Услышав сие, пифия слегка остолбенела, так что герой поспешно добавил:
— Я сын великого Зевса!
После этого откровения девушка грохнулась в обморок, и ее бережно унесли на носилках двое молчаливых служителей.
Сын Зевса снова пожал плечами и присел рядом со статуей Аполлона.
Воздух в храме сгустился, и перед Гераклом предстал сам стреловержец во всей своей ослепительной красе. С громким визгом бросились наутек несколько молоденьких пифий.
Аполлон грустно усмехнулся.
— Ни на кого в этой Греции положиться нельзя, — невесело посетовал он. — Пророчества регулярно путают, слова неправильно толкуют. Разгоню их всех к сатировой матери. И радиотранслятор за статуей сломаю.
Сын Зевса указал на место возле алтаря:
— Садись, побакланим.
Аполлон плюхнулся на полированный мрамор рядом с Гераклом.
— Ну, как там на Олимпе, всё в порядке? — участливо осведомился герой.
— Да ссоримся помаленьку, — усмехнулся прекрасный бог. — Зевс Геру наказал, запретил ей целую неделю вниз к смертным спускаться.
— А вот это правильно! — похвалил мудрое решение отца Геракл.
— Невзлюбила она тебя.
— Кто невзлюбил?
— Ну, Гера, а кто же еще! Ведь ты… как бы проще выразиться… Незаконнорожденный, официально признанный после рождения, сын Зевса!
— Во как! — восхитился Геракл.
— Вот-вот, — кивнул Аполлон, — так что жди неприятностей.
— Неприятности, — проворчал герой. — Да я и сам кому хочешь могу такие неприятности устроить, Олимп содрогнется!
— Это мы уже уяснили, — рассмеялся стреловержец. — Ладно. Ты за советом ко мне пришел, стало быть, дам тебе свое наставление.
— Ну-ну?
— Отправляйся, значит, на родину своих предков по материнской линии, в город Тиринф. Это здесь недалеко. Там проживает некий Эврисфей, которому ты по замыслу Зевса будешь временно служить.
— Чего? — возмутился герой. — Да чтобы сын владыки Олимпа…
— Ты хочешь воспротивиться воле Зевса?
— Гм… конечно нет!
— Ну так слушай дальше. По велению этого Эврисфея ты совершишь двенадцать великих подвигов, ну а затем получишь бессмертие.
— Подвиги, это хорошо, — довольно улыбнулся Геракл, — да и бессмертие, думаю, мне совсем не помешает.
— Значит, договорились?
— Договорились! Прямо сейчас и отправляюсь в Тиринф.
— Ну что ж, — Аполлон поднялся с мраморной ступеньки, — полагаю, в ближайшее время особо скучать тебе не придется. — И стреловержец беззвучно исчез.
Геракл потянулся, помассировал затекшую спину и неспешно вышел из обезлюдевшего храма.
— Держи его, хватай-хватай! — внезапно раздалось в конце пыльной улочки.
Сын Зевса инстинктивно положил руку на меч, очень надеясь на то, что «держать» и «хватать» будут его. И как же сильно он был разочарован, когда к подножию храма Аполлона выскочил невысокий, подозрительного вида плюгавый мужичок в пыльной хламиде, преследуемый толпой разъяренных греческих граждан.
Геракл с интересом стал наблюдать за происходящим.
Задрав полы длинной хламиды, мужичок проворно взбежал по ступенькам к входу в храм и остановился, тяжело дыша и затравленно озираясь.
Разъяренные граждане ринулись было вслед за ним, но странный мужичок вдруг резко взмахнул руками и хрипло прокричал:
— Стоять, Сатаровы дети, я нахожусь под покровительством бога священного храма…
Беглец осекся и быстро зыркнул на вывешенную у входа табличку.
— Я нахожусь под защитой бога Аполлона!
— Мошенник! — закричали в толпе. — Мерзавец, а еще ученым себя называет. Все вы, грамотные, бандиты!
«Ба! — подумал Геракл. — Они обозвали его ученым? Это ж надо, никогда с настоящими учеными я еще не встречался. Ну разве что с тем сумасшедшим математиком».
— Хорошо, мы не можем к тебе туда подняться, — зло прошипел выступивший из толпы неопрятного вида здоровяк. — Но ничто не мешает нам расправиться с тобой издалека.
Толпа тут же одобрительно загудела, воинственные греки стали подбирать с дороги увесистые камни.
Ученый беглец в отчаянии посмотрел на невозмутимого Геракла и, не встретив решительно никакого сочувствия, кинулся к решетчатым дверям храма, но они оказались заперты.
«ПЕРЕУЧЕТ» — было аккуратно выведено по-гречески на небольшой деревянной дощечке.
Сын Зевса огладил бороду.
— Эй, коротышка, ты кто, учитель?
— Нет, я историк! — отозвался беглец, тряся дребезжащую решетку. — Именем Аполлона, откройте-е-е-е!
Первый, сравнительно небольшой камень брякнулся в стену рядом с растрепанной головой ученого.
— Эй! — гневно воскликнул Геракл. — А ну прекратите, так вас разэтак!
— А ты, собственно, кто такой? — дерзко вопросил кто-то из толпы.
Сын Зевса побагровел:
— Я тебе щас покажу, кто я такой…
И, выхватив меч, Геракл грациозно спрыгнул с мраморных ступеней, по пути опрокинув небольшую каменную тумбу.
Побросав камни, греки кинулись бежать, но герою всё же удалось кое-кого попинать ногами и покрыть хулиганов очень нехорошими словами. Ясен пень, если бы Геракл захотел, он бы изловил их всех до единого, но в этом не было острой надобности.
Прекратив преследование, сын Зевса вернулся к грустно сидевшему на ступенях храма Аполлона бородатому мужичку.
Тот, увидав Геракла, приободрился.
— О благороднейший из греческих мужей, — звонко вскричал он, — я, право, даже и не знаю, как тебя теперь отблагодарить!
— Да ладно, чего уж там… — Сын Зевса беззаботно махнул могучей рукой. — Давай-ка лучше знакомиться.
— Софоклюс, — представился забавный мужичок, — профессиональный историк.
— Геракл, — в свою очередь представился Геракл, — профессиональный герой. Сын великого Зевса, брат Ареса, Гермеса, Гефеста, Аполлона, ну, и прочих… я всех их дурацких имен уже и не упомню.
— Ого! — присвистнул историк, с трепетом пожимая герою огромную руку. — Что же ты среди смертных-то делаешь?
— А у меня стрелка с одним козлом в Тиринфе, — пояснил Геракл, озабоченно проверяя блеск начищенных доспехов, не запылились ли где ненароком.
— Да-а-а-а… — мечтательно произнес Софоклюс. — Вот так встреча.
— Кстати, — спохватился сын Зевса, — а от кого это ты так резво улепетывал, аж сандалии дымились?
— Да вот, — историк шмыгнул носом, — заглянул в одну местную пивнушку, выпил кубок доброго вина, а денег, как назло, не хватило. Мы, историки, народ бедный. Правда, она ведь много денег не приносит.
