class="title6">
43
Начало этого процесса, на примѣрѣ одного случая и одной эпохи: «…через несколько десятилетий после смерти Ивана III деспотические силы получили достаточную прочность для того, чтобы безжалостно разрушить устаревшую внешнюю сторону. Временной интервал между инкубационным периодом и периодом созревания отражает противоречивые интересы татар, которые хотели, чтобы их московская организация была достаточно сильной для выполнения воли хана, но недостаточно сильной для того, чтобы возобладать над ними. Не предполагая критических последствий своих действий, они создали институциональную бомбу замедленного действия, которая оставалась под контролем во время их правления, но начала срабатывать, когда рухнуло иго <…> Влияние Византии на Киевскую Русь было велико, но оно являлось в первую очередь культурным влиянием. Подобно влиянию Китая на Японию, оно не смогло серьёзно изменить положение власти, классов и права собственности. Влияние Османской империи на Россию в XVI веке стимулировало режим, который уже был по-Восточному деспотическим, но оно не породило его. Одно только татарское правление среди трёх основных влияний Востока, которым подверглась Россия, было решающим как в разрушении не-Восточного киевского общества, так и в создании основ деспотического государства московской и постмосковской России» (К.Виттфогель. Деспотизмъ Востока. Сравнительное изслѣдованіе тотальной власти).
44
«В Риме господствующий народ наказывал диктаторов, консулов и сим оставлял право взыскивать с подчиненных их. У нас берегут вельмож, начальников и наказывают…подвластных им. Переменою правила сего многое в службе переменится, и я удержусь от примеров, которые привести могу в подпору истины сей». Кисилевъ – Витгенштейну (цитируется по: Н. Эйдельман. Первые декабрист. М. 2005). – Въ томъ числѣ и въ сказанномъ коренится извѣчный русскій произволъ «сильныхъ» и забитость слабыхъ.
45
«134. Что до лакедемонян, то их поразил гнев Тальфибия, глашатая Агамемнона. Ведь в Спарте есть святилище героя Тальфибия и существуют также его потомки, так называемые Тальфибиады, которым предоставлено преимущественное право выполнять должность глашатаев. После умерщвления глашатаев у спартанцев все [предзнаменования] при жертвоприношениях выпадали неблагоприятными. И это продолжалось долгое время. Лакедемоняне были глубоко встревожены, предаваясь печали из-за этого несчастья. Много раз они созывали народное собрание и через глашатаев объявляли: не желает ли кто-нибудь из лакедемонян пожертвовать жизнью за Спарту. Тогда выступили Сперхий, сын Анериста, и Булис, сын Николая, знатного рода и богатые спартанцы. Они добровольно вызвались понести наказание от Ксеркса за умерщвление в Спарте глашатаев Дария. Так спартанцы отослали этих людей в Мидийскую землю на смерть.
46
«Высокопоставленные идеологи страны являются высокопоставленными представителями правящей бюрократии; и основная масса всех профессиональных интеллектуалов является правительственными чиновниками так же, как и эти бюрократы.
47
«Служилые люди Османской империи гордились тем, что являлись 'рабами' своего султана». Виттфогель. Указ. соч.
48
Чаадаевъ (изъ письма графу де Сиркуру): «Эта податливость къ чужимъ внушеніямъ, эта готовность подчиняться идеямъ, навязаннымъ извнѣ, является существенной чертой нашего нрава». – Сказанное относится ко всей русской исторіи – отъ принятія христіанства, далѣе Петръ, засилье нѣмцевъ въ XVIII вѣкѣ, западныя идеи просвѣщенія, побѣдившій коммунизмъ и, наконецъ, либерализмъ. Дамокловымъ мечомъ надъ Россіей всегда висѣла идея, но идея искажалась: на русскій ладъ, – и становится эрзацъ-формой религіи, расширяясь до планетарныхъ масштабовъ; религія та – не важно, кого или что она славитъ, – себя всегда являла большевистскими методами (начиная съ Петра или даже ранѣе вплоть до «либерализма»).
49
«Археологія знанія во многомъ противопоставлена культурѣ; древо ея (культуры), древле воздѣлываемое и плоды дающее потому, нынѣ засохло; рядомъ растутъ сорняки и побѣги сорные: археологіи знанія; древо огорожено, оно стоитъ въ музеѣ, подъ стекломъ. – Культура словно погибла, и гибель ея безвозвратна, какъ и всякая иная гибель; однако всё жъ мы полагаемъ: Огнь святый сталъ частію – уголькомъ, частію – тускло-горящимъ пламенемъ: огонькомъ болотнымъ; но онъ всё еще теплится; дѣло состоитъ въ томъ, что изъ огонька болотнаго содѣлать мощное и бурное пламя, багрянопылающее и ярколучистое…
50
Это понялъ даже баронъ де Кюстинъ: «Вдобавокъ, нѣтъ ничего болѣе противоположнаго, чѣмъ русскій и нѣмецкій характеры»; «Тевтонскія расы антипатичны русскимъ <… > самыя добродѣтели германцевъ русскимъ ненавистны”.
51
«Людямъ, до которыхъ мнѣ хоть сколько-нибудь есть дѣло, я желаю пройти черезъ страданія, покинутость, болѣзнь, насиліе, униженія – я желаю, чтобы имъ не остались неизвѣстны глубокое презрѣніе къ себѣ, муки невѣрія въ себя, горечь и пустота преодоленнаго; я имъ нисколько не сочувствую, потому что желаю имъ единственнаго, что на сегодня способно доказать, имѣетъ человѣкъ цѣну или не имѣетъ: въ силахъ ли онъ выстоять». Ницше Ф. Черновики и наброски, осень 1887 г. Или – иное изрѣченіе Ф.Ницше: «Если дерево хочетъ достичь неба, его корни должны достигнуть глубины ада». Ср. съ высказываніемъ Достоевскаго: "Страданіе и боль всегда обязательны для широкаго сознанія и глубокаго сердца". Наконец: «Боль есть нѣчто всеобщее и необходимое во всякой жизни, неизбѣжный переходный пунктъ на пути къ свободѣ. Мы напомнимъ о болѣзняхъ роста въ человѣческой жизни въ физическомъ и моральномъ смыслѣ. Мы не побоимся и эту первосущность (первую возможность внѣшне явленнаго Бога), поскольку она приноситъ съ собою развитіе, представить въ страдательномъ состояніи. Страданіе вообще, не только для человѣка, но и для Творца, есть путь къ величію. Онъ ведетъ человѣческую природу не инымъ путемъ, нежели тотъ, которымъ должна прослѣдовать и его собственная. Соучастіе во всёмъ слѣпомъ, темномъ и страдномъ, что есть въ его природѣ, необходимо ему, чтобы подняться къ наивысшему сознанію. Всякое существо должно узнать свои глубины; но безъ страданія это невозможно. Всякая боль исходитъ только отъ бытія, и поскольку всё живое должно сначала замкнуться въ бытіи и изъ его тьмы прорваться къ просвѣтлѣнію, то и сама по себѣ божественная сущность въ своемъ откровеніи должна сперва принять природу и постольку претерпѣть страданіе, прежде чѣмъ отпразднуетъ тріумфъ своего освобожденія». Шеллингъ Ф.В.Й. Мировыя эпохи. Третья редакція (1814/15).
52
Насчетъ статусовъ, положеній, іерархій и подобнаго – въ первый и послѣдній разъ: я отказываюсь отъ нихъ не милостью скромности, которой, по счастью, у меня нѣтъ и вовсе, но единственно милостью того факта, что не вижу ни единаго сучка, ни единой вѣточки на древѣ земныхъ, слишкомъ земныхъ іерархій, ни единой ячейки дольней іерархіи, которая въ глазахъ моихъ чего-то да стоила бы и благодаря коей о чёмъ-то да можно было бъ судить; я попросту не желаю
