Услышав шаги впереди себя, Монк быстро побежал за Гришиным, чтобы тот не успел найти удобную позицию. Вбежав в последний зал, Монк нырнул за богато украшенную карету семнадцатого века, на четырёх колёсах и с позолоченным орнаментом. Наконец-то кареты давали возможность укрыться, но они прятали и Гришина. Каждая карета стояла на возвышении, отгороженная от публики не стеклом, а шнурами, протянутыми между вертикальными стойками.
Он выглянул из-за кареты, подаренной в 1600 году Елизаветой Первой Английской Борису Годунову, и попытался обнаружить местонахождение своего врага, но зал был погружён в полный мрак, и очертания карет едва можно было различить.
Пока он наблюдал, облака за узкими окнами разошлись и в зал проскользнул луч лунного света. Окна были зарешечены, к тому же с двойными рамами, поэтому проникший луч оказался очень слабым.
И всё же что-то блеснуло. Крошечная точка в темноте где-то позади резного позолоченного колеса кареты королевы Елизаветы.
Монк постарался вспомнить, чему учил его мистер Симс в замке Форбс: «Двумя руками, парень, и держи крепко. Забудь героев вестернов. Сказки!»
Монк, держа «зауэр» двумя руками, поднял его и навёл мушку на точку на четыре дюйма выше светлого блика. «Дыши медленно, держи крепко, стреляй».
Пуля прошла между спицами колеса и попала во что-то позади него. Когда замерло эхо выстрела и в ушах перестало звенеть, он услышал, как что-то тяжёлое со стуком свалилось на пол.
Это могло быть уловкой. Он подождал пять минут и затем увидел, что тёмный контур на полу у кареты не шевелится. Передвигаясь с большой осторожностью за старинными экипажами, он подбирался все ближе, пока не увидел туловище и голову человека, лежащего на полу лицом вниз. Только теперь он подошёл с пистолетом наготове и перевернул тело.
Полковник Анатолий Гришин получил единственную пулю в голову, чуть выше левого глаза. Как бы сказал мистер Симс, «это задержало их немного». Джейсон Монк смотрел на человека, которого ненавидел, но ничего не чувствовал. Это сделано, потому что должно было быть сделано.
Опустив в карман свой пистолет, он наклонился, взял левую руку убитого и что-то снял с его пальца.
Маленький предмет лежал на ладони Монка; необработанное американское серебро, которое когда-то блестело при лунном свете, светящаяся бирюза, добытая в горах индейцами навахо. Кольцо, привезённое с гор его собственной страны, подаренное на скамье в Ялте смелому человеку и сорванное с пальца трупа во дворе Лефортовской тюрьмы.
Положив кольцо в карман, он повернулся и пошёл к своей машине. Битва за Москву завершилась.
Эпилог
Проснувшись утром первого января, Москва и вся Россия узнали о страшных событиях, происшедших в столице. Телевизионные камеры передавали репортажи c места событий в каждый уголок огромной страны. Люди были подавлены увиденным.
За стенами Кремля перед ними предстала картина разрушений. Изрешечённые пулями фасады Успенского, Благовещенского и Архангельского соборов. Осколки разбитых стёкол блестели на снегу.
Чёрные пятна копоти от горевших машин обезобразили Теремной дворец и Грановитую палату, а стены Сената и Кремлёвского Дворца съездов пострадали от пулемётного обстрела.
Два скорченных тела лежали около Царь-пушки, и специальные бригады выносили из Оружейной палаты и Дворца съездов тех, кто искал там спасения в последние минуты жизни.
В других местах, догорая, дымились видимые в утреннем свете боевые машины и грузовики, принадлежавшие «чёрной гвардии». Расплавленный огнём асфальт, деформировавшись, снова застыл на морозе, вздыбившись, как морские волны.
Исполняющий обязанности президента Иван Марков, сразу же вылетевший в Москву с места своего отдыха, прибыл вскоре после полудня. Позднее он принял для частной беседы Патриарха Московского и Всея Руси.
Алексий Второй в первый и последний раз ступил на политическую арену. Он настаивал на том, что провести новые президентские выборы 16 января невозможно, а следует на этот день назначить всенародный референдум по вопросу о реставрации монархии.
Как ни странно, Марков отнёсся к этой идее с одобрением. Прежде всего он был неглуп. Четыре года назад покойный президент Черкасов назначил его на пост премьера как умелого администратора, чиновника с опытом работы в нефтяной промышленности. Но со временем он вошёл во вкус власти, даже при системе, где большая часть власти принадлежит президенту и намного меньшая — премьеру. За шесть месяцев, прошедших со времени фатального сердечного приступа Черкасова, он ещё больше оценил обладание высшей властью. Теперь, с точки зрения выборов, Союз патриотических сил более не существовал, и он знал, что выбор будет между ним и неокоммунистами. Он также знал, что, вероятнее всего, окажется вторым. Но конституционному монарху прежде всего потребуется опытный политик и администратор для формирования правительства национального единства. «Кто более всего подходит, — размышлял он, — как не я?»
Вечером Иван Марков президентским указом призвал всех депутатов Думы вернуться в Москву на чрезвычайную сессию.
Весь день третьего января прибывали депутаты из разных областей России, из самых отдалённых уголков Сибири и Севера.
Чрезвычайная сессия Думы открылась четвёртого января в «Белом доме», который почти не пострадал. Настроение депутатов было мрачным, особенно у представителей Союза патриотических сил, которые изо всех сил старались убедить тех, кто желал их слушать, что они лично и понятия не имели о безумной выходке Игоря Комарова под Новый год.
К депутатам обратился исполняющий обязанности президента Марков, внёсший предложение о том, что 16 января народ всё же должен будет высказать свою волю, но только по другому вопросу — в отношении реставрации монархии. Поскольку он не являлся членом Думы, формально он не мог поставить своё предложение на голосование. Это сделал спикер, член блока «Демократический союз».
Неокоммунисты, видя, как президентская власть ускользает из их рук, дружно, всем блоком, выступили против. Но Марков проделал большую подготовительную работу.
С членами СПС, опасавшимися за свою безопасность, в это утро конфиденциально, с каждым отдельно, провели беседу. На каждого из них сильное впечатление произвело условие, что если они поддержат Маркова, то вопрос о снятии с них парламентского иммунитета не будет подниматься. Это означало, что они сохранят свои кресла.
Голоса «Демократического союза» вместе с голосами Союза патриотических сил перевесили неокоммунистов. Решение было принято.
С технической стороны изменение не вызвало больших трудностей. Кабины для голосования уже были подготовлены. Единственной задачей оставалось напечатать и разослать ещё сто пять миллионов бюллетеней с одним вопросом и двумя квадратиками: один для «да», а второй для «нет».
* * *
Пятого января в небольшом северном порту России Выборге милиционер по фамилии Пётр Громов сделал маленькое примечание к истории. Рано утром он наблюдал за шведским грузовым судном «Ингрид Б», готовящимся к отплытию в Гётеборг.
