. Наконец он сказал: – Раньше это была просто болтовня – об отряде, который я возглавлю. Сейчас это нечто большее. Я не наймусь на работу, пока не смогу встать во главе собственного отряда.
– Это что, так много для тебя значит? – недоверчиво спросил Ордо.
Отпрыгнув в сторону, он удачно избежал помоев, вылитых из окна. Виновника беспокойства он проводил отборной руганью.
– Да, ты прав, – сказал Конан, игнорируя замечание одноглазого о дерьме, запачкавшем его сапоги.
– Может быть, по большому счету у человека нет ничего, кроме него самого. Ничего, кроме сильной руки и клинка в ней. Все равно. Чтобы подняться над всеми, оставить след в этом мире, человек должен повести за собой других. – Я был вором, но я достиг чинов и в туранской армии, был неплохим командиром. Я еще не знаю, куда может привести меня моя судьба, но я собираюсь подняться настолько высоко, насколько мне позволят мой ум и острый меч. Я буду иметь СВОЙ отряд.
– Ну что ж. Когда у тебя будет свой отряд, – сказал одноглазый сухо, – не забудь проследить, чтобы они такую клятву принесли.
С этими словами они свернули в переулок к «Знаку Тестис».
Конан засмеялся. В этот момент трое с мечами в руках перекрыли впереди них узкую улочку. Звук сапог позади заставил Конана обернуться. Там стояли еще двое, отрезав путь для отступления. Клинок киммерийца свистнул, выскользнув из ножен. Ордо, держа свой меч наготове, повернулся к заходившим сзади.
– В сторону! – крикнул Конан троице. – Вы можете найти для себя добычу полегче.
– О втором ничего не говорили, – растерянно произнес стоявший слева от Конана. Его крысиное личико подергивалось. Стоявший справа, блеснув на солнце бритой макушкой, сделал неопределенный жест мечом. – Одного без другого никак не уделать?
– У нас вы можете найти только свою смерть, – продолжил Конан. Он обернул свою левую руку плащом.
Бородач – очевидно, лидер – приказал: «Убейте их!» – и его меч нацелился в живот киммерийцу. С кошачьей грацией Конан отступил в сторону. Оружие бородатого запуталось в развевавшемся плаще, и правая нога Конана с чмоканьем вошла главарю в пах. Одновременно киммериец отвел в сторону выпад бритоголового.
Ловя ртом воздух, главный попытался распрямиться, но Конан развернулся на одной ноге и левым сапогом заехал ему в ухо, опрокинув его под ноги крысолицему.
