– Ты это сделал? – подскакивает она к тайцу с кулаками, который стоит как вкопанный, не в силах сделать ни шагу.
– Каким образом? – говорит он сдавленным голосом. – Мы все время были вместе.
– Тогда кто? Кто сюда смог пробраться? Ведь код на двери открывается карточкой! Ее невозможно подделать!
Рам тянется к заднему карману брюк и не находит бумажника. Он закрывает глаза и от бешенства скрипит зубами.
– Меня обокрали, – сообщает он шепотом.
– Кто? Где? Какой дурак держит кошелек в заднем кармане?! – у принцессы нет сил проверить, что еще взято из номера, а что осталось. «Остались мне только каналы, – плачет она. – Остались мне только только только каналы». Она тяжело опускается в кресло и смотрит пустым взглядом в никуда.
* * *
В тот же самый день Ламия выселяется из отеля, не информируя, что ее обокрали, потому как не хочет светиться в полиции. Что бы это дало? В комнату мог бы войти кто угодно, у кого на руках карточка, которую легкомысленный Рам потерял вместе с кошельком, в котором была еще наличка и банковская платежная карточка. Принцесса, слава Богу, взяла с собой пару тысяч долларов и спрятала немного украшений под подкладкой чемодана. Она решает как можно быстрее обратить это в деньги. С этой целью Рам на старом сломанном автомобиле отвозит ее в ювелирный магазин для иностранцев. Девушка решает не нарушать инкогнито, поэтому надевает черную абаю и никаб, оставляющий открытыми только глаза.
– Хорошие цены, – шепчет она своему товарищу по несчастью.
– Как это хорошие? Страшно дорого, дороже, чем в Саудовской Аравии, – удивляется таец.
– Ты идиот! Если так дорого стоят такие никудышные изделия, то мне соответственно заплатят за мои вещички. Надо было привезти сюда все украшения, а не отдавать за бесценок в Эр-Рияде.
– Посмотрим.
Рам не надеется, что все будет просто, потому что со дня приезда на родину все его разочаровывает и выводит из себя.
В определенный момент в магазин входит пара арабских туристов с ребенком на руках. Сначала Ламия не обращает на них внимания, увлекшись осмотром выставленных в витринах изделий, но через минуту слышит знакомый голос. Она каменеет и задерживает дыхание, чтобы позже громко выдохнуть «Это какой-то рок, – говорила она себе, изо всех сил сдерживая подступающие слезы. – Это какой-то кошмар, это кара за грехи! Она дрожит всем телом, крепко держась за стеклянную витрину. Эта стерва, эта молодая стерва и по-прежнему с ним! Счастливая, улыбающаяся, любимая! Как же я ее ненавижу! Как же презираю! Она мне отвратительна!»
Она медленно поворачивается, но не может удержаться, чтобы не посмотреть на любимого. Ее взгляд пересекается со взглядом шокированного Хамида. Мужчина замирает и презрительно смотрит в знакомые ему черные, как ночь, глаза – зеркало души своей бывшей подруги. Он читает в них, как в открытой книге, и кроме отчаяния и огромной любви видит и бешеную ненависть. Он быстро покидает магазин, таща свою ни о чем не подозревающую жену к выходу. Их дочка смеется, и ее голосок разносится по всему магазину, как звук жемчужин, сыплющихся на стекло.
* * *
– Почему Пхукет? Можешь мне объяснить? Билеты на самолет страшно дорогие, а иностранных туристов там не больше, чем в соседней Паттайе! – Рам бунтует против все более глупых идей принцессы.
– Ты просто безмозглый! – говорит ему Ламия. – В Паттайю приезжают молодые тусовщики, чтобы отрываться на дискотеках, хлестать алкоголь и поднимать перья и заниматься сексом с вашими молоденькими девицами. Там никто не даст мне ни копейки за роскошь, потому что они сами все быстро спускают. Зато на острове Пхукет останавливается высокий класс – люди богатые и из соответствующих сфер, которые приехали элегантно отдохнуть и провести время. Там меня ждут клиентки, – говорит она.
– Откуда у тебя такая осведомленность? – поражается он.
– Есть такие вещи, как Интернет и блоги. Оттуда можешь узнать обо всем, даже о том, сколько стоит доза гашиша или пятнадцатилетняя тайская проститутка.
– Да уж.
Рам замолкает, потому что Ламия постоянно издевается над царящими в его стране обычаями и укоряет его за распущенность Таиланда.
– Билеты я уже купила, – сообщает она. – Air Asia, говорят, очень неплохая местная авиалиния. По сто долларов с человека – это, наверное, не слишком дорого?
– Зависит от того, сколько у тебя денег, моя госпожа, а твои запасы устрашающе тают.
– Не заглядывай, дорогой, в мой кошелек. Если бы не ты и твой братишка, мы были бы сейчас богаты. Кроме того, каким-то чудом кто-то совершенно без проблем открыл сейф, а? Откуда он знал пароль? Может быть, все это твои проделки? – озвучивает Ламия свои подозрения.
– А ты взяла с собой ключи от сейфа, которые лежали на полке возле денег? – спрашивает Рам ехидно. – Или, может, закрыла их внутри сейфа?
* * *
Принцесса не отвечает, потому что только сейчас ощущает, насколько она легкомысленна и рассеянна. Она была так довольна собой и так глупо спешила в бассейн, что все другое просто вылетело из ее головы.
– Вор не мог пробраться с улицы. Наверняка когда молодая уборщица из любопытства отворила сейф ключом и увидела такое богатство, то долго не думала. Работая в отеле, она до конца своих дней не заработала бы таких денег, поэтому… претензии можешь предъявлять только к себе.
– Так или иначе, билеты уже выкуплены, – заканчивает разговор Ламия.
Она поворачивается к Раму спиной и смотрит в грязное окошко небольшого трехзвездочного отеля на окраине, в котором они решили остановиться. Она видит только узенькую улочку, заполненную по обеим сторонам торговыми лотками с уличной едой. Принцесса впадает в отчаяние, потому что шаг за шагом погрязает все больше и больше и постоянно должна препираться со своим другом. Поэтому она бежит от реального мира в мир фантазий. Видя, словно наяву, лицо Хамида, она мечтает: «Может, еще раз его встречу? Какое это было прекрасное время, когда мы были вместе. Еще ничего не боялись, постоянно рисковали, сходили с ума от машин, валяли дурака. Держались за руки, несмело и чувственно целовались, прикасались друг к другу».
Она впадает в сентименты, а в ее глазах стоят слезы. «С ним я могла бы быть нормальной женщиной и порядочным человеком. А кем же я стала? Я, принцесса, сижу в дешевом отельчике с бывшим слугой в роли любовника!»
Она осознает свое положение. «Я простая потаскуха! Я никто! Никто! А та кретинка Мириам купается в роскоши с моим мужчиной под боком, мужчиной моей жизни! Еще и ребенок есть! А мне пришлось своего убить, потому что не было шанса выжить, потянул бы меня за собой на тот свет, – она тихо плачет, опустив голову. – Я этого не выдержу!» Она кусает пальцы до боли. «Не перенесу! Как только увижу эту стерву, выдеру ей глаза, а эту их рыжую куклу с удовольствием утоплю в канале. Сделала бы в конце концов хоть какое-то доброе дело». Принцесса улыбается криво, с безумным выражением лица. «Подкормила бы вечно голодных крыс». Она взрывается истеричным смехом. Рам презрительно на нее смотрит и выходит из комнаты, хлопнув дверью.
