Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 139
Иван Карамазов ведь не утверждал окончательно – он вопрошал. Почти зная ответ, пугавший его самого и открывающий все последние шлюзы под мутным напором полной и окончательной свободы – от всех и от всего. «Если Бога нет, значит всё позволено?» Но ведь не Бог позволяет или не позволяет, а мы сами, вернее, чувство достоинства, заложенное в нас, во всем народе. Если не стыдно быть проституткой, то почему должно быть стыдно выкрикивать похабщину в храме Христа Спасителя? Не стыдно, потому что выгодно.
Если эти самки человека сами себя называют «разнузданные вагины» – а это один из переводов английского слова «riot» – то в русском языке есть слово покороче – бл…и. Да, опять они… Видишь, читатель – ветки-то разные, дерево одно. А если Бог есть? Тогда есть и бессмертие души. Для души такая цена – самая дорогая, хотя выгоды не приносит. И нельзя попустить распродавать ее по мелочи – ради наживы. Даже если самому посессору этого хочется. Но как при торгово-развлекательной демократии что-то не попущать? У нас же свободная страна – вопиют со всех сторон. У нас свобода – выпустите бедных хрупких девочек на эту свободу, к деткам, они же просто пошалили.
Если бы средний Карамазов видел, как бл…и разухабились в храме, он бы конечно горло себе резать не стал. Он переиначил бы «Великого инквизитора». Например, так – престарелый кардинал спрашивает Христа: «Ты видишь, что они сделали с Домом Твоим? Я охранял Церковь Твою на пороге её, но Ты сам дал свободу овцам своим. И вот стадо Твое не просто разбрелось, оно гадит в Доме Твоем. Не для таких ли Твои слова о мече, что Ты принес на землю? Я – страж стада Твоего, потому что я – страж Дома Твоего, ибо нет одного без другого».
Уж не поручусь, что Спаситель поцеловал бы литературного Торквемаду, но логика любого строительства предусматривает защиту от разрушения изнутри. Будь то Церковь или государство. Особенно у нас, у русских, которых силой завоевать невозможно исторически. Даже татаро-монгольское иго было «наложением ханской власти поверх княжеской», по словам историка. Да, Русь платила «выход», князья получали ярлыки на княжение, но целостность страны, ее государство, ее вера, ее земля оставались нетронутыми. Не взять Русь внешней силой. А как взять?
Ответ мы наблюдаем последние двадцать «демократических» лет. Изнутри. Торговлей. Всеобъемлющей, всеохватывающей и всепроникающей торговлей. И сделать-то нужно малость – превратить мошну в показатель достоинства человека. По научному – овеществление человеческих отношений. А по народному – стыд на дне мошны не виден. Ты то, что ты купил. Что ты сделал – интересует только в этом аспекте – что ты сделал, чтобы купить? И вот современная Русь начинает разлагаться – земля становится территорией на продажу, народ – населением, то есть определенным количеством потребителей/избирателей, церковь – местом черных панк-молебнов, государство – ненавистной чиновничьей стаей, требующей немедленного разгона, а то и посадки.
И все под либеральный вой – это наше право! Это наша свобода! Свободу панк-бл…ям! Свободу всем! Свободу от всего! Свободу от Бога! Бога нет, потому что у Патриарха дорогие часы! Свободу от Патриарха! И вот уже тысячи, казалось бы, культурных, образованных и творческих людей – из тех, которым Господь если и дал талант, то для врачевания людских душ, – интернетным хором выступают за освобождение панк-бл…ей, плюнувших нам в эти самые души? И в талант требующих «вагинальной» свободы тоже – это же часть их души, наверное самая главная. Воистину «достигли даже до того, что вера и божественный закон в сердцах наших истребились, тайны божественные в презрение впали».
Что бы на это сказал Иван Карамазов? Ужаснулся бы, увидев, насколько теперь «всё дозволено»? Если по моей версии современный художник Пискарев не стал бы себе резать горло, то современный Иван Карамазов не стал бы сходить с ума в одиночку. Он присоединился бы к бесноватой интеллигенции («в суждениях своих, как безумные бредят») и стал бы выступать на митингах и идти на политпрогулках в первой шеренге. По той же причине – мучаться богоборческими вопросами свойственно одиночкам, а тут уже все либеральное стадо блеет во все свои бараньи горла – это как раз то, что он с таким трепетом открывал брату Алеше. Если все безумны – безумие отстать от них. Но если бы Карамазовы видели 20‑й и начало 21‑го века?
Я бы спросил именно этих двух братьев вот о чем. Что противней Богу – взрыв храма коммунистами-богоборцами или практическое одобрение (ибо настоящего осуждения не последовало) бесовских плясок в храме русской…нет, русскоговорящей интеллигенцией? Я задаю этот вопрос и себе, и вам, читатель. Я лично полагаю, что второе. Думаю, Иван был бы против, а вот Алеша, подумавши, согласился бы со мной.
Насилию противостоять легче, чем свободе. Алеша согласился бы со мной и в другом – расширение свободы за пределы общественной морали возможно только вниз. В самый мрачный, темный низ, где уже не мерцают духовные звезды. Где вещи – мерило человека. Где прибыль – единственный закон бытия. Беззаконие узурпаторов – ничто по сравнению добровольного, сиречь свободного, отказа от подлинного человеческого закона. Тем более и прежде всего закона веры. Потому что это один из столпов страны. Без веры – нет земли, только территория. Без веры нет народа, нет нации – есть только избиратели и потребители. Без веры нет истории, в конце концов.
Поэтому Церковь – институт, объединяющий так или иначе людей не только по вере, но и по национальной (не путать с национальностью – чтобы меня умоограниченные злопыхатели не записали в националисты, сразу объявляю свой лозунг: «враги России национальности не имеют»!) и исторической, если хотите – державной принадлежности. Ведь сто раз прав еврей Соловьев, кидавший в футболистов русской национальности каменья слов «мерзота», «ублюдки» и т. п. Потому что футболисты одели майки со святыми словами «Россия» – так называется наша общая Родина, а играли не за нее.
Не бились, не ратовали за нее – пусть и на футбольном поле, а не на поле брани. За себя и для себя. И потому искренне недоумевают – отчего это они должны что-то российским болельщикам? Ничего не должны, кроме как по контракту получить прописанную там сумму. Там, в чипсовых и пепсикольных контрактах прописана цена их достоинства. Не нужно удивляться и негодовать – разве вы сами не хотели свободы от всего? Хотели. А получили свободу от самоуважения. Это неизбежный итог любой торговли. А когда речь идет о такой стране, как наша, почти последней страны с тысячелетней историей собственного достоинства, то следует порушить сначала его. То есть – отоварить. Что нельзя отоварить – очернить или осмеять. Остальное рано или поздно мы сами продадим по кускам.
Вот почему Торквемада был не так уж и не прав, на основе жестокого пресечения инаковерия объединив Испанию в одно государство, величайшее по тем временам. Не поймите меня неправильно, я не призываю зажечь костры святой инквизиции в центре Москвы, нет.
Но я хочу заявить, что злоупотребление свободой – тягчайшее преступление против личности и гораздо страшнее по своим последствиям, чем злоупотребление властью. И приведет гораздо к большим жертвам в конце концов. Ведь когда император Александр II был убит бомбой Гриневицкого, во многих дворянских(!) – то есть самых образованных семьях – царило по воспоминаниям современников едва ли приподнятое настроение.
Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 139
