Ознакомительная версия. Доступно 33 страниц из 165
Уэйн опустился на одно колено рядом с ней. Слезы оставили красные полоски на его бледных щеках.
«Твоя мать любит тебя», — хотела сказать ему Мэгги, но наружу вырвались только хрипы и кровь. Тогда она попыталась сказать ему то же самое глазами. «Она хочет тебя вернуть». Мэгги потянулась рукой к его руке, и Уэйн взял ее и сжал.
— жаль очень Мне, — сказал он. — .поделать мог не Ничего
— Все в порядке, — шепнула она, не говоря этого на самом деле, а просто шевеля губами.
Уэйн отпустил ее руку.
— Отдыхай, — сказал он ей. — Просто отдыхай здесь. Пусть тебе приснится что-то хорошее. Пусть тебе приснится Страна Рождества!
Он вскочил на ноги, побежал и пропал из виду. Дверца открылась. Дверца закрылась.
Взгляд Мэгги передвинулся на башмаки Мэнкса. Он едва не стоял на ее разбросанных фишках «Эрудита». Теперь она видела другие буквы: Р, М, И, Т. Из этого можно было составить РИТМ. Думаю, он сломал мне шею — что за РИТМ! — подумала она и снова улыбнулась.
— Чему ты улыбаешься? — дрожащим от ненависти голосом спросил Мэнкс. — Тебе нечему улыбаться! Ты умрешь, а я буду жив. Ты тоже, знаешь ли, могла бы пожить. Во всяком случае, день-другой. Я кое-что хотел бы знать… например, кому еще ты обо мне рассказала. Я хотел бы — не отворачивайся, когда я с тобой говорю!
Она закрыла глаза. Она не хотела смотреть на его перевернутую физиономию отсюда, с земли. Дело было не в его уродстве. Дело было в его тупости. Дело было в том, как отвисал у него рот, показывая его неправильный прикус и кривые коричневые зубы. Дело было в том, как выкатывались из черепа его глаза.
Он ударил ее башмаком в живот. Если бы была какая-то справедливость, то она бы ничего не почувствовала, но никакой справедливости не было, никогда не существовало, и она завопила. Кто знал, что можно испытывать такую боль и не терять из-за нее сознания.
— Теперь слушай. Ты не должна была вот так умирать! Я не такой уж плохой человек! Я друг детей и не испытываю никакой неприязни ни к кому, кроме тех, кто пытается помешать мне в работе! Тебе не надо было выступать против меня. Но ты выступила, и посмотри, к чему это тебя привело. Я буду жить вечно, и этот мальчик тоже. Мы будем жить хорошей жизнью, меж тем как ты будешь превращаться в грязь в своем ящике. И…
Тогда она все поняла. Сложила все буквы вместе, увидела, что они составляют. Она поняла это и издала фыркающий звук, выдувая брызги крови на ботинки Мэнкса. Этот звук ни с чем нельзя было спутать: звук смеха.
Мэнкс отпрянул на полфута, словно она попыталась его укусить.
— Что смешного? Что смешного в том, что ты умираешь, а я живу? Я уеду, и никто меня не остановит, а ты будешь истекать кровью здесь, на камнях, и где же в этом большой смех?
Она попыталась сказать ему. Шевельнула губами, обозначая это слово. Но смогла только прохрипеть и разбрызгать еще больше крови. Она полностью утратила дар речи, и при этой мысли ощутила сладкую дрожь облегчения. Заикания больше не будет. Не будет отчаянных попыток добиться понимания от других, когда язык отказывается повиноваться.
Мэнкс распрямился во весь рост, при этом ударяя ногами по буквам, разбрасывая их, разбрасывая то, что они написали, если вдуматься, как их надо разложить: ТРИУМФ.
Он быстро пошел прочь, остановившись только затем, чтобы поднять с мостовой ее шляпу, отряхнуть пыль с краев и водрузить ее себе на голову. Дверца захлопнулась. Включилось радио. Она услышала перезвон рождественских колоколов и теплый, мужественный голос, певший: пробираясь через снег…
Машину тряхнуло при переходе на передачу, и она начала двигаться. Мэгги закрыла глаза.
«ТРИУМФ: 45 очков, если вы смогли выстроить это с тройным словом и двойной буквой. «ТРИУМФ», — подумала Мэгги. Вик побеждает.
Хэмптон-Бич, штат Нью-Гэмпшир
Вик толкнула дверь и вошла в «Террис», где воздух был теплым, влажным и тяжелым от запаха луковых колец, поджариваемых во фритюре.
За прилавком работал Пит — добрый старый Пит с сильно загорелым лицом, с полоской белил на носу.
— Я знаю, зачем ты пришла, — сказал Пит, шаря под прилавком. — У меня для тебя кое-что есть.
— Нет, — сказала Вик. — На браслет матери мне наплевать. Я ищу Уэйна. Вы видели Уэйна?
Ее сбивало с толку то, что она опять оказалась в закусочной «Террис» и стоит там, пригибаясь под лентами липучки. Пит не мог помочь ей в поисках Уэйна. Она злилась на себя, что теряет время, когда ей надо разыскивать своего мальчика.
На проспекте завыла полицейская сирена. Может быть, кто-то видел «Призрак». Может быть, ее сына нашли.
— Нет, — сказал Пит. — Это не браслет. Это кое-что другое. — Он нырнул за кассовый аппарат, потом поднялся и положил на прилавок серебряный молоток. Его рабочий конец был в крови и прилипших волосах.
Вик почувствовала, что сон плотно сжимается вокруг нее, словно мир был огромным целлофановым пакетом, неожиданно сморщившимся и притянувшимся со всех сторон.
— Нет, — сказала Вик. — Мне он не нужен. Я пришла не за ним. Он никуда не годен.
Полицейскую сирену снаружи отрезало с придушенным звуком: сквонк!
— А я думаю, он хорош, — сказал Чарли Мэнкс, поглаживая ручку с насечкой. Чарли Мэнкс все время стоял по ту сторону прилавка, Чарли Мэнкс, одетый как повар, в окровавленном фартуке, в белом колпаке, с полоской белил на костлявом носу. — Что хорошо, то всегда остается хорошим, сколько бы голов ты им ни расколол.
Он поднял молоток, и Вик закричала и бросилась от него и из сновидения, прямиком в
Явь
Вик проснулась, понимая, что час поздний и что что-то не так.
Она услышала голоса, приглушенные камнем и расстоянием, и смогла определить их как мужские, пусть даже нельзя было разобрать, что именно они говорят. Уловила слабый запах горелого фосфора. У нее появилось неотчетливое подозрение, что она, запечатанная в звуконепроницаемый саркофаг, сооруженный фармацевтикой Мэгги, проспала какой-то переполох.
Она перекатилась в сидячее положение, чувствуя, что ей надо одеться и идти.
Через пару мгновений она поняла, что и так одета. Она даже не сняла кроссовок, прежде чем уснуть. Левое колено у нее окрасилось ядовитым фиолетовым оттенком и было таким же толстым, как колено Лу.
В темноте горела красная свеча, отражаясь в стекле аквариума. На столе лежала записка; это Мэгги оставила ей записку перед уходом. Заботливо с ее стороны. Записку, видела Вик, прижимало пресс-папье калибра.38, пистолет Чехова. Вик надеялась на инструкции, набор простых шагов, которые вернут ей Уэйна, вылечат ей ногу, прояснят голову, улучшат жизнь. Если это исключено, то сошла бы и простая записка о том, куда пошла Мэгги: «ПОБЕЖАЛА В НОЧНУЮ СОВУ ЗА РАМЭНОМ[166]И ЛЕКАРСТВАМИ СКОРО ВЕРНУСЬ ХОХО».
Ознакомительная версия. Доступно 33 страниц из 165
