Ознакомительная версия. Доступно 35 страниц из 173
— Ну и как служба?
— Служба прекрасная. Местная церковь особенно красива, и, конечно, было очень много цветов и масса людей в необыкновенных шляпах, а музыка и пение просто восхитительны. Проповедь читал довольно занудный заезжий епископ, но прекрасная музыка компенсировала скуку от его проповеди. А в самом конце был крестный ход, и все мы стоя пели гимн «Святые, что отдыхают от трудов своих…». Возвращаясь домой, мы с Антонией сошлись на том, что это один из самых любимых наших гимнов.
Оливия засмеялась:
— Ну ты даешь, мамуля. Услышать такое от тебя! Мне бы никогда и в голову не пришло, что у тебя есть любимый гимн.
— Видишь ли, дорогая, я никогда не была законченной атеисткой. Да, я воспринимала религию с известной долей скептицизма, но Пасха, с ее Воскресением и обещанием загробной жизни, никогда не оставляла меня равнодушной. Я все-таки никогда не смогу до конца в это поверить. И, хотя с удовольствием встретилась бы Там с Софи и папа́, со многими людьми мне бы встречаться не хотелось. Вообрази себе, какое должно быть там скопление народа. Как на грандиозном и очень скучном приеме, где все время уходит на то, чтобы отыскать в толпе приятных тебе людей.
— А как «Собиратели ракушек»? Ты уже видела картину?
— Отлично. Она пришлась к месту. Как будто висела там с самого начала.
— Ты не жалеешь, что рассталась с ней?
— Ни капельки.
— А что ты делаешь сейчас?
— Я только что приняла ванну, лежу в постели с книгой Хемингуэя и разговариваю с тобой. Потом позвоню Ноэлю и Нэнси и буду одеваться к обеду. Здесь все так изысканно и чинно и есть даже музыкант, который что-то бренчит на рояле. Прямо как в «Савое».
— Замечательно. А что ты сегодня наденешь?
— Кафтан, конечно. Он, правда, порядком поистерся, но если прикрыть немножко глаза, то дырки можно и не заметить.
— О, ты будешь неотразима. Когда собираешься вернуться?
— В среду. Мы будем дома в среду вечером.
— Я позвоню тебе туда.
— Хорошо, дорогая. Благослови тебя Господь.
— До свидания, мамочка.
Пенелопа набрала номер телефона Ноэля, немного подождала, но никто к телефону не подошел. Она положила трубку. Возможно, он еще у кого-нибудь в гостях по случаю праздника. Наверное, отправился к кому-то с длительным светским визитом, которые он так любит. Она снова взяла трубку и позвонила Нэнси.
— «Дом Священника».
— Это ты, Джордж?
— Да.
— Говорит Пенелопа. Поздравляю тебя с праздником Пасхи.
— Спасибо, — сказал Джордж, но ответного поздравления она не услышала.
— Нет ли поблизости Нэнси?
— Есть, она где-то здесь. Вы хотите с ней поговорить?
«Зачем же я звоню тогда, дурачок?»
— Да, если можно.
— Подождите минутку, я ее сейчас позову.
Пенелопа ждала, откинувшись на подложенные под спину большие подушки. Лежать было удобно, тепло и уютно, однако Нэнси так долго не подходила к телефону, что Пенелопа почувствовала легкую досаду. Чем она там так занята? Чтобы развлечься, она взяла книгу и успела даже прочитать один-два абзаца, когда наконец услышала: «Слушаю».
Она отложила книгу.
— Нэнси. Где это ты запропастилась? В самом дальнем углу сада?
— Нет.
— Ну как празднуете Пасху?
— Хорошо, спасибо.
— А что ты делала?
— Ничего особенного.
— У вас были гости?
— Нет.
Голос Нэнси был ледяным. Так она разговаривала, когда была в самом скверном настроении или очень обижена. Интересно, что у них могло произойти?
— Нэнси, что случилось?
— Почему что-то непременно должно случиться?
— Я не знаю, что именно, но что-то, несомненно, произошло. — Молчание в трубке. — Нэнси, прошу тебя, рассказывай.
— Просто я обиделась и расстроилась, вот и все.
— Почему?
— Почему? Ты еще меня спрашиваешь, как будто сама не знаешь.
— Я не стала бы тебя спрашивать, если бы знала.
— А если бы ты была на моем месте, ты бы разве не обиделась? Ты не звонишь мне неделями. Ни одного звонка. А когда я позвонила тебе и хотела пригласить вас с Антонией к себе на праздники, неожиданно выяснилось, что ты уехала. Уехала в Корнуолл, взяв с собой Антонию и садовника, не сказав ни слова ни мне, ни Джорджу.
— Ах вот в чем дело!.. Честно говоря, Нэнси, я не думала, что это тебе интересно.
— Дело не в том, интересно это мне или нет. Дело в том, что ты о нас совсем не думаешь. Уезжаешь, никого не предупредив; мало ли что может случиться, а мы и не знаем, где тебя искать.
— Оливия знала, где я.
— Ах, Оливия! Да уж, она знала и очень злорадствовала, вводя меня в курс дела. Я просто понять не могу, почему ты находишь нужным сообщить о своих планах ей и никогда ничего не говоришь мне. — Нэнси закусила удила. — Что бы ни случилось, я узнаю об этом не из первых уст, а через Оливию. Что бы ты ни делала, что бы ты ни решила! И о том, что ты наняла садовника, и о том, что у тебя будет гостить Антония… а я-то, как дура, трачу массу времени и изрядную сумму денег, давая объявление в газетах в надежде найти тебе экономку! А когда ты продала панно и подарила свою картину галерее в Порткеррисе, ты разве посоветовалась со мной или Джорджем? Просто понять не могу. Ведь я, в конце концов, старшая дочь. Если ты думаешь, что ничем мне не обязана, должна же ты хоть считаться с моими чувствами? А эта неожиданная поездка в Корнуолл, да еще с Антонией и садовником. Подумать только! Они же тебе чужие люди. Когда я предложила взять Мелани и Руперта, ты и слышать об этом не хотела. А ведь они тебе родные внуки! Ты же берешь с собой первых встречных, которых мы даже толком и не знаем. Они хотят поживиться за твой счет. Ты не можешь этого не видеть. Они наверняка думают, что из тебя легко выманить деньги, хотя для меня просто уму непостижимо, как ты этого не понимаешь. Это так обидно и так необдуманно с твоей стороны…
— Нэнси…
— …если ты точно так же относилась и к бедному папе, то нет ничего удивительного, что он тебя бросил. Таким отношением можно оттолкнуть от себя кого угодно. Бабушка Долли всегда говорила, что ты самая черствая женщина, которую ей доводилось видеть. Мы с Джорджем стараемся, заботимся о тебе, но ты никак не хочешь нам в этом помочь. Уезжаешь, не сказав ни слова, швыряешь деньги направо и налево. Уж мы-то знаем, во что обойдется тебе проживание в такой дорогой гостинице… и надо же было подарить «Собирателей ракушек» галерее… когда ты знаешь, сколь многого нам не хватает… так гадко…
Накопившиеся в душе обиды перехлестывали через край. Нэнси говорила сбивчиво, почти без остановки. Когда она наконец замолчала, Пенелопа получила возможность вставить слово.
Ознакомительная версия. Доступно 35 страниц из 173
