Облаченному в летучий плащ сновидцу казалось, что он проносится по каким-то неведомым ночным заливам и потокам, но как только его глаза более или менее привыкли к темноте, он увидел, что воздух как бы едва заметно светится сам по себе серым, фосфоресцирующим светом. Через несколько мгновений Титус очутился в облаках дурно пахнувшего пара, исходившего, возможно, из самых глубоких недр Земли.
А потом высоко над ним возник высочайший свод, украшенный сталактитами и распростершийся во все стороны, насколько хватало глаз. Внизу торчали зловещие, острые, как иглы, сталагмиты. Это могли быть только легендарные Пики Трока. Ниже, еще ниже и глубже в недра подземного мира сновидений уносил Титуса летучий плащ. Через какое-то время темно-серые Пики Трока поднялись на невероятную высоту — острые и обрывистые со всех сторон. Вскоре их вершины затерялись в облаках, а подножия — в самых темных глубинах. У сновидца было такое ощущение, будто он летит посреди гигантских колонн, опускающихся в бесконечность. Он продолжал следовать за шелестом гигантских кожистых крыльев.
Так продолжалось довольно долго, а потом налетели страшные порывы воющего ветра. Они сбили Титуса с курса, он забарахтался в этом неожиданном смерче. Он ничего не мог поделать — оставалось только молиться, чтобы его не разбило о гранитные столбы, торчавшие повсюду. Мало этого, все вокруг заволокло тучами серного пепла и дыма. Но наконец ветер унялся, дым рассеялся, и сновидец увидел вдалеке то место, где Пики Трока сменялись мерцающими, бледно-голубыми огоньками смерти. А за ними был только мрак и далекое, усталое биение крыльев монстра.
Догадавшись, что он попал в легендарную Долину Пнот, где громадные дхолы роют свои норы и воздвигают пирамиды из костей, Титус Кроу ощутил беспричинный страх, знакомый всем сновидцам на пороге страшного сна. Ибо здесь находилось место, куда все вампиры, вурдалаки и упыри из мира бодрствования якобы выбрасывают объедки со своих кладбищенских пиршеств. У Титуса не было желания встречаться ни с вампирами, ни с дхолами, поэтому он на полной скорости понесся следом за ускользающим от него шорохом крыльев упыря.
Он продолжил полет вслепую, в почти полной темноте, но интуиция не покинула его. Он проносился через вонючие костяные склепы и вновь и вновь напоминал себе о том, насколько же во сне все проще. В какой-то момент, правда, он саркастически хмыкнул и мысленно спросил у себя: «Если это так, то откуда же у тебя столько сложностей?»
Снизу до него доносился сухой шелест. Он решил, что этот звук, скорее всего, издают дхолы, складывая костяные пирамиды. В какой-то момент Титус едва не налетел на нечто огромное и скользкое, вставшее на его пути. Но вскоре он увидел впереди яркую светящуюся точку, а затем она превратилась в слепящее пятно. Ближе, еще ближе… и Титус понял, что перед ним — природный вход в пещеру в отвесной гранитной стене. В следующее мгновение большая серая тень бесшумно пересекла пятно света и исчезла внутри пещеры.
У Титуса Кроу чуть сердце не выскочило из груди от радости, потому что наконец он увидел тоненькую фигурку Тиании, бессильно лежавшую в лапах чудовища! Собравшись с духом, Титус крепче сжал рукоятку ятагана, притороченного к ремню, и позволил себе негромко зарычать. Он устремился к ярко освещенному входу в пещеру. Там он оказался всего на несколько футов выше белого песка, устилавшего пол фантастической полости в недрах горы. А если бы он летел выше… страшно представить, что могло бы с ним случиться.
Потому что его летучий плащ вдруг исчез, испарился без следа, а сам он остался в воздухе и полетел вниз по дуге, готовясь упасть на песок! В следующую секунду последовал удар, и Титус на время потерял сознание. Очнулся он с головной болью, выплюнул изо рта песок, шатаясь, поднялся на ноги и огляделся по сторонам. Плащ определенно исчез, а как и почему — гадать смысла не было. Думать сейчас надо было о более важных вещах.
Вглядевшись в просторы белой песчаной пустыни, Титус прищурился и различил вдалеке смутное движение. Интуиция предупредила его о том, что впереди его могут ожидать ужасные опасности как для него самого, так и для его возлюбленной Тиании, но если нужно было спасти ее, он был готов встретиться с этими опасностями один, обнаженный, лишенный летучего плаща…
2. Возвращение в сонДе Мариньи радостно проснулся внутри часов времен, вращающихся на высокой орбите вокруг Земли. Проснулся мгновенно, без какой бы то ни было сонливости, притупленности сознания, физической слабости, и сразу вспомнил обо всем, что с ним произошло. На самом деле, его перенос из мира сновидений в мир бодрствования был таким полным, что его органы чувств ощутили это скорее физически, чем умственно. Было несколько мгновений, когда он чувствовал, как переносится не только его сознание, но и его тело. Но вот он полностью осознал, что произошло, и с его губ сорвался победный смех и радостный крик. Он понял, что его план удрать от рогатых тварей в Дайлат-Лине удался.
Однако вскоре его эйфория начала развеиваться. Его исчезновению из Дайлат-Лина, как оказалось, сопутствовало несколько обстоятельств. Во-первых, на нем был летучий плащ, а это могло означать только одно: этого плаща больше не было у Титуса Кроу. И тут де Мариньи вспомнил о том, что ему говорил Атал об эликсире: один глоток мгновенно переносит сновидца в мир бодрствования вместе со всем, что он принес с собой в мир сновидений! Понимая, как тяжко придется Титусу без летучего плаща спасать Тианию, де Мариньи решил пока об этом не думать. Он переключился на проблему номер два: проснуться он хотел, главным образом, для того, чтобы сразу возвратиться в мир сновидений, но на этот раз он хотел захватить с собой часы времен. Но как же он мог сделать это сейчас, когда еще ни разу в жизни не ощущал себя более неспящим?
Злясь на себя за то, что все в итоге сделал не так, как надо, де Мариньи стал ругать себя на чем свет стоит. Эликсир Атала для Анри-Лорана де Мариньи сработал превосходно, просто чудесно — но теперь он действовал как сильнейший стимулятор, и похоже, этот эффект вряд ли мог скоро выветриться. Де Мариньи выругал себя снова. Конечно, такое с трудом можно было предвидеть, и все же… разве так уж сложно было бы попросить у Атала какое-нибудь зелье, с помощью которого он мог бы вернуться в мир сновидений?
И тут глаза де Мариньи радостно засверкали, и он щелкнул пальцами. Зелье для возвращения в мир сновидений? Но он же прекрасно знал средство, которое могло ему в этом помочь. Спиртное!
Выпивохой он не был, но никогда не отказывался от стаканчика бренди. После двойной порции он всегда начинал соображать быстрее. Если же сразу после этого он выпивал еще одну порцию бренди, его, как правило, пробирала дрожь. Третья порция сильно притупляла чувства, а четвертая…
Словом, полбутылки бренди запросто могли отправить его в мир сновидений! Прежде чем стартовать в Элизию, он чуть ли не в последнюю минуту прихватил с собой и уложил в часы времен три бутылки самого лучшего коньяка. Коньяк предназначался для Титуса Кроу. Хороший бренди был его единственной слабостью. Де Мариньи откупорил одну бутылку и сделал большой долгий глоток. Коньяк обжег глотку, и де Мариньи закашлялся. Он знал, что Кроу обозвал бы его варваром, но он бы все же согласился, что в такой ситуации требуется действовать быстро и порой грубо.
