- Как интересно вы рассказываете, - улыбнулась графиня, делая обещающее лицо.
Холмс усмехнулся: наживка заброшена и заглочена. Пора подсекать, чтобы непредвиденные обстоятельства не помешали. Или другие рыбаки. В образе Капоне. Прелати тоже выглядит не совсем в своей тарелке, глазки замаслились. Вот кто охальник-то. Хитрый как сто китайцев из периода правления династии Цинь. И несомненно - такой же плодовитый. Его следует держать в поле зрения. И на контроле.
Потому – хватать быка за рога без промедления, которое смерти подобно... Ха! Подходящая игра слов для обитателей потустороннего подземелья, подумал Холмс, покрутив тросточкой.
Заявил без перехода:
- Кстати, предлагаю себя в качестве претендента на эксперимент по увеличению груди без применения силикона.
- Не соглашайся, непристойное предложение, - шепнула дарьина голова.
- Заманчиво... – протянула графиня и бросила игривый взгляд на Холмса.
Конкретнее ответить дама не успела.
19.
В гостином зале раздался препротивный крик «и-а, и-а», характерный для вьючного и горбатого животного, помогающего людям пересекать пустыни. Крик испугал птицу под потолком, которая шумно вспорхнула, собравшись перелететь из одного угла в другой. Летела низко, задела перепончатым крылом графиню и оказалась совсем не птицей, а летучей мышью. Эржбета вздрогнула, нечаянно выпустила зеркало из руки. Оно упало и разбилось на острые осколки. Графиня тупо посмотрела вниз. Плохая примета. Кто-то должен сегодня умереть.
«Только не я», - подумала Дарья, испуганно похлопала глазами и поспешила водрузить голову на место. Тем более, что коса была расчесана и заплетена, а подстричь посекшиеся концы и пощипать разросшиеся брови можно попозже. Когда досуг выпадет.
Вслед за криком «и-а» в комнату размеренным шагом вошли Каддафи и верблюд. Каддафи жевал жвачку, верблюд – колючку. Остановились возле дам и Холмса, полковник говорит:
- Отгадайте загадку, миллион дам.
- Ну.
- Представим, что верблюд собирается в поход по Сахаре. Что он делает сначала?
Послышались ответы.
- Пьет.
- Испражняется.
- Встает.
- Встает – на какие ноги? – спросил для уточнения полковник.
- На передние, – сказала Эржбета.
- На задние, – сказала Дарья.
- Очередное очковтирательство, - буркнул Холмс.
- Никто не угадал! – радостно объявил Каддафи. – Сначала верблюд ждет команды погонщика. Правильно, Абдулла?
Верблюд проворчал что-то нечленораздельное, что по задумке диктатора должно было означать – правильно. Молодец, Абдулла, миллион сэкономил хзяину.
- Хотите еще загадку?
- Тоже про верблюда?
- Такую же тупую?
- Не хотим, - снова недовольно отозвался Генри Говард.
Каддафи не обратил внимания на всеобщий скепсис. У него сегодня хорошее настроение. До такой степени, что хотелось петь мантры и плясать танец живота. Необыкновенная удача постигла – выиграл джек пот в казино «Сто тысяч и одна ночь». В скобках заметим - казино было его собственным.
Конечно, смухлевал немножко, тузы из рукава доставал, да кто посмеет перечить? Каждый моджахед в его королевстве знает: Каддафи скор на расправу. Совершит военно-полевой суд не сходя с места – раскромсает джамбией живот у смельчака-дурака и оставит жариться на солнце. Даже электрошокером предварительно не попытает, чтобы выяснить - не по приказу ли из-за океана хотели диктатора обвинить в мухлеже?
А, ерунда все! Происки международных врагов не умалят его сумасшедшей радости, которой хотелось поделиться не только с верблюдом...
Поделиться с обществом не успел. Только полковник раскрыл рот, чтобы начать рассказ, как – хрясь по черепу! Сзади на голову его со свистом опустилась знаменитая дубина из слоновой кости. Диктатор аж присел от неожиданности. Затемненные очки криво съехали набок, за ними показались недоуменно вытаращенные глаза. Фуражка звякнула металлическим звоном - удар желаемого убийственного эффекта не произвел.
Зато выглядело весело. Дамы, не скрываясь, хихикнули. Прикрыв рот ладонью, Холмс заржал, но молча: все-таки с диктатором-самодержцем портить отношения не стоило.
- Ха-ха-ха! – гулко загоготал из угла Прелати. Он здесь никого и ничего не боялся.
Удивленный до глубины души чьей-то неслыханной дерзостью, Каддафи схватился за кривой кинжал-джамбию и начал поворачиваться назад. Кто бы там ни был – дьявол или трехголовый дракон - сейчас распрощается с жизнью в нечеловеческих мучениях.
Когда же увидел обидчика, удивился еще сильнее.
За спиной стоял всего-навсего коротышка-толстячок Аль Капоне - с не менее выпученными глазами на растерянном лице. Еще ни разу его именная бита не наносила столь неэффективных ударов. Фиаско, однако.
- Что с фуражкой? – спросил гангстер для ясности.
- Дубинонепробиваемая, - просветил диктатор.
- А очки?
- Тоже.
- Ну, извините. Не знал.
- За наглость ответишь, итальянская морда! - пригрозил Каддафи. Он очухался, выпрямился и, поставив очки на место, позвал: – Абдулла!
Верблюд величаво, будто нехотя, повернул голову.
- Проучи его по-нашему, по-ливийски, - приказал хозяин и кивнул на растерянно застывшего Альфонсо.
Недолго думая, верблюд повел губами, рыкнул горлом и к-а-а-к харкнет в морду Капоне! Не ожидавший молниеносной расправы, гангстер увернуться не успел - получил в лицо добрую струю зловонной, скользкой, пенистой слюны со вкусом верблюжьей колючки и других смердящих пищевых остатков, застрявших в нечищенных зубах Абдуллы.
- Ой, спасите, захлебнусь! – неразборчиво булькая, выкрикнул неудачливый мафиозо и начал лихорадочно отплевываться, отряхиваться, отбрыкиваться от навязчивой, тянучей пены.
- Захлебнешься – туда и дорога! А я добавлю, – крикнул Каддафи мстительно и тоже рыкнул горлом.
Плюнуть не успел – в гостиную влетел хозяин.
Один.
20.
- Господа, господа, прошу вести себя прилично, - призвал гостей к порядку барон де Рэ. – Скоро садимся за стол. Проверьте, все ли конечности у каждого на месте - руки, ноги, головы. Чтобы не шокировать мою дорогую супругу, не оскорблять ее взгляд отклонениями от идеала. Ей во время беременности не рекомендовано смотреть на уродов.
Верблюд моментально куда-то исчез, наверное, застеснялся, что не знал столовых манер. Оставшиеся пятеро окинули себя глазами.
Салтыкова поправила голову, чтобы сидела ровнее, забросила косу наперед, которая, изящно обогнув полную грудь, спустилась ниже талии.
