не было столетий её бездействия, опять поддалась и раскрылась.
– Это ещё что?! – опять заревел загонщик.
Друзья не утерпели и заглянули тоже. И еле сумели сдержать смешки. Комната, вдоль всех стен которой до потолка возвышались полки с книгами, была, как они и надеялись, уже пуста, но столик, примостившийся ранее в углу, теперь стоял посередине, и на нём скалились редкими гнилыми зубами два черепа. Один, судя по кокетливому веночку из желтеньких полевых цветочков на нём, принадлежал когда-то женщине. На втором была нахлобучена нелепая мужская шляпа, снятая, верно, с чучела, охранявшего то самое поле.
– Смешно?! – повернулся к аборигенам бессмертный, и те отпрянули от него: столько бешенства было во всей его фигуре, в его лице, в его голосе. – Я всё равно достану её! Хельга не спрячется от меня нигде! В любую её локации я приду за нею уже через сутки! Уже послезавтра! И через неделю три её черепа я добавлю к этим двум! Да и три черепа этого, как его – Сверга! – тоже! Вот, тогда и посмеёмся! Вместе! Ждите. И запаситесь цветочками!
– Лорд Глеттининг, – послышалось от входа в библиотеку. Голос был негромок, но все сразу взглянули туда. Там стоял настоятель. – Именем бога моего…
Лорд не стал ждать завершения проклятия. При визуальном контакте любое из них на порядок сильнее, а уж, когда они с проклинающим находятся на территории его монастыря… Он рванул свиток, и с лёгким хлопком исчез в разовом телепорте.
*
Я был в своей личной комнате. И ведь всего неделя только прошла, а как жизнь тому назад.
Как-то на Земле сидели мы всей мужской частью моей команды за пивом, и наш компьютерщик Байт говорил о своём – о быстродействии машин. Оно, по его словам, базируется на “тактовой частоте”, и он утверждал, что у людей таковая тоже имелась, и с возрастом она уменьшается. Соответственно за сутки дитё проживает, узнаёт, запоминает, ощущает больше, чем за те же сутки взрослые. А у стариков промежуток от такта до такта – вообще в километр. Так может, «восприятие» здесь – это та самая его скорость? И для меня сейчас время – опять, как в детстве, когда летние каникулы были сравнимы с вечностью?
Комната изменилась. Стала больше. Появилась кровать с памятным средневековым шатром над нею. Появилась знакомая дверь в санузел. И появились два окна… Из которых веяло морской свежестью, и слышался глухой, ровный шум прибоя. Не обманули и с этим, однако!
« – Господин, маленький подарок от нулевой локации!
Да, была б возможность, я, покидать её, спешить не стал.
А, вот, здесь и сейчас тянуть не следует. Сработает мой план или нет, никакой уверенности у меня не имелось. Но весь он строился на том, что личная комната – абсолютно конфиденциальна: происходящее в ней недоступно для наблюдателей. Соответственно и Хельга должна быть в ней, не должна успеть из неё сорваться. Хотя спешить с этим у неё резона, вроде, не было – внутри она в полной безопасности, а снаружи, в любой локации – нет. Но кто её, такую пожившую, знает?! Может, и она составила какой-нибудь хитрый план, требующий стремительности действий?
Перед кроватью лежал полотняный коврик… Эх, не успел я обзавестись шкурой местного леопарда! Ну, если нет гербовой бумаги, пишут, бывает, даже стене. Расположился задницей на тряпке, откинул голову на кровать – нормально, в случае чего, десять минут перекантую, а ложиться мне не следует.
Взглянул на неистово мигающую звёздочку оповещения о срочном сообщении системы. И азарт предвкушения впрыснул в кровь адреналин. Сердце застучало.Давай!
Гонг. Вспышка с желтоватыми отсветами. Голос:
– Бог видит тебя. Слушай, сведи их всех трёх вместе! Во, посмеёмся! Бог в предвкушени…
Я не дал ему договорить – грохнулся на колени и выкрикнул:
– Прошу о содействии!
Тишина, тишина…
– Не, пацан, ничего не выйдет. Ты не в моём храме, а вне его я общался с тобой слишком недавно. Но ты ж всё равно что-нибудь придумаешь? Бог в предвкушениях!
Не вышло?
Гонг. Вспышка с незнакомыми оранжевыми отсветами. Голос:
– Богиня видит тебя. Видел бы ты его морду! И этот веночек!.. Богиня так смеялась! А ещё сможешь?
– Да!! – заорал я. – Но прошу о содействии! Представляешь, Ваше могущество, они её ждут во всех локациях, а её-то и нету! Нигде!
Тишина, тишина, тишина…
– А сам?
– Я хочу изменить общий параметр Хельги – её имя! А мой уровень Трансформации требует божественного содействия.
– Нет, не выйдет – разочаровано вздохнула она: – там маны требуется на уровне гроссмастера, а ты… – но богиня прервала сама себя: – Ой… У тебя же сверхстраз имеется! Слу-ушай…
Да слушаю я, слушаю!..
– Нет, у тебя всё равно не выйдет: на ней проклятие гроссмастера: запрет на изменение имени…
Будь это в обычных условиях, я бы, наверное, растерялся, но сейчас я, как на экзамене перед комиссией стоял, как на ринге перед соперником, как в бою – перед врагами, – адреналин бурлил, сердце грохотало, мозги взрывались! И один осколок ярко вспыхнул:
– О, ты оценишь! – захохотал я. – Новое её имя будет Ольга! А это не его изменение! Ольга и Хельга – для меня! – одно и то же.
– Так не бывает!
– Ваше могущество, вглядись в меня!
Я прочитал об этом в книжке из библиотеки деда про древнерусскую княгиню Ольгу. Её отец назвал Хельгой, но нам она известна как Ольга. Это наша версия скандинавского выдоха: для их уха – ближе «хе…», а наше – на первый слабый хрип не обращает внимания, а «е» слышит как «о».
