В душе Норы мелькнула тень уважения к Джорджине Везеролл. Мисс Везеролл была тяжело больна самомнением, но если бы Нора встретила ее на вечеринке, она тут же сбежала бы из той удушливой атмосферы, которую обычно создают вокруг себя такие люди. Однако Джорджина Везеролл героически трудилась для поддержания собственных иллюзий. И в ее лице, возможно впервые в жизни, Линкольн Ченсел встретил женщину себе под стать.
— Чудо из чудес, но вы можете поговорить с Агнес прямо сейчас. Если хотите, конечно.
92
— Она действительно серьезно больна, но скука делает ее немного капризной, и в таком состоянии она не слишком выбирает выражения. Могу обещать вам лишь пару минут нормального разговора, не больше. — Мэриан замялась. — Впрочем, пары минут, возможно, будет достаточно.
— Вы говорите обо мне? — послышался из-за двери раздраженный голос.
— Почему бы вам не дать нам поговорить с ней самим? — предложила Нора. — У вас ведь еще полно работы.
— Я не должна этого делать. — Мэриан оглянулась на пустой коридор. — Вам может понадобиться помощь, чтобы уйти отсюда.
— Мы справимся.
— Ну, разве что в виде исключения... Маргарет не... — Мэриан прикусила нижнюю губу.
«Маргарет не хочет, чтобы Агнес оставляли наедине с чужими», — мысленно закончила за нее Нора.
— Маргарет не обязательно говорить об этом.
— Хорошо. Если мне удастся сегодня управиться с делами, я смогу зайти к вам вечером выпить. — Она постучала и открыла перед ними дверь. — Вот они, Агнес. Я загляну попозже.
— Принеси мне каких-нибудь журналов. Ты знаешь, какие я люблю.
Мэриан посторонилась, и Нора с Дартом вошли в комнату.
Лежащая на кровати старуха была худа как спичка. Прямые волосы, выкрашенные в черный цвет и расчесанные на пробор, ниспадали по обе стороны сморщенного лица и напоминали кукольные. Глаза ее были ясными, а взгляд — живым и настороженно-подозрительным. Заложив похожим на сучок пальцем лежавшую на бедре книгу, она словно пыталась решить для себя, что это за люди и сколько времени стоит им уделить.
Представив их друг другу, Мэриан удалилась.
— Заходите и закрывайте дверь.
Они приблизились к кровати.
— Удивительно, как это она ушла. Судя по тому, как здесь обращаются со мной, можно подумать, что я — бешеная собака — Агнес пристально рассматривала Дарта. — Вы — тот парень, которого все считают поэтом? Норман Десмонд?
— А вы тот самый исторический памятник — Агнес Бразерхуд.
Агнес стала разглядывать его еще внимательнее.
— Не очень-то вы похожи на поэта.
— А на кого я похож?
— На адвоката, который проводит много времени в барах. Мне можно узнать ваше имя?
— Я бы не заходил так далеко. — Дарт явно забавлялся.
— Не притворяйтесь скромником. В вас скромности ни на грош. — Агнес перевела взгляд на Нору. — Не правда ли?
— Чистая правда, — кивнула Нора.
— Мэриан не стала бы терять на вас время, если бы вы были никем. Много книг вы опубликовали?
— Увы, немного.
— А кто ваш издатель?
— "Ченсел-Хаус".
Агнес Бразерхуд помахала ладонью у себя перед носом, словно желая развеять неприятный запах.
— Вы бы сломя голову бежали от этих людей, если бы имели несчастье познакомиться с основателем издательства.
— Я его уже классифицировал, — сказал Дарт. — Воплощение мерзости.
— Можете остаться на некоторое время. Подвигайте стулья к кровати. — Она кивнула в сторону двух стоящих у стены складных стульев и заложила открыткой книгу, которая оказалась томиком Торо в серии «Современная библиотека».
Агнес проследила за взглядом Норы.
— Я перечитываю «Уолдена» раз в год, — сказала она. — Вам нравится «Уолден», мистер Десмонд?
Задрав подбородок, Дарт продекламировал:
— "Когда я писал эти страницы — вернее, большую их часть, — я жил один в лесу, на расстоянии мили от ближайшего жилья, в доме, который сам построил..." и так далее и тому подобное. Я ответил на ваш вопрос?
— Хотелось бы услышать заключительную часть фразы.
— "...на берегу Уолденского пруда в Конкорде, в штате Массачусетс, и добывал пропитание исключительно трудом своих рук".
— Цитата, как мне кажется, не совсем точна, но тем не менее прелести своей не потеряла. Так о чем вы хотели поговорить со мной? О великой хозяйке и ее благородных гостях? О том, что ел на завтрак Д Г. Лоуренс? И о других подобных вещах?
Дарт посмотрел на Нору.
— Вы не так боготворите великую хозяйку, как Лили Мелвилл, не правда ли?
— Я слишком хорошо знала ее, — отрезала Агнес. — Здесь у меня была работа, и я ее выполняла. А у Лили было дело — восхищение Джорджиной Везеролл. Порой я над ней посмеивалась, и это ей не очень нравилось.
— Вы смеялись над Джорджиной?
— Над Лили. Над Джорджиной Везеролл никто не смеялся. У нее были положительные качества, но чувство юмора не принадлежало к их числу. Если кто хотел насмехаться над мисс Везеролл, это надо было делать за ее спиной, и многие так и поступали, но сегодня никто вам об этом не расскажет. Вы были на экскурсии Лили? — Нора ответила, что да. — Экскурсия по святым местам — вот во что ее превращает Лили. Когда хозяйка заболела, Лили пришлось уйти отсюда. Вернувшись, она теперь изображает перед туристами эксперта по «Берегу». — Агнес тихо рассмеялась. — Гораздо приятнее беседовать с людьми, когда Веснушка не стоит над душой. Раньше она допытывалась у людей из моих групп, не сболтнула ли я чего лишнего. Ха! Будто я не знала свою работу! Делов том, что мне известно больше, чем им хотелось бы, вот что их беспокоит. Я знаю вещи, которых не знают они.
— Поэтому вас и держат здесь, — сказал Дарт.
Агнес нахмурилась.
— Я посвятила «Берегу» всю жизнь. И они прекрасно об этом знают. — Она кивнула в сторону стоявших на подоконнике кувшина и стакана. — Не могли бы вы налить мне стакан воды? Все время прошу их привезти мне столик на колесиках, как в больницах, и думаете, я его получила? До сих пор нет, а прошу уже вечность.
— Вы не обидитесь, если я спрошу, что с вами? — обратился к ней Дарт. — Вы чем-то больны?
— Моя болезнь называется старость. Плюс несколько других расстройств.
Дарт заглянул в кувшин.
— Пусто.
— Отнесите его в ванную и наполните, пожалуйста.
— Хм-м... — протянул Дарт — Могу ли я сделать это, дорогая? Могу ли я оставить вас одних? Так не хочется пропустить что-нибудь.
