— Заедем за Глыбой и Ужом, — схватив сумочку, сказала Эля и направилась к двери. — И поговорим с Катюшей!
— Значит, Лютый бежал из-за дипломата с долларами. — Закрывая лежащий на столе чемодан, генерал посмотрел на сидящего перед ним следователя прокуратуры.
— Он спрятал доллары от Сулова, — подтвердил тот. — Доказать, что Дубов напал на инкассаторов, не смогли. Он получил шесть лет за хранение огнестрельного оружия и вооруженное сопротивление работникам милиции. А «дипломат» спрятал в ванной квартиры Варвары Петровны Вукиной, двоюродной сестры своей матери. Не знаю для чего, может быть, для того, чтобы иметь чистую квартиру в столице, Лютый купил ей эту квартиру незадолго перед тем, как его арестовали. Вукина, в свою очередь, помогла приобрести квартиру своей родной сестре, Софье Петровне Вукиной. Все это время Сулов с Потиной пытались найти доллары. Именно для этого Потина познакомилась с Варварой Петровной и обещала ей хорошо заплатить, если та сообщит о появлении Лютого. А сама с Пузырем стала преследовать сестру Лютого, Кудрину Жанну. Та написала об этом брату, и он бежал, видимо, для того, чтобы по-своему разобраться с Пузырем и Василисой. Он пришел к своей тетке за «дипломатом». Пока доставал его, она позвонила Василисе. И если бы наши люди не увидели в их машине Ляхина, который давно подозревался в связи с уголовниками, кто знает, чем бы все кончилось. Они довели Кудрину и приехавшего с ней Волконского…
— А кто он, — перебил его генерал, — этот Волконский? Ответить помешал зазвонивший телефон.
— Потапов, — взял трубку генерал.
— Потина начала давать показания, — четко проговорил молодой мужской голос. — Она и убитый Сулов следили за сестрой Лютого, потому что тот спрятал «дипломат» с долларами после ограбления инкассаторов коммерческого банка.
— Может, вы домой пойдете? — наклонившись к сидящей в приемном покое Жанне, участливо сказал пожилой человек в белом халате.
— Я останусь, — с мольбой в голосе перебила она, — можно?
— Третьи сутки сидит, — прошептала медсестра.
— Переживает, — также тихо ответила другая.
— Что?! — заорал в трубку капитан милиции. — Как?! Когда?! — немного помолчав, выслушал ответ и, зло бросив: «Еду!», положил трубку.
— Ты куда? — спросила его, выходя и кухни, жена. — Сейчас обедать будем.
— Чересов себе вены стеклом вскрыл. — Застегивая рубашку, он шагнул к двери. — Сволочь, и пожрать не даст!
Кралин недовольно посмотрел на заглянувшего в комнату крепкого мужчину:
— Чего там?
— Вот, — держа в руке телефон, сказал тот.
— Кто? — спросил Вячеслав.
— Какая-то Диана. Кралин взял трубку.
— Говори! — Выслушав, ухмыльнулся: — Нет, Шехерезада, твои сказки не для меня… К кому?.. Знаешь что, — грубовато проговорил он, — ко мне со своими делами не суйся. Мне ваши украшения на хрен не нужны! — И тут же положил трубку.
— Черт бы тебя побрал! — прошептала в трубку Шехерезада.
— Ты кому звонила? — спросила Сажина.
— Да придурку этому, — зло ответила Диана, — Кралину! Он, идиот, возомнил себя крестным отцом, сволочь!
— Я думала, где Ритка может быть? — задумчиво проговорила Сажина. — Неужели она что-то нашла?
Диана нервно прошлась по комнате. «Вдруг она права, — мелькнула мысль, — и Лукина сумела взять ожерелье?»
Остановившись, повернулась к молча смотревшей на нее Сажиной. Увидев ее сердитый взгляд, примирительно улыбнулась:
— Не злись. Просто я должна была знать, говоришь ли ты правду.
«Я это тебе припомню», — подумала Катя и, улыбнувшись, махнула рукой:
— Да я уже забыла про это…
— Ты что-то начала говорить про Лютого? — перебила ее Диана.
— Мне звонил один знакомый Корина. Он узнал, что Андрей мертв…
— Зачем же он звонил тебе? — недоверчиво взглянула на нее Шехерезада.
— Он давно пытался ухаживать за мной, — недовольно проговорила Сажина, — теперь, когда Андрея нет, решил воспользоваться…
— Да черт с ними, — воскликнула Шехерезада, — с твоими ухажерами! Что он сказал про Лютого?
— Что Лютого преследовала милиция и он погиб на окраине.
«Значит, Псих в Москве, — подумала Диана. — Если Лютый действительно погиб где-то здесь, то Псих наверняка в столице. Значит, она права и Лукина действительно что-то узнала про ожерелье. Мне нужно дать ей увидеться с Гюнтером».
— А кто такая Робека? — услышала она голос Сажиной. — Почему она так разговаривает с тобой?
— Просто одно время мы были почти подругами, — размышляя о чем-то, негромко отозвалась Диана. — Потом я вышла замуж и начала заниматься бизнесом. Робека много лет жила в Корее. Прекрасно стреляет. Водит машину. Мотоцикл. Хорошо умеет драться. И поэтому муж нанял ее охранять меня в этой поездке. Гюрза, так зовут Робеку, прекрасно говорит по-русски. Иногда она забывается, начинает спорить.
— А Паша кто? — поинтересовалась Сажина.
— Не Паша, а Паша. Он одно время был в организации «Серые волки». Потом чем-то не угодил. Его хотели убрать. Он сбежал в Штаты. Мой муж нанял его как исполнителя. А почему ты спросила? — Явно недовольная своей откровенностью, она сердито посмотрела на Сажину.
— Просто так, — пожала плечами Катя. — А где он, этот Паша? И почему Робека говорила, что она уже не та девочка?
«А она наблюдательна», — отметила Диана.
— Резаный — это прозвище Паши — уже давно добивается Робеки. Впрочем, — опомнилась она, — хватит ненужных вопросов! Нужно думать, где сейчас Псих! Ты не знаешь, куда он может пойти в Москве? Или к кому?
— Я не думаю, что он в Москве. — Катя покачала головой. — Если бы он был здесь, то наверняка пришел бы, чтобы разделаться со мной. Ведь он понял, что это я и Корин… — внезапно побелев, замолчала.
— Что с тобой? — удивилась Диана.
— Андрея убил Псих, — прошептала Катя. — И скоро он убьет меня.
— Наверное, ты права, — подумав, согласилась Диана, — Корина убил Псих. Что же касается тебя, — она пренебрежительно махнула рукой, — не забывай, что я здесь именно из-за него. И если он придет, — она усмехнулась, — он скажет все!
— Не знаю, — покачал головой седоволосый человек в белом халате. — Буду откровенным. Любой другой на его месте давно скончался бы. А ваш подопечный, — он бросил быстрый взгляд на полковника милиции, — уже несколько раз приходил в сознание…
— Он что-нибудь говорил, профессор? — быстро перебил его милиционер, но, увидев укор в глазах доктора, смущенно опустил голову.
— Я врач, милейший, — сказал профессор, — и смею заверить, мне абсолютно все равно, кто мой больной! — Увидев непритворное смущение полковника, улыбнулся. — Я поступаю против своих принципов, — откашлявшись, проворчал он, — но медсестры уже несколько раз говорили, что он упоминал какое-то ожерелье.
