быть, искали слова и апостолы, видевшие преображение Иисуса на Фаворе. Искали — и не могли сыскать. Ведь белильщик мог выбелить хорошо, это умели делать, но то, то видели апостолы, было белее белого. Как и лицо Иисуса, просиявшее, как солнце. Но это было то же тело, те же ткани одежды, только преображенные — и это дано было увидеть апостолам здесь, на земле, их плотскими глазами, «яко- же можаху», как поется на церковнославянском в тропаре праздника Преображения. То есть насколько они могли увидеть своей еще пораженной грехом, еще не омытой Христом плотью, настолько они увидели славную, свободную от греха плоть человеческую. И они тут же сказали: «Хорошо нам здесь быть». Они ощутили, что хорошо быть там, где нет власти греха и сатаны, где есть уже свобода в Боге. От растерянности и неожиданности Петр говорит что-то несуразное: сделаем три кущи, чтобы поклоняться Тебе, Моисею и Илии [см.: Мк. 9: 5]. Апостолы не понимают, что на самом деле не кущи надо делать, а себя преображать, следуя за Христом, что все эти кущи-рощи — чепуха. Себя надо изменить, и никакие храмы, никакие кущи, никакие обряды сами по себе не есть замена обожения — преображения «сообразно славному телу Христову».
Григорий Богослов писал: «Я — земля и потому привязан к земной жизни. Но я также и божественная частица, и потому ношу в сердце желание будущей жизни». Человек — божественная частица, в нем пребывает Бог. А в Иисусе Христе, как сказано у апостола Павла, «пребывала вся полнота Божества телесно» [Кол. 2:9]. Что это означает? Григорий Нисский разъясняет: «Если в человеке есть образ Божий, то в нем есть и такая же «непостижимая сущность», как она есть в Боге». То есть в каждом из нас есть божественное естество, и здесь Григорий Нисский абсолютно прав, и именно поэтому, кстати, он говорит об апокатастасисе (всеобщем восстановлении в божественном естестве), потому что эта непостижимая божественная глубина ни в ком из людей исчезнуть не может. Сложное слово акокатаатаак; — восстановление употреблено Иисусом в Евангелии по Матфею: «Илия должен прийти прежде и восстановить ((ъ-локатаатщаеС) всё» [Мф. 17:11]. Синодальный перевод вместо «восстановить» поставил невнятное «устроить». Епископ Григорий считал, что восстановление предполагает именно восстановление божественного достоинства. Но исторический контекст не позволяет делать такой вывод — «говорю вам, что Илия уже пришел, и не узнали его, а поступили с ним, какхотели» [Мф. 17:12]. Убийство Иоанна Предтечи, а именно о нем в этом месте беседует Иисус с апостолами, понятно, не может быть деянием людей, восстановивших свою божественность. Как объяснил Пятый Вселенский Собор (553 год), осуждая воззрения Оригена и не называя всеми уважаемого епископа Григория Нисского, всеобщее восстановление будет, но не обязательно в божественном естестве. Восстановление может быть и в осуждение и гибель за злоупотребление человеком дарованной ему божественности.
Но в любом случае в каждом из нас пребывает бездна божественная не как безличное «оно», но как личное бытие, через подставку (ипостась, субстанцию) нашей телесности, благодаря тому, что именно с этой телесностью соединил Себя Бог дыханием Божественным и «обитель у меня сотворил» [см.: Ин. 14: 23]. Но, когда человек забывает о Боге, наполняющем нашу плоть и делающем ее, таким образом, личностной, и видит себя только плотью, и только плоть полагает собою, это отсекает человека и от других людей, и от Бога, погружает в эгоизм и отделяет от той благой бездны, в которой люди с Богом соединены.
О грядущем преображении тела не уставали говорить и христианские аскеты, духом укорененные в Боге. Они мечтали не об освобождении от тела, как платоники или индуистские саньяси, но о грядущем преображении своего тела во образ Фаворского преображения Иисуса. «Необходимо и телам святых — сим членам Христовым сделаться одним и тем же с Самим Христом»; «Что ныне приобрели мы в душах, то самое воссияет и обнаружится тогда и облечет славою тела», — поучает Макарий Египетский[175].
Но этого мало. Человек, как мы знаем, сам по себе для христиан есть существо многосоставное: он — дух, душа и тело. И нельзя сказать, что человек — это душа, а тело — только оболочка или что человек — только дух, что душа — это некая сфера чувств, которая значима только для этого мира, а тело — это вообще земля, которая будет с презрением отброшена. Христиане так не говорят никогда. Поэтому все разговоры о переселении душ (метемпсихозе), которые ведет Платон, которые обычны в Индии, для христиан абсолютно неприемлемы. Почему? Потому что христианство четко говорит, что человек — это именно и дух, и душа, и тело. И в этой пневмо-психосоматиче- ской целостности весь смысл и вся задача человека.
Как мы помним, Библия утверждает, что человек был создан из двух естеств: из Божественного дыхания и из персти земной. А то, что мы называем «психея», — это промежуточная эмоциональная сфера, которая может устремляться или к персти, если пренебрегается божественный дух, или к духу, если персти отводится должное ей место вместилища, подставки духа. Мир эмоций относится к тварному, к персти, но это высшая часть тварного, и она может подчиняться духу, а через эмоции и тело подчиняется духу. Духовный человек — это тот, у которого и душа, и тело подчиняются духу, а дух — это божественное в человеке. Именно потому, что человек создан из плоти и божественного духа, он не просто некое механическое соединение двух природ, но он личность, он — особое лицо в двух природах.
Тайна Святой Троицы дает нам указание на тайну миллиардности человеческой усии, человеческого естества. Все люди — их множество миллиардов, живых, еще не рожденных, уже умерших, но каждый из них особая личность. Нет двух людей одной личности, каждый — особая личность, каждый — особая воля, каждый — особое спасение. Каждый! И он особая личность не в силу того, что Бог каждому дает особого духа. Нет. Единый в Себе Святой Дух дает разные таланты людям. Дух присутствует в христианах как единое, тем соединяя в Боге всех нас, хотя каждому открывается той или иной стороной: «Одному дается Духом слово мудрости, другому слово знания, тем же Духом; иному вера, тем же Духом; иному дары исцелений, тем же Духом; иному чудотворения, иному пророчество, иному различение духов, иному разные языки, иному истолкование языков. Все же сие производит один и тот же Дух, разделяя каждому особо, как Ему угодно» [1 Кор. 12: 8-12].
А вот человеческое перстное естество различно.
