питается блеском и тщеславием.
Повести Белкина. От издателя
Черновая редакция предисловия:
Сердечно радуюсь, что рукопись, которую имел я честь вам препроводить, показалась вам достойной некоторого внимания. Спешу исполнить волю вашу, доставляя вам все сведения, кои мог я получить касательно покойного моего друга.
Петр Иванович Д— родился в Москве в 1801 году от честных и благородных родителей. Будучи младенец, лишился он отца своего, Ив. П. Д., коллежского асессора и кавалера. П. И. воспитывался во втором кадетском корпусе, где, несмотря на чрезвычайную нежность здоровья и слабость памяти, оказал он довольно значительные успехи в науках. Его прилежание, хорошее поведение, скромность и доброта заслужили ему любовь наставников и уважение товарищей. В 1818 году был он выпущен офицером в Селенгинский пехотный полк, в коем он и служил до 1822. В сие время лишился он матери, и расстроенное здоровие принудило его взять отставку. Он поселился в Нов… уезде, в сельце Горюхине, где и провел остальные дни краткой своей жизни.
Быв его опекуном, желал я сдать ему его имение на законном основании, но П. И. по природной беспечности никогда не мог решиться пересмотреть счетные книги, планы и бумаги, мною ему представленные. Насилу уговорил его поверить по крайней мере расход и приход последних двух лет, но он довольствовался пересмотром одних итогов, по коим заметил, что число кур, гусей, телят и прочей домашней живности умножилось почти вдвое, благодаря хорошему надзору, хотя, к сожалению, число мужиков значительно уменьшилось по причине повальной болезни, свирепствовавшей в нашем краю. Предвидя, что беспечность его характера не допустит его заниматься хозяйством, я предлагал ему продолжение своего управления, на что он не согласился, совестясь налагать на меня лишние хлопоты.
Я советовал ему по крайней мере пустить крестьян на оброк и тем избавить самого себя ото всякой хозяйственной заботы. Предположение мое было им одобрено, однако не привел его в исполнение за недосугом. Между тем хозяйство остановилось, крестьяне не платили оброка и перестали ходить на барщину, так что не было во всем околотке помещика, более любимого и менее получающего дохода.
В окончательную редакцию предисловия не вошли следующие места:
После слов «в село Горюхино, свою отчину»:
Описание приезда его, почерпнутое мною из его рукописи, мне им подаренной, полагая, что вам оное любопытно будет, здесь прилагаю. (Здесь выпущен довольно длинный отрывок1 из одной пространной рукописи, нами ныне приобретенной и которую надеемся издать, если сии повести благосклонно приняты будут публикою.)
После слов «друг с другом не сходствовали»:
В доказательство сего приведу пример. Перед обедом, какая бы ни была погода, осматривая поля и работы или занимаясь охотою или просто прогуливаясь, обыкновенно езжу я верхом, что здоровию моему отменно полезно и даже необходимо. П. И., не имев привычки к верховой езде, долго опасался следовать моему примеру, наконец решился потребовать лошадь. Я приказал для него оседлать самую смирную изо всей моей конюшни – и поехал шагом, ибо рысь могла показаться ему с непривычки ездой слишком опасною и беспокойною, к тому и лошадь его давно от нее отвыкла. П. И. сидел довольно бодро и начинал уже приноравливаться к движению коня – как я, подъехав к риге, на которой молотили, остановился. Следуя моему примеру, и лошадь П. И. стала. Но он от внезапного сотрясения потерял равновесие, упал и расшиб себе руку. Сие несчастие и смех, от коего не мог я воздержаться, не помешали ему и впредь сопровождать меня в моих прогулках, и впоследствии приобрел он некоторый навык в верховой езде, в сем столь же полезном, как и благородном упражнении.
Метель
В рукописи имеются места, исключенные из окончательного текста:
После слов «окружена была искателями»:
В числе новых двое, казалось, оспоривали между собою первенство, удалив всех прочих соперников. Один на них был сын уездного предводителя, тот самый маленький улан, который некогда клялся в вечной дружбе бедному нашему Владимиру, но ныне хохотун, обросший усами и бакенбардами и смотрящий настоящим Геркулесом. Другой был раненый гусарский полковник, лет около 26-ти, с Георгием в петлице и с интересной бледностию (как говорили тамошние барышни).
После цитаты из Петрарки:
Правда и то, что уланский Геркулес, казалось, имел над нею особенную власть: они были между собою короче и откровеннее. Но всё это (по крайней мере с ее стороны) походило более на дружество, чем на любовь. Заметно было даже, что волокитство молодого улана иногда ей досаждало, и редко его шутки приняты были ею благосклонно. Раненый гусар менее шумел и смеялся, но, кажется, успевал гораздо более.
Гробовщик
После слов «Целый день разъезжал с Разгуляя к Никитским воротам и обратно» в рукописи:
К вечеру всё сладил и приехал домой уже поздно. В светлице не было огня; дочери его давно спали. Он долго стучался у калитки, пока сонный дворник его не услышал. Адриан разбранил его по своему обыкновению и отправил его дрыхнуть, но в сенях гробовщик остановился: ему показалось, что люди ходят по комнатам. «Воры!» была первая мысль гробовщика; он был не трусливого десятка, первым его движением было войти как можно скорее. Но тут ноги его подкосились, и он от ужаса остолбенел.
Станционный смотритель
В рукописи было:
После слов «до последней нитки»:
Приехав на станцию, первая забота моя было поскорее переодеться, вторая-поскорее поехать. «Нет лошадей», – сказал мне смотритель и подал мне книгу в оправдание слов своих. «Как нет лошадей?» – закричал я с гневом отчасти притворным (из записок молодого человека).
Помета в скобках указывает на то, что дальнейшее должно было явиться выпиской из ранее написанных «Записок молодого человека».
После слов «…вся в покойницу мать»:
«Да она же у меня такая разумная, такая проворная. И верите ли вы, что с ней и курьеры заговариваются». – Тут вошел мой старый ямщик (т. е. двадцатилетний ямщик, привезший меня; на большой дороге и стареются-то на почтовых) с требованием на водку; в то время народ не прашивал на чай. Но просвещение… исполински шагнув в последнее десятилетие… Не успел я расплатиться с ним, как Дуня воротилась с самоваром.
После слов «столь долгого, столь приятного воспоминания» – в рукописи:
И теперь при мысли о нем, кажется, вижу ее томные глаза, ее вдруг исчезнувшую улыбку, кажется, чувствую теплоту ее дыхания и свежее напечатление губок.
Читатель ведает, что есть несколько родов любовей: любовь чувственная, платоническая, любовь из тщеславия, любовь пятнадцатилетнего сердца и проч., но изо всех любовь дорожная
