был деловым пацаном. По крайней мере, он так думал.
Наверх было два варианта. Либо через спортсменов, либо через бродяг – так, по старомодному называли себя воры. Часто все решала случайность. В спортсмены обычно приходили через тренировочный зал, через тренеров. В блатные – через учет, через детскую комнату милиции, через взрослых дружков.
Для него все решилось, когда он попал в ментовку. До того его уже успешно выгнали из школы и перевели в другую – учиться он от того лучше не стал, только обозлился. И те выходки, которые он совершал – видимо, это была отчаянная попытка отомстить всему миру, от которого он не видел ничего хорошего.
А учителя? А что учителя? Учитель что может? Все их угрозы – поставить на учет, перевести в школу для дебилов – это так, слону дробина. В колонию отправят – для этого надо совсем что-то выдающееся отмочить.
Как то раз, сидя в ожидании ИДН32, он пересекся с пацанами, за которыми уже были взрослые дела. Кража, дали условку, и они пришли отмечаться. Разговорились, от них Сникерс узнал про «взрослые тусовки» с матерыми углами. Решил «жрать с ворами» – а что оставалось?
Вот и стал он кентоваться с дядей Колей, разучивать «музыку33», впитывать тюремные мудрости (первая из которых: тюрьма вору – дом родной) и делать все чтобы доказать и себе и другим, что он правильный пацан и что ему доверять можно.
И сам он, по совету дяди Коли подтягивал к себе совсем сопливую шпану, чтобы и самому быть хоть маленьким, но бригадиром.
Потому, получив задание от дяди Коли, он направился к многоэтажкам, где в подвалах тусовалась шпана…
Играли в карты. Тогда популярны были карты с голыми бабами, они стоили дороже. Сникерс улучив момент, бросил фото телки.
– Ну, чо скажете?
– А чо, нормальная бикса
– Она на моего другана заявку накатала. Поучим?
***
Учить им было не впервой. Это было как бы общественное задание – если одна заяву напишет, потом так же вторая, третья – и поехало. Надо сразу таких…
Тогда еще ни дверей железных не было ни кодовых замков – двери были деревянные, с закрашенными стеклами, хлябали на ветру. Потому они прошли в подъезд и стали ждать. Дом был с мусоропроводом, да и подвал они вскрыли.
Хотя они собирались управиться быстро.
Сначала ничего не происходило. Потом поехал лифт, они напряглись – но лифт проехал выше. Они стояли на третьем, в то время как дом был девятиэтажный.
Потом появился мужик. Среднего роста, в беретике, выглядел как лох. В руках у него была сумка, он шел наверх.
Сникерс мельком посмотрел на него. Опасности мужик не представлял. На улице могли бы что-то и вытворить, но тут…
Мужик вдруг остановился.
– А ты чо тут делаешь, пацанчик? Ждешь кого? Или просто дро… ь?
Сникерс посмотрел на мужика:
– Слышь, мужик. А ты знаешь, чо такое минно-взрывная травма?
– Знаю, – сказал мужик и достал из кармана пистолет.
Сникерс прищурился. Он не понял, что это боевой. Подумал, газовый.
– Хочешь, чтобы я тебе его в ж… засунул?
– Попробуй
Сверху спускались еще двое. У одного был помповик с пистолетной рукояткой, у другого – Стечкин.
– Руки в гору. Считаю до трех, два уже было
Сникерс посмотрел в дуло дробовика и послушно поднял руки.
***
Под прицелом их вывели из подъезда и посадили в «пирожок» – ижевский пикапчик. Заперли двери и куда-то поехали. Сильно трясло, так что головами о потолок бились, Но бежать даже мыслей не было, да и как?
Приехали – куда-то за город. Судя по тому, как трясло, – ехали по плохой дороге. Потом остановились. Лязгнул замок, хлябнула дверь.
– На выход…
Сникерс, а затем и его подельники – выбрались наружу, под слепящий свет фар. Сникерс с ужасом увидел выкопанную яму и понял, что их сейчас будут убивать.
– Кто такие? Под кем ходите? Чо, языки в ж… засунули или чо?
– Я Сникерс – сказал Сникерс и голос его предательски дрогнул – а это Татарин и Бика. Мы под Микробом ходим.
– Микроб кто такой? Ты Микроба знаешь?
– Не…
– Он в блинке на Ломоносова сидит, – внес ясность Сникерс.
– В блинке на Ломоносова? Сань, ты это место знаешь?
– Чо я забыл в этой блеваловке… – второй голос. Кто говорит было не видно, из-за света фар.
– Ну, допустим, под Микробом. А в адресе у моей сеструхи чо делали? Ты чо, оглох? Или тебе колено прострелить?
– Просто стояли.
– Просто стояли. А ты знаешь, что тебе, шпане, даже в подъезд к моей сеструхе нельзя заходить? Чо у них было?
– Да так, по мелочи…
Тот, кто вел разборку, без интереса пошерудил в отнятом барахле, высыпанном на капот.
– Бабочку на рынке покупал? Кто же так точит. О, гандоны. Просроченные. Ты чо, пацан, денег не имеешь даже на гандоны нормальные…
Бандиты заржали.
– Хамили?
– Не. Вежливые.
– Раз вежливые… с вас штраф штука. За то что к моей сеструхе Насте в подъезд зашли без спроса. Штука есть?
– Какая штука? У них и на гандоны то нет… – второй голос
– Реально? Ладно, давай сколько есть…
Трое отморозков пошерудили по карманам. Набралось триста сорок рублей. И еще мелочь.
– Вот…
– Чо такие бедные то? Лады. Будем считать, что на этот раз разошлись краями. Запомни сам и другим передай, кого из вас упырей рядом с моей сеструхой увижу, вот в эту яму зарою. Всосал? Не слышу!
– Поняли мы.
– Тогда бывай. Лучше пока пару дней отсидитесь, чтобы под замес не влететь. А Микробу при случае передай, если возбухнет, я его лично бактерией сделаю. Город в той стороне. Дойдете…
Захлопали двери, взревели моторы. Бандитские джипы один за другим срывались с места, уходили в сторону города. Когда огни их стоп-сигналов растаяли в темноте – в том же направлении уныло побрели и несостоявшиеся насильники.
***
– Ты чо гонишь?!
– Не гоню я, Белый, в натуре все так было! Два джипа, бритые со стволами! Сказали, если Микроба увидят, бактерией сделают!
– Не ори. Сколько их было?
– Восемь… или семь…
– Так восемь или семь?
– Не знаю! Сказали, кого только рядом увидят с этой Настей, в яму закопают!
…
– Они в натуре крутые, Белый, у них у каждого ствол!
– Не мельтеши. Ладно. Вопросов к тебе нет. Отсидись дома пока.
– А деньги?
– Какие деньги? Ты работу не сделал!
***
– Бактерией говоришь…
Микроб сильно задумался.
С одной стороны, он – смотрящий по району и должен выполнять функции смотрящего.
