class="p1">Перестал греметь гром, молнии больше не прорезали небо, грозовая туча сразу потеряла свою мрачную плотность, понемногу стал пробиваться бледный свет, прекратился дождь.
Последний порыв ветра разорвал темную тучу и унес ее на запад; он пригнул столбы испарений, державшиеся над водопадом, но вскоре они выпрямились и вновь обрели свою величественную неподвижность.
И тогда показалось солнце. Оно сияло ярче, чем когда бы то ни было; небесная лазурь была чиста, гроза промыла ее и придала ей чудесную прозрачность.
Европейцы и африканцы были в одинаковой мере потрясены быстротой этого преображения и не смогли сдержать крики радости и восторга.
Все взгляды обратились туда, где только что краснело изрыгаемое землей загадочное пламя.
Его больше не было.
Не было ни огня, ни дыма. Скала приняла обычный вид.
Если бы вода не стекала с холма тонкими ручейками, если бы алоэ, эвфорбии и кактусы не приобрели необычную свежесть, нельзя было бы и догадаться о том, что здесь произошло.
Не осталось также ничего от загадочного явления, которое так встревожило племена, живущие на берегах великой африканской реки.
Баримы угомонились, и все обошлось без того, чтобы Мози-оа-Тунья поглотила их последних потомков. Как мы уже сказали, смерч пригнул Столбы богов к земле. Тогда благодаря необычайной прозрачности воздуха стал отчетливо виден Садовый Остров.
На выступе подводной скалы, побелевшем в результате многовекового действия вод, стояли три черные фигуры. Они стояли гордо, неподвижно, издали похожие на три огромных восклицательных знака.
Это были Магопо, Ган и Хорс.
Батокам больше незачем было продолжать разведку: перестала существовать причина, делавшая ее необходимой.
Доблестные черные воины обнимались, даже прыгали от радости и приготовились спуститься со своей возвышенности, чтобы торжественно выйти навстречу вождю и обоим молодым людям.
Европейцы промокли до костей, но их приободрило благотворное солнце. Они решили присоединиться к батокам и покинуть скалу, которая едва не стала местом их гибели.
Один лишь Жозеф был чем-то озабочен.
– Карай, месье Альбер! Я согласен уйти отсюда, но мне бы хотелось раньше узнать две вещи.
– Какие?
– Куда девался тот бедный негр, которого застрелили.
– Застрелили? Тебе, должно быть, приснилось.
– Нет! Я видел и слышал. Я ведь был снаружи, когда вы находились в укрытии.
– Ладно, не будем спорить. Допустим, кто-то выстрелил и один человек упал.
– Так вот, я хотел бы знать, куда он девался, этот человек. Похоже, что товарищи заботятся о нем не больше, чем о всемирной выставке. И еще хотел бы я знать, кто стрелял.
– Вот это правильно! Если только ты не ошибся, то этот загадочный стрелок должен находиться где-нибудь недалеко отсюда.
– Вот и я говорю. Так что, если вы разрешите, я взберусь на выступ, под которым вы укрывались от дождя, и постараюсь осмотреть окрестности.
– Только будь осторожен. Если с тобой что-то случится, я этого не переживу.
– Ладно. Уж как-нибудь… Я буду идти очень осторожно, ползти на четвереньках, легко спрыгну на скалу, буду смотреть в оба и сделаю все в лучшем виде.
Каталонец все сделал быстро и ловко. Он взобрался, осмотрелся – все это отняло едва несколько минут. Но, спустившись, он усердно чесал у себя в затылке, а это всегда бывало у него признаком большого волнения.
– Что вы видели? – спросил его Александр.
– Однако это забавно!
– Что?
– Сейчас объясню. Или, скорей, не объясню, потому что и сам ни черта не понимаю. Я вам просто расскажу, что я видел.
– Боже, какой болтун! – воскликнул Альбер. – Говори толком, не тяни!
– Дай ему, по крайней мере, начать, – благодушно посоветовал Александр.
– Значит, дело вот какое, – продолжал Жозеф. – Представьте себе, что слева направо, если идти от расселины, то есть прямо по течению, черная скала перерезана длинной белой полосой. Она имеет метра четыре в ширину и метров триста-четыреста в длину, вправо от нас.
– Очень хорошо. Пока все ясно. Должно быть, через базальт проходит известняковая жила. Это бывает.
– Так. Я вам верю, потому что вы знаете все на свете и еще многое другое, – продолжал Жозеф, награждая своего друга удивительным определением Пико делла Мирандола. – Но когда я вам опишу, какой вид она имеет, эта белая полоса, вы тоже скажете, что дело странное. Она лежит на дне неглубокого овражка, так что вся вода, которая стекла с холма во время грозы, собралась в этом овражке и заполнила его. Но ведь вот что непонятно: вода-то побелела и кипит так, что от нее пар идет… Похоже, как если бы в речке варился молочный суп. А где печь? Где огонь, на котором варится эта кастрюля? Не видно. Вот и все. Если хотите убедиться, полезайте наверх. Это ничего не стоит.
– Право же, полезу. Для очистки совести! – воскликнул Александр, которого живо заинтересовало это, по-видимому, правдивое описание еще одного непонятного явления природы.
Он уже был готов взобраться на площадку, когда на краю черной стены, образующей правый берег Замбези, раздался глухой взрыв. Густой белый дым вырвался из щели, которая внезапно образовалась в скале, и вместе с дымом – град обломков, разлетевшихся по сторонам в радиусе пятнадцати-двадцати шагов.
Все видевшие это странное явление замерли, хотя находились достаточно далеко и никакая опасность им не грозила.
– Похоже на взрыв в шахте. И не иначе! – заметил Жозеф, первым нарушивший молчание.
– Этого быть не может! – воскликнул Альбер.
Дым рассеялся.
– А вот и шахтеры! – воскликнул Жозеф, увидев, что из щели, образовавшейся в результате взрыва, вылезает оборванный, весь в лохмотьях, весь измазанный грязью человек. Двое других появились неизвестно откуда и бежали как очумелые.
Александр и Альбер сразу узнали этих неожиданно и столь странным образом появившихся незнакомцев и оба одновременно воскликнули:
– Сэм Смит!
– Буры!..
Тут прибежали батоки. Они тоже услышали взрыв и поспешили к европейцам, готовые помочь им, оградить их от новой опасности.
Вот они построились в грозную линию, ощерившуюся копьями, и стали недалеко от того места, где, по живописному выражению Жозефа, известняк кипел, как молочный суп.
Сэм Смит осмотрелся, увидел обоих буров и резко окликнул их.
Буры тотчас остановились и как будто вступили с ним в беседу.
Тем временем Александр позвал адъютанта Магопо и стал советоваться, как бы схватить всех троих негодяев.
Внезапно обе группы людей замолчали, застыв в изумлении и неподвижности. Оглушительный треск на секунду покрыл гул водопада.
Затем произошел второй толчок, похожий на землетрясение, и тогда закачался весь холм.
Французы и батоки едва удержались на ногах. Им даже пришлось сесть на землю, чтобы не упасть.
Потом на протяжении нескольких секунд последовали один
