действия отличались такой поразительной ловкостью, что ни один датчик не успевал среагировать или послать сигнал тревоги.
Но высокое коварство эмиссара заключалось в самом его методе обезвреживания. Не реагирующие больше не на что датчики по-прежнему работали и проявляли себя на мониторах в домике как функционирующие. А враг был всё ближе и ближе…
Шестьсот метров до цели. Прицельная дальность гранатомёта до четырёхсот. Осталось проползти чуть больше двухсот. Для профессионалов это не проблема, не проявляя нервной поспешности, наёмники хладнокровно, неумолимо приближались к нужной дистанции. Но вот один из бойцов встал на колено и прицелился в дом егеря…
«Волкодав» с позывным Белый лежал на крыльце, укрывшись за бронещитками, и вёл наблюдение за подступами к дому с востока. Зная, что впереди всё утыкано датчиками и минами, он не ожидал особых осложнений с этого направления, поэтому более прислушивался к тому, что творится на противоположной стороне, чем наблюдал за своим сектором. Каково же было его удивление, когда трассирующая очередь, пущенная с открытого пространства, пронеслась над ним, кроша в щепки деревянные стены и дверь дома.
– Контакт! – проорал боец, направляя шквальный огонь туда, откуда прилетели трассёры.
Вооружённый в отличие от остальной группы тяжёлым «Кордом», Белый обрушил на рассекретившего себя врага целый ливень бронебойно-зажигательных зарядов, которые, словно торнадо, перемололи в мелкий винегрет солидный участок берега. Выпустив всю ленту, он, прежде чем перезарядить пулемёт, подхватил АК-15 и жахнул в то место из подствольника. До кучи, так сказать. Грохнувший взрыв добавил разрушений к уже учинённым убийственным стальным ливнем.
Теперь на то место, откуда в Белого прилетели пули, было больно смотреть. Перепаханная, как перед посевной, земля вперемешку с травой и обломками кустов, и разорванные тела наёмников, попавших под этакую раздачу. Те из людей, кому посчастливилось уцелеть, не стали изображать героев, а попятились, открыв беспорядочный ответный огонь из автоматов.
Их пули осыпали позицию «волкодава», мешая ему закончить перезарядку «Корда». Но этой же стрельбой диверсанты полностью раскрыли себя, так что по ним тотчас ударили прикрывающие Белого с флангов товарищи.
«Печенеги» Макса и Сержа достойно переняли эстафету у «Корда», устроив отступающему противнику настоящую свистопляску. В довесок к ним ухнула винтовка вездесущего Дэна, и наёмник, взявший дом на прицел «мухи»[19], опрокинулся навзничь, в агонии выстрелив в небо. Сверкая огненным хвостом, заряд пролетел по крутой дуге и врезался в береговую линию, подняв взрывом столб грязи и ошмётков камыша.
Снова застучал перезаряженный «Корд», и отступление врага переросло в паническое бегство. Остатки наёмников драпали изо всех сил, забывая отстреливаться, побросав мешавшие бежать гранатомёты и желая только одного – оказаться как можно дальше от разбушевавшейся стихии огня и стали…
А впереди всех бежал и уцелевший эмиссар, петляя как заяц, чтобы уйти от прицельных выстрелов комитетчиков. Но он так увлекся закручиванием крутых финтов, что начисто забыл про мины. А есть вещи, забывать о которых смерти подобно…
«Высоко полетел, к ясной погоде! – подумал Белый, глядя на подброшенного взрывом злодея. – Ого! Ещё и фартовый!» – подумал он секундой позднее, когда тело, упавшее на землю, снова взмыло в небо от взрыва второй мины. А затем и от третьей.
– Ну ваще-е-е! – уже вслух изумился «волкодав» невероятному везению эмиссара.
Бой затихал. С востока всё успокоилось. С запада Марат и Крос короткими очередями добивали остатки отступающих монстров. Бир менял перегревшийся ствол у «печенега». Полоса можжевельника, обильно росшего вдоль берега, теперь превратилась в проплешину, заваленную обломками кустарника и кучами хитиновых останков.
Облегчённо выдохнув, Кот покинул занимаемое им окно и направился обратно на свой наблюдательный пост. Нюхнув пороха и, как говорят, погрев об цевьё руки, он чувствовал себя превосходно, поэтому к мониторам возвращался в приподнятом настроении.
– Как успехи? – встретил его насмешливый голос Сулинова, начисто сбивший у бойца всю эйфорию.
– Э-э-э… Ну, это… – «Волкодав» лихорадочно размышлял, как бы оправдаться перед начальством за самовольный уход с поста. – Это… Викторович? Ну ты же понимаешь…
– Понимаю, – иронично подтвердил командир, окончательно вгоняя бойца в уныние. Кот, давно служивший у майора, знал, что когда тот кричит, рвёт и мечет, то это нормально, всё утрясётся. Но когда Анатолий Викторович говорил вот в такой мягкой и располагающей манере, жди беды…
– Иди на место, спасатель. – И пока Кот возвращался за ширму, к мониторам, Сулинов нежно спросил: – Как Бир? Поцеловал тебя в ушко за помощь?
– Да тьфу на вас, товарищ командир! – аж передёрнуло бойца. – Зачем на такое намекаете? Между прочим, на него толпа шутканов пёрла, а с ними чёрные сколопендры, так что как ни посмотри, а помочь ему было необходимо.
– Для этого у него соседи на флангах сидят. Для этого у нас дроны наготове стоят. Для этого нас Дэн сверху прикрывает, – аккуратно перечислил майор, в голосе которого начал просыпаться вулкан. – Каждый из нас должен быть на своём месте, только так и не иначе. Ты пост свой оставил, другу помочь решил, а по нам в это время с востока лупанули. Белый уже отчитался, там толпа наёмников с граниками пёрла. Представляешь, что было бы, если б они все разом жахнули?
Кот молчал, стиснув зубы. Ему стало паршиво, ибо он представлял, чем для них обернулась бы успешная атака противника. Оправдать себя тем, что, когда уходил, все датчики молчали, не получится. Самая суть его провинности – именно в оставлении поста. А нарушение дисциплины в отряде майора карается строго.
– По возвращении в часть напишешь рапорт об уходе. Сам! – вынес ему приговор Сулинов и, обрывая любые возражения, пресёк дальнейшие разговоры коротким приказом: – Всё! На место!
Провинившийся «волкодав» удручённо вернулся за ширму, мысленно проклиная всю эту долбаную электронику, которая всё равно ни фига не видит. А командир, недовольно покачивая головой, костерил сошедший с ума мир.
– И я ещё на Тимохина бочку качу, – сердито ворчал майор себе под нос. – Тут собственный ветеран, проверенный боец, такой коленкор учудил, что новобранцы отдыхают. В один раз Сашкины закидоны переплюнул! Сам-то Тимохин, наверно, у Варвары по струнке сейчас ходит. Ну а как иначе, лейтенант шутить не любит…
Бах! Бах! – раздался грохот выстрелов, а пули «рэпа» проделали в двери огромные дыры, осыпав Александра и Всеволода деревянными щепками.
– Ложись! – заорал Ашас, падая ничком на пол, где уже и без его подсказки распластались оба внештатника.
– Ползём отсюда на хрен! – просипел Тимохин и, подавая пример, начал извиваться как ящерица, удаляясь от двери, в которой за секунды этого эпизода появилось ещё два пулевых отверстия, причём гораздо ниже предыдущих.
Бывший эмиссар был не прав, предсказывая своим коллегам, что, сбежав к граням, они найдут себе большие неприятности. Да, не прав. Астраханцы нарвались на неприятности, не успев даже выйти из дома Костаса.
