и смеясь, начали медленно сползать на пол.
– Боже… я та. ик!..такая пьяная… – с трудом проговорила Лаура, вцепившись в подругу.
– И не говори… – согласилась Ева, так же держась за неё. – А где… мы?
– Мы? – Лаура уставилась на него бессмысленным взглядом, пытаясь сфокусироваться. – Милый, а… где мы?
– Дома, девушки… – с трудом ворочая языком, проговорил Гюнтер. Проклятье, где же ключи? Он дважды просмотрел все карманы брюк и кителя, всё пусто. Наморщив лоб и прислонившись к стене, он закрыл глаза, пытаясь вспомнить где ключи. Наконец, его озарило. Ну конечно, вот он болван! Форма-то не его! Поэтому и ключей нет. Что же делать? Точно, ключи есть у Лауры!
Пошатываясь, он наклонился к девушкам, которые, прижавшись друг к другу, затихли… Скорее всего, уснули. С трудом открыв сумочку Лауры, он попытался найти ключи. В глазах всё плыло и, отчаявшись, он вытряхнул всё её содержимое на пол. Кошелёк, косметика, платок, расчёска, зеркало… Зазвенели монеты и связка ключей. Вот и они… Теперь возникла проблема, как их вставить в замок. Рука дрожала, замок двоился и троился… Нет, точно надо бросать пить! Однозначно! Первый загул привёл его в тюрьму, а теперь что? Опять напился… Да, повод, конечно, есть, но… Нет, к чёрту! Всё, больше ни капли!
Нащупав пальцами замочную скважину, он сумел вставить ключ и открыть дверь. Квартира встретила его сумраком и знакомым чувством дома. Гюнтер, запихав все вещи Лауры обратно в её сумочку, попытался растолкать девушек, но бесполезно, они только невнятно бормотали и ещё крепче вцепились друг в дружку. Ладно, попробуем испытанный метод… Он начал щекотать Лауру и результат быстро появился. Девушка отцепилась от Евы и начала слабо трепыхаться, пытаясь отбиться от него. Довольно ухмыльнувшись, Гюнтер с трудом обхватил её за талию и потащил в спальню. В квартире была только одна кровать, и он решил положить девушек вместе. Проделав ту же процедуру с Евой, Гюнтер задумался, а где спать ему? На маленьком диванчике в гостиной? Там он не поместится, слишком высокий… На полу? Он скривился. Вообще-то, он у себя дома! Так что не надо тут..
Снова войдя в спальню, он посмотрел на девушек и внезапно улыбнулся. А почему бы и нет? Сначала он раздел Лауру, оставив на ней только чулки и трусики. Потом таким же образом раздел и Еву. А что? Можно сказать утром, что они сами разделись, просто не помнят… Гюнтер невольно засмотрелся на их тела. Лаура была более юной и стройной, но зато у Евы было более налитое тело гимнастки. По стройности она мало уступала Лауре, и её грудь была чуть крупнее. Любуясь ими, он чувствовал довольство собой. Они обе его девушки и он никому их не отдаст! Никогда!
Раздевшись, Гюнтер осторожно пролез между ними и, со вздохом облегчения, расслабился, чувствуя что сон набрасывается на него. Сегодня был чертовски сложный день… Начался он отвратительно, зато кончается очень даже неплохо. Что ж, утро вечера мудренее, по словам Алекса… Интересно, где он и что с ним? Может тоже лежит сейчас вместе с девушкой? Или с двумя, как он? Гюнтер улыбнулся и закрыл глаза. Уже через минуту он спал.
Берлин. Рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер.
– Ты издеваешься надо мной, Вальтер? – пытаясь сохранить самообладание, спросил Гиммлер. Крепко сжав челюсти, он старался не поддаться острому желанию обрушить на голову Шелленберга гром и молнии своего гнева. Воистину, Бог или дьявол смеётся над ним! Подумать только, этот чёртов Шольке только что был в его руках, без защиты фюрера, а теперь?.. Нет, надо успокоиться, незачем показывать подчинённым свои эмоции, он не фюрер, чтобы кричать, топать ногами и брызгать слюной..
Он снова взглянул на Шелленберга, который стоял перед ним навытяжку, бледный и растерянный. Почти успокоившись, он достал из шкафа бутылку коньяка, налил в бокал граммов сто напитка и залпом выпил. Переждал горячую волну внутри пищевода и, полностью взяв себя в руки, опустился за свой стол. Что ж, у него и раньше бывали неудачи, скорее всего, и потом будут, надо бы спокойнее относиться к такому. Но всё-таки обидно..
– Докладывай, Вальтер.
Шелленберг сглотнул и начал говорить:
– В соответствии с вашим приказом оберштурмфюрера Шольке поместили в тюрьму Тегель. Он был в невменяемом состоянии, ничего не понимал и не мог говорить. Когда я приехал туда и допросил коменданта тюрьмы, тот сообщил что примерно через час после прибытия Шольке ему позвонили из канцелярии фюрера и..
– Кто позвонил? – резко прервал его Гиммлер.
– Адъютант фюрера Отто Гюнше. Он сослался на приказ фюрера, немедленно освободить задержанного и доставить его в рейхсканцелярию. Комендант, как положено, попросил письменный приказ и через полчаса получил его за подписью фюрера. После этого он, со спокойной душой, передал Шольке приехавшему за ним штурмбаннфюреру СС Мариусу Ланге, который и отвёз его к фюреру.
– Это всё? – спросил Гиммлер, не дождавшись продолжения.
– Так точно, рейхсфюрер!
– Очень интересно… – откинулся на стуле шеф СС. – Откуда фюрер так быстро узнал о задержании Шольке? Неужели, помимо наших агентов, он приставил своих собственных? Или кто-то из моих подчинённых успел сообщить ему?
Он пристально посмотрел на Шелленберга. Тот снова побледнел.
– Рейхсфюрер, я никому не говорил о наших планах, клянусь!
Гиммлер продолжал молча сверлить его глазами.
– Я… Я всегда верен вам, экселленц! Всё что я знаю о вас, никогда не уйдёт дальше меня! – убеждал его Вальтер, пытаясь сохранить самообладание. Гиммлер смотрел на него и был почти уверен что Шелленберг, несмотря на всю показную верность, без сомнения предаст его если увидит в этом выгоду. Казалось бы, зачем тогда держать его рядом с собой? Почему бы не удалить его? Или вообще организовать «несчастный случай»? Ответ прост – больше некому. Другие сотрудники ещё хуже. Одни верны но беспросветно тупы, у них нет живого воображения и хитрости Шелленберга, благодаря чему тот мог справляться с его весьма щекотливыми поручениями. Другие, наоборот, имеют даже слишком много мозгов, зато на их верность Гиммлер не мог положиться ещё больше чем на Вальтера. Приходится выбирать лучшее из того что есть.
– Я верю тебе, Вальтер! – наконец соизволил произнести он. Что ж, такие вот встряски для его помощника весьма
