закричал:
— Прекратите стрельбу, Эстаурд! Здесь бензин!
Он быстро метнулся мимо Эстаурда и толкнул дверь. Тот шумно копошился на полу позади него. Он помчался по коридору, в спешке уронив фонарик. Не останавливаясь, он распахнул следующую дверь, потом еще одну. Если Эстаурд все еще возле канистры, его путь заблокирован. Уэнтик прислонился к стене, сдерживая дыхание.
Снова вокруг тьма и безысходность. Ничего не было слышно. Зачем Эстаурду нужен бензин?
Совсем близко послышался приглушенный грохот выстрела. Эстаурд стрелял вслепую. Еще один выстрел. Потом новый.
Уэнтик двинулся к следующей двери и устало навалился на нее всем телом. Она подалась и он шагнул в открывшийся проход. Дошел до следующей и снова навалился всем телом, но дверь не открылась. Он толкнул снова, никакого результата. Эстаурд каким-то образом заблокировал ее?
И тут он понял: это последняя дверь!
Он благодарно потянул ее на себя и вышел на стерню. Только открывающиеся на себя двери выводили из лабиринта.
Оказавшись снаружи, он остановился. Где сейчас Эстаурд?
Уэнтик подошел к лачуге и приложил ухо к дощатой стене. Внутри снова прозвучал выстрел. Тонкие деревянные доски заглушали звук лишь частично.
Он приложил рот к доске и сделал из ладоней что-то вроде рупора.
— Эстаурд! Перестаньте палить! Там полно бензина.
В ответ донесся крик Эстаурда:
— Я найду вас, Уэнтик! Я знаю, что вы здесь.
Еще один выстрел и следом вопль Эстаурда.
Из под стены полыхнула вспышка света и Уэнтик отскочил. Пламя вырвалось из двери, через которую он только что вышел. Послышался громкий треск и часть стены рухнула. За ней была сплошная стена белого пламени.
Эстаурд завопил снова.
Уэнтик попятился еще дальше, обо что-то споткнулся и упал на стерню. Он перекатился на бок и пополз, удаляясь от пожара.
Изнутри ветхого строения снова и снова слышались вопли Эстаурда, последний смолк резко, едва начавшись. Уэнтик ничем не мог ему помочь, абсолютно ничем. Он поднялся на ноги метрах в двадцати от бушевавшего пламени и смотрел на него, рискуя до волдырей обжечь лицо нестерпимым жаром.
Когда огонь стал охватывать другие части лабиринта и деревянные детали начали скручиваться и трескаться от жара, Уэнтик повернулся к пожару спиной и медленно зашагал к тюрьме.
В пятидесяти метрах от огня молчаливым полукругом стояли остальные люди. Их белые халаты светились оранжевым пламенем ада этой ночи.
Глава одиннадцатая
На следующий день вечером Уэнтик сидел один в бывшем кабинете Эстаурда и изучал импровизированные карты, о которых говорил ему погибший.
Их было четыре, но содержали они мало информации, которая могла бы пролить свет на положение дел.
Первая, потенциально наиболее важная, принесла ему самое большое разочарование. Это была крупномасштабная карта части бразильского Мато-Гроссо. Сбоку находилась мелкомасштабная карта всей Бразилии. Судя по сделанным кем-то кружочкам шариковой ручкой, на карте отмечено примерное местоположение тюрьмы в джунглях.
Масштаб был вполне приемлемым — один сантиметр соответствовал полукилометру, но никаких полезных сведений карта не давала. Очевидно ее сделали по аэросъемке для нужд географов или геологов. Карту испещряли обозначения растительности джунглей, данные о влажности и температуре в разные периоды года, извилистые изолинии; было отмечено несколько ручьев и речушек. Ничего другого на карте не было.
Если такие крупномасштабные карты существовали для всего Мато-Гроссо (эта имела номер), то очевидно в каком-нибудь пыльном архиве правительства их хранилось несколько тысяч.
Уэнтик разглядывал карту, восхищаясь терпением и преданностью делу картографов, создавших столь грандиозную серию подобных планов.
Вторая была политической картой всего южно-американского континента с линиями современных границ и обозначением всех крупных городов. Он нашел напечатанное мелким шрифтом название Порта-Велью и впервые всерьез задумался, сколь потрясающи размеры континента и как далеко от побережья он теперь находился.
Третья карта Эстаурда была скорее схематическим планом, очень детально представлявшим расположение антарктической станции. Уэнтик, знавший о безмерной заботе о безопасности во время ее строительства и строгости контроля доступа на нее, в который раз поразился легкости, с которой Эстаурду удалось получить подобные документы и средства, позволившие оторвать его от работы.
Последняя так называемая карта точно была планом, на этот раз небрежно вычерченным карандашом. План представлял большой круг, в центре которого находилась тюрьма. В нижнем правом углу листа бумаги были инициалы К.В.Э. Что могла обозначать буква "В", подумал Уэнтик. Может быть Виктор? "Виктор" означает "Победитель". Вряд ли это подходило Клайву Эстаурду в качестве второго имени.
Если это рисовал он сам, то его картографические способности вряд ли могли заслуживать похвалы. Согласно масштабу, указанному в нижней части плана, диаметр поля был около десяти километров. Если так, то тюрьма нарисована далеко не в масштабе. Да и с направлением стран света не все в порядке. Фасад тюрьмы, на который выходило окно его кабинета, обращен на плане к югу. Но, судя по солнцу над головой в полдень, это окно выходит на север. По какой-то причине Эстаурд изобразил тюрьму вытянутым прямоугольником, тогда как она близка в плане к квадрату. Мачта удалена от тюрьмы в северо-западном направлении, а на плане Эстаурд пометил ее точкой в правом верхнем углу прямоугольника тюрьмы.
Уэнтик с некоторым любопытством заметил, что Эстаурд не нарисовал ветряную мельницу, до которой было три или четыре километра в юго-западном направлении, с которого они с Масгроувом подошли к тюрьме.
Он попытался сообразить, где ей положено быть на плане Эстаурда, но быстро отказался от этого намерения. План сбивал с толку. Отчасти из-за неаккуратного чертежа, но еще и по причине не очень уверенной ориентации самого Уэнтика в перемене представлений о направлении юг-север в южном полушарии еще с момента прибытия в Бразилию.
С этим было трудно и на Антарктиде, где можно было двигаться только в двух направлениях: либо на север, либо на юг.
Вспомнив о ветряной мельнице, он впервые сообразил, что они с Масгроувом шли к тюрьме с юго-запада. А Порта-Велью лежит явно к северо-западу отсюда. Значит маршрут, которым Масгроув вез его, размышлял Уэнтик, не был прямым.
Он мысленно попытался совместить план Эстаурда с полукилометровой картой. Было очень трудно смириться с мыслью, что выбираясь из этой громадной долины, придется оказаться в непроходимых джунглях.
Он вспомнил что произошло, когда Масгроув и он вошли в этот район. Только пройдя по жнивью немало шагов, он заметил, что джунгли позади исчезли. На самом деле они остались, конечно, на месте, но остались в прошлом. А может быть он сам исчез в будущем? Что случилось бы, озабоченно ломал голову Уэнтик, оглянись он в тот момент, когда они пересекали границу? Одна нога в прошлом
