– Будем надеяться, генерал Чандлер купится на доклад капитана Крэнстона, – ухмыльнулся Джордино.
– Полагаю, он его и слушать не станет, – сказал Питт. – Генерал сейчас до крайности озабочен миллионами мексиканцев, которые вот-вот хлынут через границу и захватят сокровища библиотеки. Ему не до нас.
– А откуда здесь римский меч? – поинтересовался Холлис.
– Из коллекции Сэма.
Холлис удивленно посмотрел на Питта:
– Значит, вы не в траншее его нашли?
– Нет, конечно.
– А зачем вы здесь копаетесь?
Питт словно не слышал Холлиса. Он поднялся на вершину холма и посмотрел в сторону Мексики. Палаточный городок разросся и стал в два раза больше, чем был накануне. Все начнется завтра, подумал Питт. Завтра вечером Топильцин начнет штурм. Потом он повернул голову налево и взглянул на холм Гонгора.
Армейские инженеры копали в точности там, где Лили четыре дня назад поставила вешки. Они вели раскопки в двух местах. Во-первых, они прокапывали тоннель, предусмотрительно снабжая его крепежными стойками, во-вторых, сооружали открытую шахту – кратер на склоне холма. Работа шла медленно, поскольку генерал Чандлер использовал часть инженеров на охране границы.
Питт вернулся к Холлису и спросил:
– Кто у вас лучший эксперт по взрывам?
– Майор Диллинджер – лучший взрывник в наших войсках.
– Мне нужно двести килограммов нитрогеля С-6.
Холлис искренне удивился:
– Двести килограммов С-6? Зачем, ради всего святого? Десяти килограммов достаточно, чтобы превратить в пыль целый линкор! Вы понимаете, о чем просите? Смесь нитрогеля взрывается при малейшем сотрясении.
– И еще побольше прожекторов, – продолжал Питт, – Их можно позаимствовать у какой-нибудь рок-группы. Прожекторы и хорошее аудио-оборудование. – Потом он обратился к Лили. – А тебе я доверяю найти плотника, который в состоянии сколотить ящик.
– Зачем тебе все это? – Лили взирала на Питта широко открытыми от удивления глазами.
– Я позже объясню, – отмахнулся Питт.
– Тебе лучше этого не знать, – простонал Джордино.
– Все это кажется мне форменным безумием, – задумчиво констатировала девушка.
Она права, подумал Питт, но только отчасти. Его план был куда безумнее, чем она могла вообразить. Но он предпочел пока никому об этом не сообщать.
72
Зеленое такси «вольво» остановилось у подъездной аллеи, ведущей к вилле Язида в пригороде Александрии. Египетские охранники, поставленные туда по личному указанию президента Хасана, настороженными взглядами следили за машиной, из которой никто не вышел.
Аммар сидел на заднем сиденье, его лицо было закрыто толстым слоем бинтов. На нем был голубой шелковый халат и маленький красный тюрбан. После успешного побега с Санта-Инес ему оказал первую медицинскую помощь хирург, практикующий на задворках Буэнос-Айреса и не задающий никаких вопросов. Затем был зафрахтован небольшой самолет, доставивший его и Ибн-Тельмука через океан в маленький аэропорт, расположенный далеко за пределами города.
Аммар не чувствовал боли в пустых глазницах. Сильные лекарства сделали свое дело. Но говорил он из-за раздробленной челюсти с большим трудом. Он ощущал странное чувство покоя, даже умиротворения, но его ум был изобретателен и безжалостен, как и раньше.
– Приехали, – сказал Ибн-Тельмук с водительского сиденья.
Аммар видел виллу Язида мысленным взором, отлично представляя каждую деталь.
– Я знаю, – ответил он.
– Ты не должен этого делать, Сулейман Азиз.
– У меня больше нет ни надежд, ни страхов, – очень медленно проговорил Аммар, преодолевая боль. – На все воля Аллаха.
Ибн-Тельмук вышел из машины, открыл заднюю дверь, помог Аммару выйти и повернул его лицом к воротам, у которых стояли охранники.
– Ворота в пяти метрах от тебя, – тихо произнес он, старательно сдерживая рвущиеся наружу эмоции. Он на мгновение обнял Аммара. – Прощай, Сулейман Азиз, мне будет тебя не хватать.
– Сделай то, что обещал, мой верный друг, и мы обязательно встретимся в садах вечности.
Ибн-Тельмук поспешно отвернулся и почти бегом устремился к машине. Аммар стоял без движения, пока звук мотора не стих вдалеке. Потом двинулся к воротам.
– Стой где стоишь, слепой человек, – приказал охранник.
– Я пришел навестить моего племянника Ахмеда Язида, – сказал Аммар.
Охранник кивнул другому, который быстрыми шагами направился в небольшое сторожевое помещение и сразу же вышел оттуда, держа в руке список, в котором было около двадцати имен.
– Дядя, говоришь? Как тебя зовут?
Аммар наслаждался своим последним спектаклем. Он напомнил одному полковнику из министерства обороны Абу Хамида, что за тем числится некий должок, получил список тех, кому разрешен доступ на виллу Язида, и выбрал имя человека, с которым невозможно связаться сразу.
– Мустафа Макфуз.
– Твое имя есть в списке. Но я должен проверить удостоверение личности.
Охранник внимательно изучил поддельное удостоверение, тщетно пытаясь сравнить фотографию с виднеющимися из-под бинтов небольшими участками лица.
– Что случилось с твоим лицом?
– На базаре в Эль-Мансуре взорвалась бомба, и меня ранило осколками.
– Мне очень жаль, – сказал охранник с искренним сочувствием, – но винить в этом нужно твоего племянника. Это его люди занимаются подобными вещами. – Затем он обратился к другому охраннику: – Если он пройдет металлоискатель, отведи его в дом.
Аммар поднял руки, ожидая, что его обыщут.
– Нет никакой необходимости в личном обыске, Макфуз. Если у тебя есть оружие, аппарат его почувствует.
Металлоискатель ничего не нашел и потому не издал ни звука.
Подойдя к главному входу на виллу, Аммар испытал злорадное наслаждение. Поднимаясь по ступенькам, он сожалел только о том, что не сможет увидеть лицо Язида, когда они встретятся. В последний раз он входил на виллу именно через главный вход, а не через боковую дверь, как обычно.
Его провели в помещение, которое, судя по гулкому эху, вызванному звуком шагов охранника, было просторным. Вероятно, это была большая гостиная. Аммара подвели к каменной скамье, и он сел.
– Жди здесь.
Аммар слышал, как охранник сказан кому-то несколько неразборчивых слов и вышел – надо полагать, вернулся на пост. Прошло несколько минут, и снова послышались шаги, а потом раздался громкий, презрительный голос:
– Ты Мустафа Макфуз?
