Сажина, которая после ареста Психа, опасалась возможной мести его товарищей, не появлявшаяся в столице около года, очевидно, тоже вернулась за ожерельем.
Услышав голос Эли, Рита вышла из ванны. Завтра она уезжает из Москвы. Поэтому сегодня ей понадобится помощь этой сучки. Необходимо навестить Сажину и выяснить, что ей известно об ожерелье.
— Ты в ванной? — проходя в комнату, спросила Журина. Не услышав ответа, засмеялась: — Призрак Ромки не беспокоит?
Эля открыла окно.
— Жарко как! — Быстро раздевшись, повертелась перед зеркалом: — Отлично смотрюсь.
Присев на диван, закурила. Просто из любопытства открыла сумочку Лукиной. Достала малюсенький флакончик духов, открыла, понюхала. Вот стерва! Классные духи. Увидев дамское портмоне, полезла в него.
Набросив халат, Лукина вышла из ванной. В дверях столкнулась с разъяренной Элей. Увидев у нее в руке авиабилет, крикнула:
— Дай сюда!
— Ты, стерва!.. — отдергивая руку заорала Эля. — Смотаться решила! Тварь! — разорвала билет и бросила его в лицо Лукиной. — Забыла о том…
— Мразь! — Рита сильно ударила ее кулаком в лицо.
Не ожидавшая этого Эля отскочила назад. Получив еще раз кулаком по плечу, ударила тоже. Женщины вцепились друг другу в волосы, споткнувшись о сбитый половик, упали и пустили в ход ногти. Лица обеих покрылись глубокими кровоточащими царапинами. Лукиной неимоверным усилием удалось подмять под себя противницу. Она несколько раз с силой ударила ее ладонью по лицу. Эля попыталась вцепиться ей в шею. Успев поймать тянувшиеся к горлу руки, Рита вцепилась в них зубами. С громким криком Эля, рванувшись, сбросила ее с себя. Обе вскочили и, продолжая бороться, втиснулись в ванную.
— Что? — закричала Диана. Продолжая громко смеяться, Катя прошла в комнату. — Что ты сказала? — схватив ее за плечи, заорала Шехерезада.
— Псих умирает в больнице! — выкрикнула ей в лицо Катя. — Понимаешь? Несколько дней назад он был ранен милицией!
— Не может быть, — отпустив ее, прошептала Диана.
— Не может быть? — неожиданно разозлилась Катя. — На! — Она сунула ей повестку. — Читай! Меня вызывают для дачи показаний.
— Каких показаний? — насторожилась Шехерезада. Не отвечая, Сажина ушла в комнату.
— Почему тебя вызывают? — Диана вошла следом. Катя быстро собирала вещи.
— Он убил Корина. И когда его, раненого, арестовали, понял, что до меня не добраться, сказал, что это я дала ему адрес Сушко.
Бросив взгляд на вышедшего из спальни Резаного, Диана что-то быстро сказала не по-русски.
— Что ты ему сказала? — повернулась к ней Сажина.
— Мы уезжаем, — подхватив свою сумочку, ответила Диана.
— А как же я? — воскликнула Катя.
— Это ты сама решай, — насмешливо посоветовала Шехерезада. — Или позвони Гюнтеру. Спроси у него.
— Миша, — Катя умоляюще посмотрела на Киборга, — неужели и ты…
— Меня зовут Майкл, — поправил ее бритоголовый.
— Так, значит, — поняла Сажина, — ты… — не в силах говорить, она плюнула в его сторону.
— Все, что он говорил, правда, — усмехнулась Диана, — и про Памир, и про свой срок. Он не сказал только одного.
Сейчас его зовут Майкл. Он гражданин США и мой личный секретарь.
Сажина обессиленно опустилась на стул. Хлопок закрывшейся двери как бы привел ее в себя. Она поднялась. Медленно подошла к окну. Машинально взяла сигарету.
— Куда мы? — спускаясь по лестнице, спросил Диану Киборг.
— В Шереметьево, — ответила она. — Пока наши дела в России закончены. К тому же оставаться здесь, после того как…
— Полиция, — тревожно выдохнул Резаный.
Увидев поднимавшихся по лестнице двух милиционеров, Диана, обняв Майкла за плечи, весело засмеялась. Широко улыбнувшись, он обхватил ее за талию.
Раздалось несколько длинных звонков. Катя, вздрогнув, подошла к двери. Заглянула в глазок, испуганно отшатнулась назад.
— Откройте, Сажина! — видимо услышав движение за дверью, громко сказал мужчина. — Я ваш участковый капитан Громов.
— Подождите немного, — стараясь говорить спокойно, хотя внутри у нее все кричало от отчаянного страха, отозвалась она. — Я не одета.
С побледневшим лицом, дрожа всем телом, бросилась в ванную.
— Дверь не заперта, — пробасил Глыба.
Не отвечая, Уж осторожно вошел в квартиру. В правой руке он держал пистолет. Быстро обойдя комнаты, вернулся к стоящему у закрытой двери Глыбе.
— Кто тебе звонил? — в упор глянул он на приятеля.
— Элька, — буркнул Глыба. — Сказала, что менты насчет Романа приходили и про нас спрашивали.
— А насчет Ритки что-нибудь говорила? — быстро спросил Уж.
— Что она улетела.
— Куда?
— Она не сказала.
Зло сплюнув, Уж пошел на кухню. Следом двинулся здоровяк. На столе стояла наполовину опорожненная бутылка коньяка, две рюмки. В вазе две кисти винограда и поломанная плитка шоколада. Увидев под вазой записку, Уж быстро прочитал: «Я скоро. Эля».
— Вот почему она дверь оставила открытой, — понял он. — У нас ключей нет. — Сел, взял бутылку, наполнил рюмки, отломил квадратик шоколада.
— Видимо, примирение праздновали, — негромко проговорил он. Взглянув на простодушное лицо приятеля, насмешливо спросил: — Как Ритуся в постели-то?
— Ништяк, — облизал толстые губы Глыба.
— Вздрогнули! — Уж одним глотком выпил коньяк. Глыба сделал то же самое.
— Повторим, — выдохнул он. — Я такого еще не пил.
— Конечно, — ухмыльнулся Уж.
— Здорово, Псих! — входя в палату, сказал невысокий, худощавый мужчина в накинутом на плечи белом халате.
Бледное лицо Смирнова на секунду искривила гримаса ненависти. Что-то прошептав, он закрыл глаза.
— Как здоровье? — насмешливо поинтересовался мужчина.
— Вы ненадолго, — предупредила его, заглянув в палату, рыжеволосая медсестра. — Не больше десяти минут.
— Конечно, — не поворачиваясь, ответил он. Поставил стул рядом с кроватью и сел.
— Я следователь по особо важным делам, — негромко начал он, — Завьялов…
— Иди на… — вымученно простонал Псих.
— Будем считать, что познакомились, — не обиделся следователь. — И не нервничай, — улыбнулся он. — Я здесь не для бумажной волокиты. Ты мужик в этих делах грамотный. Что тебя ждет, знаешь. Так что…
— Сдерни, ментяра! — Уголовник перебил его слабым голосом. — Исповедоваться я не буду. Так что пиши все, что хочешь.
