Дензилу почудилось, что он узнал в ней песню, которую когда-то пел ему отец. Она всегда была у Дензила любимой, однако сегодня не вызвала у него ничего, кроме щемящей тоски.
Старик ускорил шаг, желая лишь одного — как можно скорее добраться до Мен-эн-Тола, а придя на место, сразу понял, что дурные предчувствия его не обманули.
Олли с жалобным писком спрыгнул с его плеча, подбежал к „камню с дыркой“ и, забравшись наверх, повернул к хозяину свою несчастную мордочку.
— О Джоди, что ты наделала… — прошептал Дензил, заметив в лапках у Олли брюки и рубашку — именно в них была одета Джоди этим утром. Ее туфли и куртка валялись чуть поодаль на земле, но самой девушки нигде не было видно.
Обезьянка заплакала, протягивая Дензилу рубашку Джоди, но он словно застыл.
Он внимал музыке.
И вспоминал.
О странных событиях. О встрече с волшебством. О Маленьких Человечках и оживших трупах. О ведьмах и камнях.
Особенных камнях. Менгирах…
Он сам был камнем, заколдованный Вдовой…
— О Джоди, — снова прошептал Дензил. Неземная музыка звенела над пустошью, и он принялся раскачиваться ей в такт. Слезы застилали ему глаза. Он слышал голос Джоди и знал, что ради пробуждения этой музыки она пожертвовала собой. Дензил перебирал в памяти их недавний спор.
— Первородная музыка должна воскреснуть, — уверяла его Джоди всю последнюю неделю. — Без нее оба мира обречены на гибель.
— Прекрати нести вздор. Никакого Призрачного Мира не существует, — отвечал он.
— Дензил, как ты мог все забыть? — возмущалась она. — Как ты можешь быть таким слепым?
— Я вовсе не слепой, — возражал Дензил. — Я прекрасно вижу все великолепие мира.
— Да, видишь! Как лунатик, который бродит во сне!
Сказав это, Джоди ушла, а в ушах у Дензил а еще долго звучало эхо ее обидных слов…
Слезы уже ручьями текли у него по щекам. Он понятия не имел, как Джоди сумела это сделать, но одно было ясно: она превратилась в музыку. Чтобы доказать реальность магии на земле. Ему. И всем, кто живет во сне…
Чья-то рука легла Дензилу на плечо. Он даже не вздрогнул от неожиданности — он просто медленно обернулся и обнаружил у себя за спиной Топина.
— Она… она стала музыкой, — вымолвил Дензил.
Глаза Топина блестели от слез.
— Я уже понял, — кивнул он. — Я проходил мимо… думал… А потом услышал что-то и вспомнил…
— Я был не прав, — покачал головой Дензил. — Я вел себя неуважительно по отношению к ней. Но мне казалось таким нелепым то, во что она верила…
— Я виноват еще больше, — потупился Топин. — Я ведь всегда знал, что вещи, о которых Джоди говорила, существуют… Но потом почему-то забыл об этом.
— А теперь слишком поздно. Она ушла.
— В музыку… — вздохнул Топин.
— В музыку, — повторил Дензил.
Они стояли у Мен-эн-Тола, и звуки первородной музыки омывали их, проникая в самую глубь их душ, и сердца их плакали, наполняясь ее первозданной красотой и скрытыми в ней тайнами.
Ни один из стариков не шевелился — взявшись за руки, они молча смотрели на камень и разбросанную вокруг него одежду и слушали, слушали…
Вскоре музыка стихла, оставив на память о себе лишь слабое эхо, которое тут же подхватил ветер, свистевший в дыре Мен-эн-Тола.
Дензил поднял руку и вытер слезы, стекавшие по его лицу. Он взглянул на Олли: тот по-прежнему сидел на камне, крепко прижимая к груди рубашку Джоди. Дензил двинулся было вперед — подобрать валявшиеся в траве туфли и куртку девушки, но остановился, привлеченный странным поведением своего питомца: Олли вдруг изумленно уставился на подножие камня — на ту его сторону, что была скрыта от глаз Дензила и Топина, а затем отбросил рубашку прочь и, возбужденно бормоча что-то на своем обезьяньем языке, спрыгнул на землю.
— Джоди? — встрепенулся Дензил.
С замирающим сердцем он подбежал к камню и заглянул за него. Увы, Джоди там не оказалось. Однако Олли явно что-то нашел. Вернее, кого-то, поскольку это было живое существо, похожее на небольшую розовую мышку. Оно громко пищало и отчаянно молотило лапками…
Но позвольте: у мышей не бывает таких длинных пальцев и светлых волос! И тут до Дензила дошло, что маленькое существо не просто пищало — оно говорило:
— Опусти меня! Опусти меня! Наклонившись, Дензил разжал лапку Олли, и в следующую секунду крошечная Джоди Шепед скатилась ему на ладонь. Обнаженная, она немедленно прикрылась руками, и ученый, покраснев, отвернулся. Благо Топин уже спешил к нему на помощь: достав из своего бездонного кармана платок, он отряхнул его и вручил Джоди. Девушка проворно завернулась в него и дернула Дензила за рукав.
— Теперь ты мне веришь? — крикнула она ему тоненьким голосочком.
Он медленно кивнул:
— Что… Что с тобой случилось? Я думал, Вдова мертва.
— А, так, значит, ты все-таки помнишь!
— С тех пор как услышал музыку, — уточнил Дензил.
— Да, Вдова мертва, — подтвердила Джоди.
— Тогда как?…
— Я опять стала маленькой? Я отдала часть себя ради того, чтобы первородная музыка воскресла. И вот я снова Маленький Человечек.
— Но ты… Ты сможешь…
Джоди покачала головой:
— Мне уже никогда не измениться. Это совсем не то, что было со мной после заклятия Вдовы: тогда она просто спрятала часть моего существа, а сейчас я сама принесла ее в дар.
— Музыке? — спросил Топин.
— Да, музыке, — ответила Джоди.
— И что же нам теперь с тобой делать? — поинтересовался Дензил.
— Надеюсь, прежде всего вы отнесете меня домой — иначе мне придется добираться туда целую вечность.
Олли протянул к Джоди свою лапу, но девушка мягко ее оттолкнула.
— Только не вздумайте выставлять меня напоказ на всяких научных встречах!
— А как насчет цирка? — хихикнул Топин.
Джоди не замедлила показать ему язык.
— Мы не можем рассказать об этом людям, — вздохнула она, посерьезнев. — А вот о камне они должны узнать. Каждый должен побывать здесь, чтобы услышать первородную музыку.
— Но твоя тетя… — начал было Дензил.
— Ну, ей, конечно, придется кое-что объяснить, — согласилась Джоди. — Однако нам следует быть предельно осторожными.
Дензил лишь растерянно что-то промычал.
— Представь, сколько пользы я смогу принести тебе в твоих научных экспериментах, — подбодрила его Джоди. — А передвигаться я буду, сидя в кармане Топина.
— Невероятно, — продолжал сокрушаться Дензил, когда они тронулись в путь — обратно к городу. — Но как тебе это удалось?
