Книга Бог не Желает - Стивен Эриксон

- Забудем, - сказал Вам Хана. - Большой обиды не было. За глину спасибо.

- Что ж, - заметила вторая сестра, Промашка, - забивать глину между бревен нетрудно. Мы уже посмотрели. Тебя ищет сержант, Вам Хана. Она у столовой. Ищи ее в хижине для снаряжения за поленницами.

Когда Вам заколебался, Сторп сказал: - Иди, я поразвлекусь видом работающих женщин. И напомню этим солдатам, что последний счет не оплачен.

- Хорошо. - Вам Хана поглядел на сестер, на Сторпа, на детей-Теблоров, что слушали их разговоры, едва ли понимая. - Догадываюсь, идти нужно.

Он ушел.

Отдельная команда трудилась у столовой, передняя стена была почти закончена. Вам миновал их, обогнул боковую стену - точнее, ее скелет из брусьев. Зашел за дровяной склад. Увидел хижину, однако косо висящая дверь была закрыта.

Вам Хана огляделся, никого не увидев. Ну, наверное, она уже чем-то занялась. Увела взвод счищать кору с бревен или собирать хворост.

Дверь открылась. - Двигай сюда, солдат!

Вам подошел ближе. - Тут малость тесно для...

Она схватила его за ворот и затащила в полутьму. Дверь с грохотом закрылась. - Вылезай из одежки. Быстро. Я ждала слишком долго. - И тут же ее руки были на нем, повсюду, губы крепко прижались к его губам.

"Завтра мы об этом пожалеем. Но сейчас сегодня, и мы еще живы. Может ли морпех ожидать большего?"

И тут слетели последние одежды и останавливаться было поздно, особенно когда Шрейка засунула ему в рот плотный локон чистых, однако чуть солоноватых волос.

Было важно хранить секрет и не было времени отвлекаться, и Водичка вела свой отряд в странном медленном танце между убогими домишками, которые видела лишь она сама. Сзади Глиняный Таз обеспокоенно спрашивал, не получила ли она еще один удар по голове, или снова потеряла чувство равновесия, или неспособность Аникс Фро ходить прямо оказалась заразной и перекинулась на Водичку и ох, пора проверить их на укусы ласки, ведь разве ласки не бегают зигзагами? Наконец Водичка стада мечтать и даже примериваться, нельзя ли вернуться в реальный мир таким образом, чтобы Глина материализовался над выгребной ямой.

Но удачи не было. Они оказались в неподходящем месте. Похоже, она вывела команду в середину наспех построенного города. Как ни странно, место вполне подходило для перемещения.

Выжило больше морпехов, чем она надеялась. Лучше того, они тут успели подсуетиться, и ее команда больше не будет спать без крыши над головами, в окружении монстров, ласок и Даева храпа. Приятно было понять, что дела решаются и без них. Мир привык молотить нас кулаками в лицо. Как насчет некоего разнообразия?

Она нашла место, которое казалось тихим. Собрала всех за спиной. Помедлила, оглядываясь. Поразительно, все выжили. Никаких Гончих, а встречные чудовища оказались не особенно голодными. Она знала: остальные видят лишь унылый, выжженный пейзаж Эмурланна. Охряные холмы, равнины, далекие рощицы причудливых деревьев. Знала, что они истощены и плохо спят. Хуже всего, у Аникс Фро заканчивался запас ржавого листа, и когда он совсем окончился, случится дурное. Особенно с окружающими.

Водичка вздохнула. Бенжер смотрел на нее, плоское уродливое лицо стало совсем обалделым. Глина тащил ребенка-Теблора, как и каждый взрослый Теблор нес на руках одну или две уменьшенные копии себя. Одна девчонка несла щенка. Даже Аникс приняла на руки сосунка с комком травы во рту, отчего щеки выпучивались как у самой Аникс. Дай по неведомой причине решил сесть на землю сзади всех.

- Что видишь? - спросил Бенжер.

- Призраков.

- О, чудно, - взвилась Аникс Фро. - Ты завела нас в королевство самой Смерти.

- Не таких призраков, - ответила Водичка. - Они живы, просто призрачны с этой стороны.

- Морпехи?

Она кивнула. - Да. Я намерена открыть путь, и мы пройдем туда. Всем построиться. А ты, Бенжер, хватайся за меня, но постарайся не хвататься за такое место, чтобы я вогнала тебя нож в глаз.

- Не схвачу.

- Не схватишь?

- Ну, точно нет. Обещаю. Ты прекрасна, не спорю, но на смертельный, устрашающий манер.

Она нахмурилась, гадая, о чем это он. Затем, пожимая плечами, отвернулась. - Ну, за мной, - сказала она, создавая портал двумя легкими жестами рук.

Теплый соленый воздух овеял лицо. Пахло хорошо, если бы не смутные примеси чего-то неприятного.

Она вышла на широкую луговину. Поблизости лежали свежеошкуренные бревна, рядом груды сучьев. Напротив стояла лачуга, из которой доносились странные звуки.

Дай вдруг оказался рядом, прошел к лачуге. Открыл дверь, уставился внутрь, затем отшатнулся и закрыл.

- И? - потребовала Водичка.

Он пошевелил плечами. - Мы дома, и всё путём.

Тяжелая пехота смутит любого, не правда ли? Она их совсем не понимала. - Идем по главной тропе или улице, как хочешь называй. Вижу на берегу очень знакомые лица.

- Точно? - спросила Аникс Фро. - И нам не говоришь?

- Точно, и вот вам говорю. Вперед.

Она снова вела всех.

Какое-то движение заставило Фолибора поднять голову. Он как раз думал о... погодите, о чем же он думал? Солдат поскреб в бороде, глаза прищурились, когда какая-то Теблора закричала и метнулась в толпу, и тут же вышла из толпы, пятясь, уже с крепко прижатым к груди ребенком, а крик стал плачем. К ней присоединились другие Теблоры. Плач, сообразил он, отдает радостью.

Кожух крякнул рядом. - Кого я вижу, Водичку? И Бенжера. Аникс и Дая.

Тяжеловесы вскочили на ноги. - Приведу сержанта с капралом, - сказал Кожух. Шлепнул Фолибора по плечу. - Снова вместе.

Фолибор кивнул. - Снова вместе, - ответил он, хотя Кожуха уже не было.

Водичка подошла к нему. - Думала, вы мертвы.

Улыбаясь, Фолибор отозвался: - От тебя мне день светлее, Водичка.

Она оскалилась. - Чего тебе?

- Уже ничего, - сказал он, делая шаг и заключая ее в медвежьи объятия.

Она забилась в его руках, но тут же обмякла.

- Боги, - бурчал он, - что за вонь?

- Откуда мне знать? Мокрая собака?

На закате капитан Грубит привел Муштрафа и Шрейку к берегу, где кулак Севитт расположила штаб на барже. Они взошли по трапу, найдя женщину-офицера одиноко стоящей на корме.

Муштраф, разумеется, прежде видел кулака лишь на расстоянии. Когда-то она служила в морской пехоте. Это он слышал. Похоже, служила среди тяжелых, будучи столь мускулистой, что явно могла бы