– У меня… невеста… – мучительно выталкивая слова, прохрипел вовкулака. – Любит меня… А он… – Он снова ткнул пальцем соколу в грудь. – Отбил…
– Неправда! – Сокол дернулся от тычка, здоровой рукой уцепился за второй стоячий камень, приподнялся. – Она моя невеста, а ты ей голову заморочил! – Он попытался в ответ тоже тыкнуть в Рудого пальцем, но сломанная рука не слушалась. – Думаешь, не знаю, как ты с моей девушкой на квартире у вашего командира встречался?
– У меня? – Майор подпрыгнул на месте. – Чтоб какая-то вертихвостка в моем доме ошивалась?!
– Она не вертихвостка! – дружно вскричали Рудый и сокол, зло переглянулись и снова завопили в один голос: – Она самая прекрасная!
– Погодите! Стойте! – вдруг вскричала Ирка. Какая-то догадка назойливо, будто муха, металась у нее в голове, но поймать себя не давала. Ведьма дернула ногой. – Подождите-подождите, сейчас соображу! – От беспорядочных движений швабра вильнула и перевернулась, подвесив хозяйку вниз головой. Девчонка отчаянно взбрыкнула, выпрямилась, снова заерзала, ловя на себе веселые взгляды оборотней. – А вот эта самая прекрасная, она случайно не такая вся из себя блондинка, розовенькая, вот с такими зелеными глазищами? – Ирка растопырила пальцы возле глаз. – И вот с такой… – Девчонка скруглила руки перед грудью и тут же смущенно спрятала их за спину. – На телевидении работает?
Рудый и Кречет восторженно заорали:
– Да, да, да! Она, она, она!
– Так почему вы все-таки деретесь? Вы что, за все это время не могли поговорить, разобраться? – возмутилась Ирка.
– Да я ее сколько уже не видел! – в один голос вскричали женихи. – Она все время с ним! – И они дружно ткнули один в другого пальцами.
– В спа-центре вы оба были, и она тоже! Чем между собой драться…
– Не было ее там! – отрезал Рудый. – Я ж сам людей выводил, что я ее, не заметил?!
– Не было! – подтвердил второй. – Я ж их сам запирал!
– Ну, сейчас бы поговорили, она здесь где-то передачу про какие-то соревнования ведет… – Ирка вдруг осеклась и задумчиво пробормотала: – И у майора возле дома как раз перед нападением тоже передачу снимали…
– Тэк-тэк! – протянул дядька Мыкола. – Рудый говорит, що його невеста с соколом, сокол каже, що з Рудым, и жодэн ее уже давненько не бачив. Алэ ж, як волки з соколами дерутся, вона дэсь поблизу. Хотив бы я поглядеть на ту невесту, що за цаца!
– Ах, как я вас понимаю! – прозвенел голосок-колокольчик. – Смотрите, конечно! Я вам даже свою фотографию подарю. С автографом!
Глава 17. Верное средство против блондинок
Ступая на носочках и для равновесия держа на отлете руку с зажатой в ней крохотной сумочкой, прекрасная блондинка торопливо пересекла поляну. Легко вскочила на малый каменный круг с единственной стелой, лежащий как раз по центру между волчьим «бубликом» и соколиной «восьмеркой». Словно приветствуя ее, круг коротко полыхнул мрачным красным огнем.
Блондинка приподняла ножку, бросила озабоченный взгляд на каблучок модных лодочек:
– Чуть-чуть не сломала! Ужас-ужас! – Она оправила ухоженные золотые волосы и весело помахала пальчиками блаженно пялящимся на нее оборотням. – Ма-альчики, при-ивет!
Оборотни забормотали в ответ что-то радостное и дружно шагнули поближе.
А она уже вскинула глаза вверх, недовольно поморщилась, натолкнувшись на ведьм, и тут же призывно затрепетала ресницами, заметив здухача.
Впервые Ирка увидела, как выражение лиц спящего Богдана и его двойника стали совершенно разными. Лицо мальчишки расплылось в восторженной улыбке, и даже во сне он подался навстречу блондинке. Зато здухач сурово нахмурился и отпрянул. Мурлычущий у Богдана на груди кот завел свою песенку громче, в ней прорезались тревожные нотки.
А блондинка уже вела взглядом по рядам зрителей…
– Ах ты ж… – Дядька Мыкола зло сплюнул и отвернулся.
Густой клуб сладковатого дыма окутал Пылыпа з конопэль и всех его волхвов.
– Не трудитесь, сударыня! – донеслось из дымных глубин. – У меня абсолютно другая сфера интересов.
– Фи! – Блондинка презрительно задрала носик и отвернулась. И тут глаза ее остановились на алтаре, где, привалившись к камням, сидели ее раненые женихи. Розовые губки дрогнули в улыбке.
– Рудый, волчонок мой серенький! Здравствуй-здравствуй, чмок-чмок! – Губки вытянулись в трогательную трубочку, целуя воздух. – Птичка моя! Чмоки-чмоки! – Блондинка сложила ручки, как пай-девочка, и, задыхаясь от нежности, произнесла, глядя на обоих: – Как же я рада видеть тебя, любимый мой мальчик!
Оба жениха счастливо вздохнули от полноты чувств… Потом неуверенно замерли, задумавшись:
– А кто из нас твой любимый мальчик? – в один голос спросили они.
– Ну конечно же, ты, дурачок! – нежно проворковала блондинка, продолжая глядеть на обоих.
Соперники неуверенно покосились друг на друга.
– А не могла бы ты показать… – опять в унисон начали они.
– Вот глупенький, – пожала плечами блондинка. – Ты, ты! – Тонкий пальчик с художественным маникюром указывал точно между противниками.
– Она показала на меня, – напряженным тоном сказал сокол.
– На меня! – рявкнул Рудый. – А ты в пролете, птичка!
Охая от боли, соперники повернулись и слабыми пальцами вцепились друг другу в глотки.
Блондинка запрокинула голову и звонко расхохоталась.
– Она наша! – взвился Балабан.
– Нет, наша! – стукнул кулаком по ладони Ментовский Вовкулака.
Гигантские волки, рыча, припали к земле. Громадные соколы широко распахнули крылья.
– Стена уже развеялась, – буркнула Танька. – Сейчас снова кинутся. – Ну хоть бы ты эту заразу оттуда ссадил! – Девчонка резко повернулась к здухачу, тыча пальцем в изящно прислонившуюся к каменной стеле блондинку. – Перебьют же друг друга!
Здухач коротко кивнул и ринулся вниз. И тут же во сне отчаянно, протестующе закричал Богдан. Спящий мальчишка выгнулся, стряхивая с себя кота. Планирующий здухач задергался, как марионетка, которую дергает за веревочки сумасшедший кукольник.
Смех-колокольчик снова поплыл над поляной.
Меч вывалился у здухача из рук. Кувыркаясь, полетел вниз. Кончиком чиркнул по пылающей алым огнем каменной стеле. Одна-единственная искра сорвалась с клинка. И сквозь эту искру Ирка успела бросить на блондинку один-единственный взгляд.
И в это мгновение ей все стало ясно. Все, что она успела увидеть и услышать о самой прекрасной и ее двух женихах, вмиг сложилось в единую картину, будто пазл. Ирка почувствовала, как волна поднимающейся ярости давит ей на уши!
– Вот гадина! – в сердцах взревела она. – Танька, зеркальце дай!
