– Это поразительно, – негромко произнес Брайсон. – Один из самых богатых людей в стране – да что там в стране, во всем мире! Самый уважаемый политик Америки. «Последний честный человек в Вашингтоне», или как там его еще называют! Соглашение подписано несколько лет назад, в условиях полной секретности. Мэннинг и Ланчестер никогда не появлялись на публике вместе, их имена не упоминались рядом друг с другом ни в одной газете. Такое впечатление, что они никак не связаны.
– Внешнее впечатление – очень важный фактор.
– Можно даже сказать, ключевой. Я уверен, что Мэннинг желал сохранить безупречную репутацию «Мередит Уотерман» – в таком качестве, в качестве образца старых традиций Уолл-Стрит, банк был для него более ценен. Благодаря этому Мэннинг мог втайне использовать банк как орудие контроля над политическими лидерами всего мира. Он заполучил идеальное прикрытие, ширму, пользующуюся непоколебимым доверием и уважением. И под этой ширмой он прятал каналы для переправки денег, идущих на взятки и на прочие незаконные цели. Вероятно, эти средства шли в карманы членов английского парламента и американского конгресса, быть может, в русскую Думу и парламент, во французскую Генеральную ассамблею – ну, ты сама знаешь. А используя «Мередит Уотерман» в качестве прикрытия, Мэннинг мог, в свою очередь, покупать акции других банков, других компаний, так что его имя даже не упоминалось в связи с этими операциями. Как «Вашингтон-банк», вкладчиками которого были в основном конгрессмены. Вот так оно все и было – подкуп, возможность для шантажа с использованием наиболее важных личных сведений...
– И не забывай про Белый дом, – указала Елена. – С ним Мэннинг связан через Ланчестера.
– Несомненно, по большей части Мэннинг воздействовал на внешнюю политику США именно через Ланчестера. Вот потому-то им обоим было позарез нужно, чтобы наружу не просочилось ни единого слова о том, что Мэннинг буквально купил «Мередит Уотерман» на корню. Репутация Ричарда Ланчестера должна была оставаться незапятнанной. Если бы хоть кто-нибудь прознал, что он в один миг разорил своими безрассудными спекуляциями старейший частный банк Америки, то его карьере пришел бы конец. Однако всеобщее мнение о том, что Ланчестер – финансовый гений, так и не получило опровержения. Талантливый, но высоконравственный человек, сделавший состояние на Уолл-Стрит, ставший неподкупным благодаря своему неисчислимому богатству и решивший отдать все силы работе на благо своей страны. Ради «службы народу». Разве могла Америка не дать такому человеку войти в Белый дом? Разве могла она не призвать его в помощь президенту?
Несколько секунд Брайсон и Елена молчали.
– Интересно, действительно ли это Грегсон Мэннинг заслал Ланчестера в Белый дом? Быть может, это было одно из поставленных им условий сохранения «Мередит Уотерман»?
– Интересно. Но не забывай, Ланчестер уже был знаком с Малкольмом Дэвисом, когда тот выставил свою кандидатуру на пост президента.
– Ланчестер был одним из тех, кто активнее всего поддержал его, так? В политике дружба легко покупается за деньги. А Ланчестер сам вызвался вести предвыборную кампанию Дэвиса.
– Несомненно, Мэннинг и здесь тайно помогал ему – пропихивая кандидатуру Дэвиса. Деньги на это он брал из «Систематикс», у своих служащих, друзей, приятелей, да черт знает у кого еще! И тем самым он позволил Ланчестеру выглядеть этаким славным парнем, а точнее – абсолютно бесценным человеком. И таким образом Ричард Ланчестер, который уже столкнулся с банкротством, который видел, как рушится и горит синим пламенем его блестящая карьера, неожиданно стал главным участником всемирного политического спектакля. Он буквально воссиял, как новая звезда на небосклоне.
– И всем этим он обязан Мэннингу. Но у нас нет способа добраться до Мэннинга, верно?
Брайсон покачал головой.
– Но ты знаешь Ланчестера – вы встречались в Женеве. Он примет тебя.
– Не примет – по крайней мере, теперь. Сейчас ему уже известно обо мне все, этого достаточно, чтобы понять, что я представляю для него угрозу. Он ни за что не согласится встретиться со мной.
– Согласится – если ты сделаешь эту угрозу зримой и явной. И потребуешь встречи.
– Ради чего? Зачем мне встречаться с ним, ради какой цели? Нет, прямой, непосредственный контакт с ним был бы слишком простым, а следовательно, неверным решением. Насколько я понимаю, лучше всего сейчас действовать через Гарри Данне.
– Данне?!
– Я знаю характер этого типа. Он не сможет устоять перед искушением поговорить со мной – он знает, что именно мне известно. Ему придется со мной встретиться.
– Что ты имеешь в виду?
– Тот телефонный номер, который мы разузнали в доме престарелых, – это код города Франклин, штат Пенсильвания. В списке этот номер значится как телефон маленького частного, чрезвычайно закрытого медицинского заведения. Хосписа. Быть может, Гарри Данне и скрывается – но он к тому же еще и умирает.
Прямых авиарейсов в город Франклин, штат Пенсильвания, не было. Быстрее всего они могли добраться туда на машине. Однако и Брайсону, и Елене просто необходимо было поспать хотя бы несколько часов. Для них было жизненно важно оставаться бодрыми – Брайсона не покидала уверенность, что им еще многое предстоит сделать.
Однако, проспав четыре часа, он почувствовал себя хуже, чем если бы не спал вовсе. На отдых они остановились в мотеле, расположенном в получасе езды от Манхэттена и выглядевшем достаточно безобидно. Брайсон проснулся с головной болью; разбудило его щелканье клавиш компьютера.
Елена, казалось, неплохо отдохнула; возможно, она уже приняла душ. Она сидела перед раскрытым ноутбуком, подсоединенным к телефонной розетке на стене.
Вероятно, Елена услышала, как Брайсон заворочался спросонья, и сказала, не оборачиваясь:
– «Систематикс» – это либо наиболее впечатляющее воплощение неограниченных возможностей мирового капитализма, либо наиболее страшная организация всех времен и народов. Зависит от того, как на это смотреть.
Брайсон сел на постели.
– Мне просто необходимо выпить кофе, прежде чем я буду в состоянии смотреть хоть на что-нибудь.
Елена указала на картонный стаканчик, стоящий на прикроватном столике.
– Я выходила за кофе примерно час назад. Сейчас он, должно быть, уже остыл. Извини.
– Спасибо. Холодный кофе вполне сойдет. Ты вообще спала?
Она покачала головой:
– Я встала примерно полтора часа назад. Не смогла уснуть – слишком много всяких мыслей.
– И что тебе удалось найти? Расскажи...
Елена обернулась к Брайсону:
– Ну, если считать, что знание – сила, то «Систематикс» – самая сильная организация на нашей планете. Девиз этой корпорации – «Бизнес Знания», и, судя по всему, это их единственный организационный принцип – единственное, что объединяет все это невероятное количество офисов, предприятий и прочих учреждений.
